Одиночный Дозор - Акилле Кампаниле

– Вон такой светловолосый, загорелый, с татушкой на плече, видишь? – зашептала Маша.

– Где?

– Да вон идет!

Варя поискала глазами объект Машиного внимания. Мужчина как раз дошел от раздевалки до тренажерного зала. Под свободной майкой не разглядеть, но почему-то Варе показалось, что она отчетливо видит каждый рельефный кубик у него на животе.

– Сериал «Одинокий волк», – зашептала Маша. – Это у них помощник кастинг-директора. Мне его одна тетка с «Микс-данса» вчера в фойе показала, она с ним на другом проекте работала.

– Слушай, Машка, ну почему, а? – спросила Варя. – Какой-то помощник кастинг-директора – и тот красавчик! Откуда у нас столько хороших актеров нашлось, и вообще… Так круто снято… А Леха Малявин? Где они нашли такого?

– Пойдем подойдем. Попытка – не пытка! Вдруг им дизайнеры нужны, так я готова!

– А если не нужны?

– Тогда мы тебя им в сценаристы продадим?

– Не, я так не смогу, наверное.

– Не пойдешь? – подмигнула Маша.

– Ты что, пойду, конечно, – яростным шепотом возмутилась Варя, спешно приглаживая волосы. – Может, в массовку попадем, на Малявина вблизи посмотрим.

– Так а я о чем!

Маша рассмеялась, глянула в зеркало и, покачивая бедрами, пошла петлять между тренажерами. Варя втянула живот, расправила плечи и поспешила следом.

День у актера Алексея Малявина не задался с самого утра, начавшегося с резкого окрика:

– Поднимайся, я сказал!

Андрей Старков пнул тело, лежащее у ножки бильярдного стола. Действие возымело незначительный эффект: Алексей замычал, уперся лбом и руками в пол, подтянул колени к животу и дыхнул перегаром.

– Скотина… – скривился Старков и выразительно помахал ладонью в воздухе, разгоняя запах.

Он обошел стол, выглянул за дверь бильярдной, около которой отирался изрядно струхнувший перед боссом ведьмак-охранник. От него тоже ощутимо припахивало.

– Чтобы через пять минут на даче никого из посторонних не было.

– Да! Сейчас все сделаю.

– Вчера.

– Э-э… Не понял?

– Я сказал, вчера это сделать надо было. Тебе за что деньги платят?! Откуда высосанная шлюха в бассейне?

– Так вампиры, Андрей… – начал простодушно объяснять мордатый охранник, встретился с начальством взглядом, кашлянул и скомкано закончил: – Они ее с собой притащили, сказали, проблем не будет.

В это время Алексей Малявин мужественно поднялся на четвереньки, постоял, ритмично ударяясь плечом в массивную ножку бильярдного стола, и после непродолжительной борьбы завалился на бок, сраженный похмельным синдромом наповал.

– Пусти пса в приличный дом… Повадились тут оргии устраивать! Творческие личности… Ты еще здесь?!

Ведьмак-охранник вылетел из бильярдной с удивительным для его комплекции проворством. В доме послышались женские крики, глухие стоны, грохот падающей мебели и странные звуки, будто что-то тяжелое стащили вниз со второго этажа. Кажется, это тяжелое зацепило по пути торшер. Вслед за звоном разбившегося плафона со двора раздался истошный вопль:

– Серега, заводи! Дозор приехал!

– А?! Чей? Чей Дозор?!

– Да наш пока, наш…

Андрей усмехнулся, распахнул настежь окно мансарды, в которой была оборудована бильярдная, и выглянул во двор с высоты третьего этажа. Накануне весь день шел ледяной дождь, перемежавшийся снежными зарядами, ночь выдалась по-зимнему ясной и морозной, а с рассветом проснувшийся ветер опять погнал по небу рваные тучи, грозя Москве новой порцией непогоды. Ветви деревьев, тяжело раскачиваясь, обламывались под тяжестью льда.

Тюнингованная «ауди» тыкалась носом в медленно сдвигающиеся ворота коттеджа и, как напакостившая кошка, стремилась во что бы то ни стало пролезть в образовавшийся просвет. Черный «лексус» Старкова, брошенный на улице, она объехала по обочине точно зачумленный и с пробуксовкой рванула прочь, на выезд.

Андрей скользнул взглядом по заиндевелым автомобилям, чьи владельцы оказались менее расторопны, чем нашкодившие вампиры, и мысленно пожелал охраннику успехов в работе.

Отступив от окна, он брезгливо поморщился и приступил к непосредственному выполнению ответственного поручения. К девяти ноль-ноль Алексея Малявина следовало доставить на «Мосфильм». Именно доставить, потому что ни вчера, ни позавчера у того не хватило доброй воли явиться туда самостоятельно. Режиссер, которому сорвали съемочный процесс, рвал и метал, группа нервничала, аренда павильона щелкала, на площадку вызывали сценариста, который переписывал сценарий на ходу, чтобы задействовать актеров, занятых в эпизодах, и не терять время попусту. Но в отсутствие исполнителя главной роли все это были полумеры.

Тьма взорвалась в голове у Малявина и разорвала ее на множество острых бутылочных осколков. Он дико заорал, когда стены помещения брызнули во все стороны дымчатым стеклом, а потом вся эта рассыпавшаяся мозаика стала стремительно собираться в ледяной серости. Алексей запаниковал. Как можно выйти из Сумрака, если ты не помнишь, как в него входил?! Он вскочил, дрожа всем телом. Вокруг становилось все холоднее, Тьма пронизывала его насквозь – непривычная, неуютная, совсем чужая Тьма – злая, беспощадная. Сердце сдавило, кровь застыла в жилах, о том, чтобы перекинуться, и речи быть не могло – все его существо закоченело, и в миг, когда он стал всерьез прощаться с жизнью, впереди возник неясный силуэт, и кто-то грубо выдернул его, зажмурившегося от ужаса, из обозленного Сумрака…

Почти не чувствуя одеревеневшего тела, Малявин судорожно пошарил руками по жесткой поверхности, обтянутой сукном, и решил спросонья, что очнулся в гробу. Тут он хрипло взвыл и отважился открыть глаза.

Окно в бильярдной было распахнуто настежь. В комнате царило холодное утро.

– О, – сказал Алексей Малявин, увидев гостя, и попробовал улыбнуться непослушными губами. – Андрей.

Он хотел подняться навстречу дозорному и обнаружил себя сидящим на бильярдном столе, куда Старков швырнул его из Сумрака после оздоровительных процедур. Все тело дрожало и плохо слушалось, а голова, наоборот, стала кристально ясной, легкой и пустой – в ней эхом перекатывалась каждая мысль, ударяясь изнутри о стенки черепной коробки.

– Собирайся, ты опаздываешь.

– Ох… Ну… Тогда я… А сколько времени?

Старков проигнорировал вопрос.

– В восемь сорок пять ты должен быть на съемочной площадке, в девять ноль-ноль звучит команда «мотор», – скучным голосом продолжал он.

– В восемь сорок пять?! – ахнул Малявин. – Не, точно не успеем.

Темный дозорный развернулся спиной к собеседнику, внимательно осмотрел составленные в углу кии, точно на взгляд подбирал наиболее подходящий по длине и весу. Определившись с выбором, он протянул руку.