Самый ядовитый чай - Елисавета Р

У него был сын! Тоже Филдс. Это всё слишком странно, совпадение ли?» — размышляла она.

— Простите, — виновато сказала она. Брент начал мотать руками.

— Нет, не надо тут извинений. Меня не заденешь любым словом, да и ты не хотела, — объяснился мужчина. Саманта перевела взгляд на полки стоящего напротив неё шкафа. Среди них заметила особо выделяющуюся «книгу». Она была похожа на семейный альбом. «Нужно узнать побольше о его семье, может, с помощью альбома выйдет».

— А это? — спросила она, указывая в сторону «книги», — Ваш семейный альбом? — Брент повернул голову в сторону, куда указывала девушка.

— А, да. Он самый. Хочешь посмотреть? — Саманта закивала в знак согласия. Мужчина встал и направился к шкафу, затем вернулся к столу, взял свой стул и переставил ближе к Саманте. Сев, тот раскрыл «книгу». На первой странице красовалась чёрно-белая фотография молодых мужчины и женщины.

— Вот. Это мы с женой. Юные ещё, лет восемнадцать нам здесь, — говорил он, ведя пальцем по фотографии.

— Она очень красивая. Как её звали?

— Мари. Мы были знакомы с детства, жили рядом. Не знаю насчет неё, но я любил Мари ещё с мальчишеского возраст. Поженились сразу, как восемнадцать стукнуло, — в улыбке вспоминал он, затем перевернул страницу. Та была наполнена множеством фотографий девушки и парня. Иногда раздельные, иногда совместные. И на каждую фотографию у Брента была история.

— А здесь Мари уже была беременна. Предвкушали рождение сына, — и, в очередной раз, когда старик перевернул страницу, женщина неожиданно пропала. Появились фотографии младенца.

— Это сын наш. Мари нравилось имя «Дариус». Так я сына и назвал, — произносил Брент с грустью в голосе. Последующие страницы были наполнены фотографиями взрослеющего мальчика и стареющего отца. Несмотря на трагедию, те выглядели счастливыми. Альбом закончился фотографией, где мальчику было на вид пятнадцать-шестнадцать лет.

— Вот и всё. Я любил фотографировать. Это я всегда упрашивал их сфотографироваться, а когда один остался, уже не с кем и некого было…

— Простите за вопрос. Но почему ваш сын умер столь рано?

— Связался он с одной аристократкой. Да не простой, эта девушка происходила из рода Клоуфордов. Тех самых влиятельных чаёвников. Удивительно, да? Обычный мальчик из простого рода и такая, как она. Её звали «Элизабет», он постоянно о ней говорил, — и глаза Саманты резко распахнулись от осознания, в груди будто застрял камень, — Через два года, как они познакомились, сбежать решили. Жить вместе хотели, но её родители добро бы не дали. Так девушка ещё и беременна была. Но в ночь побега их перехватила семья Элизабет. И они убили моего мальчика, — через боль говорил отец. Брент говорил и внешне Саманта спокойно слушала, но внутри неё происходила огненная буря. Она не могла поверить, что её отцом может быть этот «Дариус». Но может, есть шанс, что первый ребёнок матери умер, и только потом родилась она?» — отчаянно хотела надеяться Саманта. Однако пазл в голове продолжал складываться — так поэтому семья настолько ненавидит её, так поэтому она Клоуфорд, а не Дэвнпорт. Когда шокированная девушка всё же подняла взгляд на старика ей показалось, что его глаза блеснули. На душе стало ещё более грузно, Брент выглядел до невозможного несчастным, — Но какое тут правосудие? Аристократы знатные, легко от своих преступлений отмоются. А я простолюдин, у меня ничего нет. У меня не было ничего, кроме сына после смерти жены. Но и сына забрали, последнее, что было.

— Мне очень жаль, это ужасно, — наконец промолвила Клоуфорд, слабо хлопая мужчину по спине в знак поддержки, — Они должны были понести наказание, — прискорбно сказала Саманта. Девушка знала и раньше, что семья ведёт грязные дела, однако это всё. Её никогда не подпускали к делам, не открывали ей хоть каплю этой тайны, а слухи пускать против Дэвнпортов и Клоуфордов не мог никто, эти люди всё делали тайно и чисто подчищали за собой, а те малые, кто знал, либо боялся и заикнуться об этом, либо сотрудничал с семьёй. Сейчас Саманта своими глазами наблюдала человека, жизнь которого разрушила её семья. В девушке боролись чувства ненависти и любви. Она разочаровывалась.

— Что с тобой? Напуганной выглядишь, побледнела вся, — забеспокоился старик.

— Нет-нет. Простите. Это лишь из-за вашего рассказа. Я не представляю, как вам тяжело, — безусловно, она говорила это искренне, но слишком сильная погружённость в свою ситуацию заставляла её быть немного отчуждённой.

— Знаете что? Вы ведь любите фотографировать, а давайте сделаем фотографию. У вас ведь остался фотоаппарат? — попыталась отвлечься Саманта. Взгляд Брента смягчился.

— Эм, конечно, но я уже так долго не фотографировал… — пытался возразить он.

— Несите скорее! Потом вложим фотографию в альбом! — настояла девушка, и Брент покорно поднялся со стула, подходя всё к тому же шкафу в поисках фотоаппарата. Когда мужчина взял его в руки, можно было заметить уже скопившуюся на предмете крупным слоем пыль. Брент смахнул её рукой и вернулся к Саманте. Копаясь в нём, он пытался включить фотоаппарат.

— О, ну наконец-то. Я уже почти не помню, как им пользоваться, — следом мужчина поставил фотоаппарат на стол, сам встал напротив.

— Скорее идём ко мне. Он сейчас сфотографирует, — подозвал старик, и Саманта быстро оказалась рядом с ним, прежде чем глаза озарила вспышка. Готовая фотография появилась внизу фотоаппарата. Девушка подбежала к столу, чтобы забрать фото. Восторженно она рассматривала его. Глядя на туда, подошедший Брент тоже не мог не улыбнуться.

Вечерело. Старик оставил девушку на ночь, и та уже укладывалась спать. Он поселил её в комнате сына. У Саманты было странное ощущение — сна на кровати своего…возможного отца, уже мёртвого. Девушка лежала пластом, смотря в потолок. «Я думала, я никакая не Филдс».

Англия, Лондон. Замок Дэвнпортов и Клоуфордов.

— Как?! Как такое произошло?! — вечер продолжается под крики Джереми.

— Успокойся. Сам не знаю. Проверку надо провести на производстве.

— Да и без тебя знаю!

— Успокойся. Ты срочно закрыл лондонские магазины, остановил поставки. Больше никто не купит.

— А те, кто уже купил? Сколькие сейчас отравиться могут, а такое с рук уже не спустят! А призывать людей не пить чай, заставит всех усомниться в качественности моего товара, ужасно, всё просто ужасно, — поникшим голосом закончил он, потирая лоб, —