Роковое пророчество Распутина - Екатерина Барсова

— Оставь.

И она покорно, послушно опустила руки вдоль тела. Если бы кто-то сказал Варваре, что она будет послушной, то не поверила бы, взвилась и отчеканила: «Ни-ког-да!»

Но в тот момент была покорность, а потом ярость; ей хотелось кому-то что-то доказать. Скинуть с себя ветхость, спокойствие, безмятежность, убедиться в том, что она — живая. Тело словно разрывалось на тысячи кусочков, которые через доли секунд склеивались заново. Гоша был умелым любовником, чего она от него не ожидала, ну кто бы мог подумать?.. Варвара плыла по реке, ее волосы касались белоснежной пены подушки, простыни. Волосы, всегда аккуратно сплетенные в косу, разметались. Она была не собой, а кем-то другим… И эта другая женщина была рада случившемуся.

А потом было пробуждение и счастливый Гошин взгляд, и его нежность, с которой он перебирал ее волосы, пропуская их сквозь пальцы…

— Ты опоздал, — сказала она глухим голосом. И это был не то вопрос, не то утверждение.

— Совершенно верно!

— И как ты теперь?

— Полечу другим рейсом.

— У тебя не будет неприятностей?

— Это уже мои проблемы.

— Не хотела бы я… — но он закрыл ей рот поцелуем.

Кофе убежало, залив плиту, а она смотрела на эти коричневые разводы на белом, словно пыталась погадать на них.

— Ничего страшного! — успокоил ее Гоша. — Абсолютно. Давай-ка я поухаживаю за тобой и сварю кофе, а ты сядь отдохни.

Варвара опустилась на стул и принялась машинально заплетать косу.

— Распущенные волосы тебе тоже идут, — сказал Гоша, бросив на нее взгляд искоса.

— Спасибо.

— Ну а теперь — ближе к делу. Что ты хотела у меня узнать?

— Мне так неудобно.

— И об этом мы тоже говорили. Все путем! Я тебя слушаю и слушаю внимательно. Хотя подожди. Давай я разолью нам кофе в чашки.

Ее просьбу проследить за связями российского опального олигарха Дмитрия Берковича Гоша воспринял нормально. Как будто бы каждый день ему поступали такие предложения и просьбы. Во всяком случае, внешне он никак не отреагировал, допил кофе и забарабанил пальцами по столу.

— Как скоро тебе нужна эта информация?

— Чем скорее, тем лучше…

— Все понятно. Как у нас говорили раньше: «Это надо было сделать еще вчера».

— В общем, так и есть…

— Золотце мое, а тебе за это что-то будет? Ну премия там какая или повышение по службе? Ради чего мне стараться?

— Это моя просьба, понимаешь? Я не думаю о премиях, передо мной поставили задачу, которую я должна решить.

— Понял!

— Ты уже купил билеты?

— Это меня так элегантно выставляют за дверь?

Варвара не хотела признаваться, что да, ей хотелось остаться одной, чтобы… Чтобы разобраться в себе, как-то справиться с потоком чувств и ощущений, которые внезапно нахлынули на нее. Но сказать об этом Гоше прямо — было бы бестактностью…

— Конечно, нет…

— Я все понимаю.

Было странно: неужели мужчина способен понять женщину? До конца? Не поверхностно? А по-настоящему. По спине пошли мурашки. Варвара наклонилась над чашкой кофе — не хотелось, чтобы Гоша угадал, о чем она думает, по лицу.

— Спасибо.

— Ну что ты! Это тебе спасибо! За все!

Он встал, подошел к Варваре и запечатлел на ее лбу поцелуй. Поцелуй был легким, почти бесплотным, но все-таки обжег.

Гоша с кем-то переговорил по телефону, потом ему перезвонили, и он сообщил Варваре, что билет заказан и через полчаса нужно выходить из дома, ведь ему еще предстоит заехать в гостиницу и забрать вещи.

— Джейн заказала билет.

— А… Кто такая… Джейн? — Варвара подумала, что она ничего так толком и не узнала о нем. Гоша отшутился и не стал подробно рассказывать о себе, но ведь он — взрослый мужчина и вполне понятно, что у него есть женщина, возможно, и не одна. Не исключается и более серьезный вариант — невеста, с которой он собирается связать свою дальнейшую жизнь.

— Мой секретарь. Хорошая девушка.

— Ты с ней спишь? — вырвалось у Варвары, и тут же она пожалела о своих словах. Выглядело как-то по-дурацки и не по-взрослому.

Гоша посмотрел на нее внимательно. Он смотрел долго, и Варвара отвела глаза первой.

— Спал, — уточнил он.

Прощание вышло скомканным. Варвара непривычно суетилась, а ей хотелось выглядеть деловитой, собранной, выступить в роли женщины, для которой провожать любовника в аэропорт — обыденное дело. Здесь всего должно быть понемногу: озабоченность, томность, легкая грусть, непременно легкая, тяжелая — неуместна, тонкие намеки на будущие встречи.

«Или лучше обойтись без намеков? — лихорадочно думала Варвара. — А то Гоша еще решит, что я навязываюсь. Вдруг для него это всего лишь одноразовое приключение? Приехал в Москву, встретился с бывшей одноклассницей, с которой сто лет не виделся, удовлетворил свою мужскую потребность и улетел обратно. Такой вот живительный тонус, адреналин среди скучной поездки».

И вообще имеет ли она право обозначать перспективы? Не лучше ли сыграть роль женщины, у которой бывают время от времени любовные встряски и которая не заморачивается ничем, а просто срывает цветы удовольствия, когда предстает очередной случай.

На прощание Гоша погладил ее по щеке и поцеловал в губы легким, почти бесплотным поцелуем.

«Так целуют сестер», — подумала про себя Варвара.

Хлопнула дверь лифта, а она стояла у окна и смотрела, как Гоша уходит. Вот он быстрым шагом пересек двор. Но перед тем как нырнуть в арку — обернулся и помахал ей рукой.

Оставшись одна, Варвара почувствовала внутреннее беспокойство. Она без конца перебирала какие-то бумаги, брала с полки книги, начинала читать и ставила их обратно. Пыталась затеять уборку, но ничего не получалось. В Интернете она втянулась в какую-то мелодраму, но вскоре оставила и это занятие.

Варвара буквально не находила себе места. Прокручивала ночь, которая уже растворилась в наступившем дне. Ждала Гошиного звонка, но он не звонил…

К вечеру Варвара твердо решила выбросить из головы все мысли о бывшем однокласснике и жить дальше своей жизнью. Она долго выстраивала вокруг себя бастионы не для того, чтобы они рухнули в один момент. Это было бы неправильным. Но она еще не понимала простой вещи: все бастионы рано или поздно предназначены на снос. Вопрос только во времени…

Анна помнила, как Вася однажды сказал, что она — не горит на работе, а плетется в хвосте. И эти слова жгли обидой. Обида была сильной. Анна обижалась на Василия редко, но это оказался тот самый случай, когда глаза бы на начальника не глядели. Ей отчаянно хотелось доказать, что она чего-то стоит. И для этого следовало проявить рвение — поехать в подмосковный городок и найти вторую партию материалов. И проявить ту самую самостоятельность, которую от нее ждет.