Последнее послание - Николя Бёгле

Грейс уже десять лет не раздевалась перед мужчиной, вообще ни перед кем, кроме врача. Она поспешила переодеться, во-первых, потому, что пронизывал холод, во-вторых, потому, что чувствовала, что ее охватывает паника.

В такие моменты она с огромной горечью констатировала, что не излечилась и что, возможно, никогда не излечится. Это не имело никакого отношения к ее комплексам по поводу внешности. От них она избавилась. Нет, это было другое. То, от чего она всеми силами пыталась вылечиться, но это ей не удавалось.

— Вы готовы? — спросил Йен.

Грейс вместила грудь в комбинезон и, разложив по внутренним карманам своего одеяния служебное удостоверение и пистолет, резко застегнула молнию.

— Вещи, в которых пришли, оставьте здесь, они будут вам мешать; мы заберем их на обратном пути.

— Ну что ж, можно идти, — бросила она.

— Пошли!

Снова облачившись в броню одежды, Грейс успокоилась. Следуя за проводником, она стала осторожно продвигаться вперед по узкому проходу. Получив всего несколько ледяных брызг в лицо, она сумела проскользнуть под потоком и по другую его сторону обнаружила уходящий в темноту туннель.

Она последовала примеру Йена, включившего фонарик, надетый на голову, и легла на живот, чтобы ползти дальше.

— Тут надо осторожно: первый провал метрах в десяти впереди. Мы ведь не хотим пополнить собой список беззаботных туристов, разбившихся там насмерть!

Грейс проползла всего метр, но уже чувствовала, как на нее давит свод, который как будто в любую секунду мог обвалиться и заживо похоронить ее.

— Вы в порядке? — спросил Йен.

— Да, — солгала она.

Ее каска стукалась о неровности свода, комбинезон шуршал по влажной скале. К счастью, проход был не очень узким, и ее животик не мешал ей двигаться быстро.

Луч лампы, надетой на голову, следил за ее движениями и, наконец, осветил окончание туннеля. Йен ждал ее за ним, стоя на краю головокружительной пропасти, где каждое слово отзывалось эхом.

— Хорошо, до первой площадки всего десять метров, — объяснил он, разматывая трос с металлической катушки, уже вбитой в скалу.

Он несколько раз дернул канат, чтобы убедиться в надежности узла, и сделал Грейс знак подойти.

Она осторожно приблизилась и остановилась в метре от края пропасти. Смотря хоть вверх, хоть вниз, она везде видела лишь бездну, боковую стенку которой время от времени выхватывал из тьмы луч ее фонарика. Все здесь было враждебно: тяжесть давящей на затылок земли, абсолютная темнота, из-за которой ты был слеп, сырость, никогда не знавшая солнца, и эта печальная неподвижность места, где время застыло в стороне от истории. Даже тишина, которая так нравилась Грейс в деревне или в горах, здесь давила. В ней, вместо того чтобы наслаждаться покоем, ловили малейший звук, предвещающий катастрофу, от которой нет спасения.

— Вы немного дрожите. Вы точно хотите спуститься? — спросил Йен.

— Да, мне станет лучше, когда я начну.

Йен объяснил ей простейшие сигналы для связи и закончил своим самым любимым вопросом:

— Чего в жизни вы боитесь сильнее всего, Грейс?

— Сейчас не время добавлять те страхи к этим…

— Так вот: думайте о том, что вас действительно пугает, это ослабит теперешние страхи.

Грейс терпеть не могла все эти техники, которые действуют только в пособиях, но, помимо воли, у нее в мозгу возник образ, приводивший ее в ужас. Если бы его увидел кто-нибудь другой, то непонимающе поднял бы бровь. Но для Грейс не было худшего страха, чем убедиться в исчезновении ключа, который она хранила в ночном столике.

— Ну как? — спросил Йен.

— Спускайте меня, — ответила Грейс, готовая принять головокружение как средство забыть свой худший страх.

Она заскользила вниз, несколько раз ударившись о стенки, пока не сумела поставить ноги на девяносто градусов. Затем при помощи воли и сообразительности она достаточно естественно нашла позу, удобную для этого рода упражнения.

— Вот, прекрасно! — похвалил Йен. — Вы все поняли. Продолжайте в том же духе.

Грейс опустилась на землю и почувствовала бодрящий выброс адреналина от предпринятого усилия и пережитого риска.

Успокоившись после этого первого упражнения, Йен согласился вести ее дальше в пещеру.

Подстегиваемые энергией Грейс, они спустились по еще нескольким колодцам, залезли в три грязных туннеля, полюбовались великолепием пропасти, утыканной сталактитами, острыми, словно наконечники копий, прошли по руслу подземной реки с ледяной водой, до тех пор, пока Йен не объявил Грейс, что они забрались дальше, чем большинство спелеологов. Он также добавил, что они провели под землей больше часа и им пора возвращаться.

Грейс прислонилась спиной к скале и посмотрела по сторонам с глубоким недовольством.

— Почему у вас такой подавленный вид? Это был великолепный спуск!

Возможно, она шла по следу, ведущему в никуда, может быть даже, что она уже прошла мимо того, зачем собирался спуститься в эту пещеру Антон. Но Грейс знала, что совесть ее будет чиста только в том случае, если она дойдет до конца.

— А что дальше? Можно зайти туда?

— Мы подошли к запретным участкам.

— Всего один взгляд в глубину этого туннеля, — попросила она с самой очаровательной своей улыбкой.

— Никогда бы не подумал, что у такой женщины, как вы, может быть столько энергии… Но это несерьезно. Моя работа заключается в том, чтобы вывести вас целой и невредимой на поверхность. Знаете, под землей ситуация может за одну секунду резко измениться к худшему, а мы зашли слишком далеко. Мне очень жаль, но надо возвращаться.

— Йен… Сегодня вы мне сказали, что любите вашу землю, как собственную семью, верно?

— Да, это правда.

— Так как же вы можете хвалиться, что знаете ее лучше любого, если никогда не исследовали ее потаенные уголки? Если ваши знания района ограничиваются тем, что можно видеть туристам, в чем же заключается ваша особая связь с этой землей? По-настоящему знать кого-то — это в первую очередь — знать самые темные, самые скрытые его стороны, именно те, которые скрывают от других, нет?

Молодой проводник взглянул на часы.

— Будь вы моей школьной библиотекаршей, я, может, читал бы больше книг… Ладно, спустимся еще на один уровень, а потом повернем обратно, согласны?

Грейс поставила ногу на землю. Свет фонарика пробежал по темноте. Йен уже пытался прикинуть размер пещеры, в которую они спустились.

— Ну вот, вы посмотрели. Можно подниматься.

Он посветил перед собой и показал изогнутую стену с узким карнизом, которая резко обрывалась в пустоту. К камню была привинчена металлическая табличка, текст которой было предельно ясен: «Угроза обвалов и затоплений. Смертельно опасно».