Наследник Альфы - Екатерина Лира

— Ты же мне сама сказала, что на порог не пустишь, — припомнила я ей наш прошлый разговор.

А это было даже немного весело. Все-таки, когда не боишься ранить чувства человека, любой неприятный разговор становится гораздо легче и веселее.

— Ах ты… злопамятная! — она произнесла это с укором, но уже как будто не всерьез. — Знаешь же, что мать посердится и простит. На то она и мать! А мне помощь твоя нужна. И Ванечке…

— Ванечка обойдется и без меня, — ляпнула я наугад, все еще пытаясь вспомнить, кто это может быть.

— Ваня к нам в гости приедет? — подала голос Маша, услышав мой разговор.

Я отрицательно качнула головой и отошла подальше, чтобы дети не слишком мешали.

— Как ты так можешь о своем брате?! Он же родная кровь! — деланно ужаснулась мать Люси. «Так вот кто это такой. Что ж, один вопрос снят». — А эти коллекторы, они… они… И это ты во всем виновата!

— Я? — чуть не подавилась от этого заявления.

А потом ужаснулась. А вдруг и правда Люська дошла до того, что кредитов на мать набрала, чтобы борова содержать? С нее бы сталось.

— Да. Другие дети помогают родителям, а ты ведь мне ни копейки не давала. Вот мне и пришлось взять из кассы на работе. Ванечке нужна была новая форма. И потом, когда меня к стенке приперли — отдавай или в тюрьму иди — ты за меня вступилась? Помогла матери с братом? Нет. Кто ж знал, что та контора так скоро назад потребует?!

«Договор читать надо было, что подписываешь», — я закатила глаза, но вслух комментировать не стала.

Поняв, что гневная речь не действует, женщина сменила тактику.

— Я ведь все для вас. Для тебя и Ванечки. И для Маши с Сашей.

— С Мишей вообще-то, — поправила я.

Ну вот о чем она говорит, если даже не помнит, как зовут внука?

— Да, с Мишенькой, — женщина деланно всхлипнула. — В общем, мне сыночка даже кормить нечем. Ты уж подсоби. А то пришли двое громил такие сегодня. Один седой старый, а страшный — пуще молодого. Платите долг, говорят. А Ванечка за меня вступился, и тот его… он его…

Вот теперь волнение в трубке было неподдельным. Я даже инстинктивно подалась вперед, словно это могло мне помочь расслышать лучше.

— Что он сделал?

— Он его УКУСИЛ! Представляешь?!

Я ожидала чего угодно, но не этого. В этом городе все, что ли, ненормальные? Или тут психушки позакрывали, а сумасшедших на улицы выпустили? С другой стороны — это не мои проблемы. У меня своих хватает. Пусть дражайшая родительница разбирается со своим укушенным отпрыском самостоятельно. Вполне вероятно, что «Ванечка» — вторая копия «Васечки», только сидящая на шее не жены, а матери.

— …Ну так что, доченька? Ты поможешь? — раздался тихий ласковый голос на том конце трубки. — Ух, знала бы ты, как мне сегодня Васильевна по телефону разорялась. И про то, что полиция Ваську допрашивала, и то, что даже ее в отделении почти целый день продержали. А ты на крутой машине, ради денег с кем-то спуталась. А я так посудила: ну ради денег — ну и что? Время щас такое. Все правильно. И вообще — так этой старой стерве и надо! Молодец, Люська! Давно надо было мужика поденежнее найти!

— Мама, я кушать хочу, — Миша подергал меня за подол домашнего платья, отвлекая от сплетен. — Можно хотя бы водички попить?

— Сейчас идем, солнышко, — улыбнулась я сыну, погладив его по голове. — У нас и суп, и пюре с котлетками есть…

— Едешь?! Сейчас?! — обрадовалась мать Люси.

— Нет. Не еду.

— Как не едешь?.. А как же Ванечка?

— А вот с Ванечкой ты, мама, уж как-нибудь сама. А я пойду своих детей кормить. Приятно было поболтать. Если Валерия Васильевна будет звонить тебе еще, обязательно передавай привет.

От мысли о том, как перекосит свекровь от моего «привета», я не смогла не улыбнуться и, не слушая дальше причитания матери, положила трубку. Интересно, а отец у Люси есть? Надо перечитать дневник. Мало ли что там за братец. Второго борова мне не надо.

В кухне налила детям по тарелке супа, затем по порции второго. Смотря на то, как они уплетают за обе щеки, я с грустью думала о том, успела ли полюбить их за такой короткий срок. Да, я их жалела, мне хотелось для них хорошей жизни, хотелось, чтобы у них не было слез и страданий. Мне нравилось разговаривать с ними, играть, гулять.

И, тем не менее, могла ли я считаться по праву их матерью?

Ведь к тому времени, когда Руслан пришел, я была готова на стенку лезть, ощущая себя запертой в четырех стенах. Разве такое может быть, чтобы хорошая мать уставала от детей?

Впрочем, когда я с ними оставалась на съёмной квартире, это не так чувствовалось.

Может быть, дело было в том, что Руслан просил даже с участка не выходить? Там возможность гулять была всегда, и народу кругом больше. Да и тут все чужое. Надо внимательнее смотреть, чтобы дети что-то не натворили, не разбили, не сломали. А там был такой минимализм, что ломать попросту нечего.

«Наверное, мне лучше будет туда вернуться. Правильнее…»

— Привет! — услышав, что в прихожей гремят ключи, я вышла встречать, вытирая руки полотенцем.

Руслан торопливо повесил куртку на крючок, опасаясь смотреть мне в глаза.

— Привет.

«Ох! Он жалеет о прошедшей ночи!» — прострелила неприятная мысль, я моментально сама опустила глаза.

— Дядя Руслан… Здравствуйте, — несмело поздоровались дети, выглядывая из-за моей спины.

— А мы тут кушаем… — виновато отозвалась Маша.

Я сначала не поняла, к чему такой ее испуганный тон, но, вспомнив, как она говорила о «папином молоке» и еде, которая была только для отца семейства, но не для детей, снова начала злиться на борова.

Вот ведь «Васенька»! Это надо было вбить детям стыд только за то, что они просто сытые!

— Молодцы, — бодро похвалил Машу хозяин дома. — Я тоже уже поел.

— Поел? — это было даже немного обидно.

Я практически целый день провела у плиты, потому что для детей-то все равно надо было приготовить что-нибудь. Не все ведь им бургерами и пиццей питаться.

— Привык ужинать на работе, — Руслан пожал плечами и улыбнулся, по-прежнему ведя себя как-то странно и напряжённо.

«Может быть, он сам хочет, чтобы мы съехали, но не знает, как предложить? — ужаснулась я про себя. — Или просто не хочет начинать обещанный мне разговор?»

Мне вдруг стало жизненно важно, чтобы он попробовал мою сегодняшнюю стряпню.

— Как жаль, а я хотела угостить тебя сегодня каталонским супом, — с деланным сожалением вздохнула я. — Есть еще пюре, котлеты, но раз ты не голодный…

— Каталонский суп? А что это?