Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 1 - Александр Дмитриевич Григорьев

тебе не дам жить

Ни на год, ни на пол года, ни на треть года!»

115. Идёт падчерица затем,

Стала Смерть упрашивати:

«Ох ты Смерть, Смерть, Смерть, [коли прекрасная есь]!

Дай ему...................,[85]

Ты лучше возми меня, Смерть прекрасная!»

120. Смерть рече на место:

«Ох ты падчерица, ты возьми листовку*,

Со слезами Богу молись,

Бога моли да йего помина[й],

Всякаго зла-лиха избыва́й!»

125. Вот и рече ей падчерица:

«Ох ты Смерть, Смерть, коли прекрасная есь!

Ты лучше возьми меня,

Смерть, Смерть, коли прекрасная есь!»

Вот и она ей рече:

130. «Ох ты падчерица, падчерица!

Я взятку не беру, не возьму —

Не дам йему жить

Ни на год, ни на пол года, ни на треть года времени!»

Она ей рече третий раз:

135. «Лучше ты возьми меня умори, Смерть ты прекрасная,

Возьми........................[86]

Дай ему........................[87]

Смерть ты прекрасная коли есь!»

Вот и она ей рече на место:

140. «.................................[88]

Да молитву Богу твори да с усердием,

Да жертву Богу приноси,

Бога моли да его помина[й],

Всякаго зла и лиха избегай,

145. Всякаго блага-добра залучай, себе доставай!»

Поташов Алексей Агафонович

Алексей Агафонович Поташо́в или больше по отчеству Агафонов — нюхоцкий крестьянин, 69 лет. Недавно он ослеп от воспаления век. У него 2 сына на хозяйстве, но они не помогают ему, а помогают ему другие крестьяне. Он женат; жена еще жива и молится вместе с ним Богу. Он неграмотен, но любит слушать, когда вслух читают книги. Он пропел мне конец старины «Получение Ильей Муромцем силы, связь его с женщиной и бой с сыном» и духовный стих об Егории Храбром. Начало старины (о получении Ильей силы и связи с женщиной) он не пел, а рассказал своими словами. Об источнике своей старины и стиха он рассказывает следующее. Находясь на промыслах, он слышал, как работавший вместе с ним крестьянин из соседней деревни Колежмы Егорий Петрович Золотовский читал эту старину об Илье Муромце по книжке (будто бы печатной), и выучил ее, слушая его чтение. Раньше он певал из того же источника старину об Илье Муромце и Идо́лище, но теперь ее уже не помнит, хотя пытался пропеть ее сейчас же непосредственно за боем Ильи с сыном. Стих об Егории Храбром он выучил, слушая пение калики Ивана Жирового, за которым ходило много народу и училось пению стихов.

8. Получение Ильей Муромцем силы, связь его с женщиной и бой с сыном

Илья Муромец сидел неподвижно 30 лет, пришел калика и попросил пить, Илья сказал, что дал бы, если бы мог. Калика велел принести и выпить самому. Илья выпил и почуял силу. Тогда он схватил одной рукой камень, а другой сарай и вывернул их. Затем ходил на пожни, где работали его родители. Он одной рукой брал лисины, вырывал их с корнем и бросал в воду. Он ходил [потом] по свету и сделал девке брюха. Стали ребята ругать [родившагося] мальчика: ты незаконнорожденный. Мальчику стало обидно, и он отправился искать отца, выехал в поле и закричал:

«Полё моё, полё цистое!

Дашь, не дашь мне пойединьщика?

А не дашь, дак силко́м возьму!»

Прого́ворит старой седой до[нской] казак да Илья Муромец:

5. «Мне послать, [не] послать Ваньку Долгополаго:

Во своих-то долгих полах заплетается —

Потеряет свою буйну голову;

Послать, не послать Алешу Поповича:

Поповские роды непокорные,

10. Непокорные, само, задорные, —

Потеряет свою буйну голову;

Класть, не класть мне надеюшка на Микиту князя!»

Выходил Микита князь на широкой двор,

Выберал коня да самолучшаго;

15. Да поехал тут Микита князь на круту гору,

На круту гору — да на окатишто;

Берёт, берёт да в руки трубку долговидную,

Сам глядит-смотри́т на цетыре на сторо́нушки.

Он глядел-смотрел во цетыре во сторонушки:

20. Во перву́ глядел сторонушку восточную;

Во другу́ глядел сторонушку — ко западу;

Во третю глядел сторонушку — ко синю́ морю,

Ко синю́ морю да ко серу каменю.

У синя моря, у се́рого ка́меня

25. Увидял добра молотца: спотешаитсе, —

Он кидаёт палицу-удалицу и мец-тот самосек

Выше лесу стойе́цего

Сам под облацко ходе́цее (раньше пропел: «стойе́цее») —

Единой рукой прима́л.

30. Скрыцал, скрыцал нахвальщицка

Да зыцным голосом:

«Ах, полё моё, да полё ци́стоё!

Дашь, не дашь мне-ка поединщичка?

Не дашь, дак я силко́м возьму́!»

35. Мать земля сколыбалысе,

Тёмны лесы спошаталисе,

Синё морё да сколыбалосе;

У Микиты у князя́ да конь-то на коле́нка пал;

Тут Микита князь во штаны́ накла́л,

40. Во штаны наклал, сам поворот держал.

Приехал к старому к седатому

К донскому казаку да Ильи Муромцу:

«Ты старо́й седой донской казак да Илья Муромец!

Уж я долго по цисту полю гуливал,

45. Таковой беды не ви́дывал:

Видял, едждучи[89] по цисту полю, нахвальщицка,

Он кидаёт и бросаёт палицу-удалицу и мец-то-т самосек

Выше лесу стойе́чего

50. Сам под облацко ходе́чеё —

Единой рукой прима́т;

Скрыцал, скрыцал да зыцным голосом:

«Ах, полё, полё мойё да полё цистоё!

Дашь, не дашь да мне [поединщичка]?

55. Не дашь, [дак я силко́м возьму́]!»

Мать земля сколыбаласи,

Темны лесы спошаталиси,

Синё морё да сколыбалысе;

У Микита у князя́-то-т конь на коле́нка пал;

60. Тут Микита князь во штаны накла́л,

Во штаны наклал, сам поворот держал,

Приехал к старому да к седатому;

Ты старой донской казак да Илья Муромец!

Много я по цисту полю гуливал,

65. Таковой беды не видывал!»

Илья Муромец да сын Ивановиць:

«Неким старому заменитисе!»

При́шло ехать старому да седатому

Во дальнё цисто полё.

70. Выходил старой седатой Илья Муромец на кольцюжной двор*;

Выберал коня да самолучшаго,

Котораго как лу́чше нет;

Уж он войлучки