Дальгрен - Сэмюэл Дилэни

Ее глаза распахнулись.

– Майкл… – сказал я.

– Что?

Цепь вдавилась поперек руки; призма оцарапала запястье. За один конец тянула Сеньора Испанья.

– Майк Генри… – Я посмотрел между локтями на истоптанную траву. – Майкл Генри?..

Шевельнулась ее босая ступня.

– Что-что?

Очень медленно я произнес:

– Меня зовут Майк… Майкл. Мое второе имя – Генри. – Я поднял глаза. – Моя фамилия – Фл?.. Фр?..

Ланья сощурилась. И цапнула меня за предплечье рукой с гармоникой.

Гармоника углом вгрызлась в кожу; и я очухался.

– Что я сказал?

Но она озиралась, вглядывалась в толпу.

– Денни!

– Ланья, что я сказал?

Ее глаза метнулись к моим. Улыбалась она странно – широко и испуганно.

– Ты сказал, что тебя зовут, – вокруг хлопнули в ладоши, – Майкл. Твое второе имя, – снова хлопнули, – Генри. А фамилия?..

У меня так свело челюсть, что голова заходила ходуном.

– Я… я на секунду вспомнил! а потом я…

– Начинается на «Ф». – Она снова крикнула: – Денни!

– Погоди! Погоди, я… нет, я не помню! Но имя…

– …Майкл Генри… – подсказала она.

Подбежал Денни.

– Что?.. – Положил одну руку ей на плечо, другую – мне. – Пошли, хотите…

– Скажи ему, Шкет!

Я отпустил ее локти и взял за локти Денни.

Он сопел как паровоз.

– Меня зовут Майкл… – снова хлоп, – Генри… какой-то. Фамилию уже не помню. – Я вдохнул поглубже (хлоп!). – Но два из трех – уже неплохо! – Лыбился я, наверно, очень сильно.

– Ни хера себе! – сказал Денни. Начал было говорить то и се, но в итоге лишь пожал плечами, лыбясь в ответ.

– Я тоже не знаю, что сказать, – сказал я.

Ланья меня обняла. Чуть не повалила.

Денни обнял нас обоих, сунулся между нами головой, замотал ею и засмеялся. И Ланье пришлось одной рукой его придержать. Мы все зашатались. Я тоже обхватил его одной рукой. Кто-то провез цепью по моей спине. Либо цепь порвалась, либо один из тех, кто ее держал, разжал пальцы. Мы пошатнулись опять.

Кто-то руками уперся мне в спину и сказал:

– Эй, полегче! Не упадите! – Пол Фенстер – а я и не заметил его в толпе зрителей – поддержал меня, когда мы разъялись.

Ланья сказала:

– Можем и упасть, Пол. Не страшно.

Кто-то вбросил в круг очередную цепь. Мантикора и игуанодон поймали, столкнувшись, призрачно сияя. Хлоп!

– Эй, хорошая у вас школа, – сказал Денни. – Я Ланье помогал с детьми.

– Я тебе рассказывала про Денни, помнишь, Пол? Это он придумал всем классом пойти на экскурсию, и все отлично получилось.

Я сказал:

– Я там ни разу не видел никаких детей. Голоса слышал. На магнитофоне. Но по-моему, настоящих детей у вас там никогда не было.

Ланья посмотрела на меня странно.

Фенстер рассмеялся:

– Ну, ты сам привел нам пятерых.

1 «Секс без вины» (Sex Without Guilt, 1958) – работа американского психолога и сексолога, одного из пионеров когнитивно-поведенческой терапии Альберта Эллиса, на момент выхода считалась очень либеральной; впоследствии была доработана с учетом развития взглядов Эллиса, в частности на гомосексуальность, и вышла в 2001 г. под названием «Секс без вины в двадцать первом веке» (Sex Without Guilt in the Twenty-First Century).

– Но там не было… – Ощущение такое, будто две разъединенные плоскости вдруг сомкнулись заподлицо; нестерпимое облегчение. – Я привел пятерых… в школу?

– Вударда, Розу, Сэмми?.. – сказала Ланья.

– Ты же помнишь, – сказал Денни. – Стиви? Марселина?

– Я помню, – сказал я. – Я знаю, кто я…

– Майкл Генри, – сказал Денни.

Я положил руку Фенстеру на плечо:

– Иди потанцуй.

– Не, меня голожопость не прельщает.

Я хмуро воззрился на танцоров; нагишом плясали всего человек пятнадцать-двадцать.

– Давай-давай. – Я его толкнул; он попятился. – Можно не раздеваться. Просто потанцуй.

Фенстер покосился на Ланью. Чтоб за него вступилась? Мне мельком привиделось, как он запахивает ей рубашку на грудях, застегивает верхнюю пуговку, гладит по голове и уходит.

– Давай. – Я разозлился. – Пляши!

– Шкет, хватит, – сказала Ланья и взяла меня под руку.

Фенстер уже уходил, смеясь.

– Хочешь присесть? – спросил Денни.

– Пошли, – сказала Ланья. – Присядем.

Денни тоже взял меня под руку; но я вывернулся и обернулся.

Фенстер шагал среди танцующих – толкнул, поймал упавшую на него девушку в одной мокрой футболке, поднырнул под блестящую цепь, что натянулась меж сияющих тварей, скакавших под деревом.

– Чего ты добиваешься? – спросила Ланья.

– Раздень меня. Мне больше не надо… не надо ничего.

Я бросил сапог поверх жилета. Задрал подбородок и содрал с себя семь цепей и проектор. Звенья продрались по соскам. Шатаясь, я поднял цепи над головой и разжал руки. Одни ударили по носу, по щеке, по уху. Другие упали на плечо и, звякая, убежали в траву. Я опустил взгляд, расстегнул двойной шпенек на ремне; спихнул штаны по ногам. Ланья придержала меня за плечо, чтоб я не упал, выдергивая ступню из штанины.

– Полегчало? – спросил Денни.

Я приступил к застежке сбоку на шее. Как будто колонна насекомых припустила вниз по животу и застряла в волосах на лобке. Оптическая цепь обвисла на лодыжке.

– По-моему, ты ее порвал, – сказала Ланья.

– Я могу починить, – сказал Денни. – У меня ногти…