Жизнь волшебника - Александр Гордеев

тебя не получится.

– Чем же я хуже других?

– Не получится, потому что ты лучше других. Ведь для того, чтобы получить удовольствие от

этого, тебе надо влюбиться. А ты любишь меня.

– Люблю? – потрясённо удивляется Смугляна. – Но мы же договорились, что любви уже нет…

– Ох, я и забыл… Ну тогда попробуй. Только так, чтобы без сплетен. Нас просто не поймут, ведь

так тут ещё, кажется, никто не жил.

Однако принять новое состояние непросто. Некоторое количество одиночества постоянно есть

в любой даже самой дружной паре, но теперь и у Нины, и у Романа его становится куда больше.

Нине хочется просто замкнуться в себе. В сущности-то, мужчина, с которым она живёт, никогда ей

не принадлежал, но, оказывается, как приятно было обманываться в этом. Днём она теперь часто

уходит вместе с Машкой в село, гостя в основном у Матвеевых.

Романа, зашедшего одним вечером к ним за молоком, Катерина неожиданно спрашивает с

подвохом:

– Ну и что? Девка-то хоть красивая?

– Какая девка?!

– Ну та, которая там у вас на коне перед окошками ездит.

Роману ничего не остаётся, как отшутиться и увести разговор в сторону.

Смугляна почему-то выдаёт их тайну. Как это понять? Если она жалуется на него, значит

признание ей их нового стиля жизни не искренне. Да и правилен ли этот стиль?

Вернувшись домой, Роман застаёт Нину у приёмника. Звучит тревожная, нежная музыка.

Подойдя к жене, он гладит её чёрную, волосок к волоску причесанную голову.

– Сен-Санс, «Умирающий лебедь», – откликаясь на его неожиданную ласку, сообщает Нина, – и

заплакать хочется и сделать это невозможно, потому что музыка слишком уж светлая…

339

Роман садится перед ней за стол, сжимает голову руками. «Боже мой, – думает он, – да что же

это мы делаем-то, а…»

* * *

Приключение с Зинкой, пожалуй, следует ускорить, пока не пришло неминуемое разочарование

в ней. С волнением помнятся первые впечатления: королевский въезд Зинки на тракторной

тележке, её грудь, качнувшаяся в окне. Но если б не эти яркие картинки, гвоздём сидящие в

памяти, то Зинку можно было бы и оставить в покое. А так в душе ощущение какой-то

незавершённости, не выполненного дела. Так что сейчас лучше не отступать, а идти вперёд, тем

более что влияние на неё как будто ещё не потеряно.

Эту уверенность не колеблют даже мужские голоса, забубнившие одним вечером за стенкой.

Зинка живёт там теперь лишь с высокой, не очень складной Наташей: две другие девчонки

перекочевали вместе с кроватями в зимовьё на отару, где они и работают. Что ж, девчонок двое, и

мужских голоса – два. Но Зинкиного ухажёра нельзя не воображать без усмешки. Бедный он

бедный – Зинку так просто не возьмёшь. И не беда, что ухажёр там рядом с ней. Зинка-то

управляется отсюда. И пока она зависима, пусть около неё увивается хоть чёрт, хоть дьявол.

Психология – тоже наука точная.

Роман выходит в ограду и видит мотоцикл, прислонённый к стенке веранды. Как раз выходит из

дверей и его хозяин – Тимоша, большой, с накачанными мышцами парень. В совхозе он работает

столяром, а теперь временно – на сакмане. Тимоша заводит мотоцикл, на котором скатился сюда

сверху с заглушенным двигателем, потому-то и не было слышно ничего.

Следом появляется Зинка, торопя своего кавалера – ей зачем-то нужно съездить на отару к

подругам. Тихому, спокойному и безобидному Тимоше хочется заранее посочувствовать – Зинка

будет на нём ездить, но ничего он от неё не получит.

Как бы там ни было, но Роман невольно следит за всеми их перемещениями. Через полчаса

парочка возвращается с отары, а ещё минут через десять едет в село – видимо, в магазин. Когда

они возвращаются назад, мотоцикл глохнет на половине подъёма. Зинка, бросив ухажёра,

поднимается одна, а Тимоша потом ещё минут двадцать с перекурами толкает свою допотопную

машину до подстанции. Что ж, помыкаемый соперник вряд ли опасен.

Появляется в тот же вечер и кавалер Наташи Сашка – маленький, совсем не по даме паренёк.

За стенкой становится шумно. Роман постепенно начинает терять невозмутимость. В этот день

растапливать печь его уже не приглашают. У девчонок ребята остаются до глубокого вечера, пока

те не выпроваживают их.

Эта же ситуация повторяется во второй и в третий вечер. И, видимо, может продолжаться

теперь постоянно. Смугляна наблюдает за понурым мужем то с усмешкой, то с сочувствием.

– Знаешь что? – говорит она на четвёртый день. – Тебе нужно её сразить и сразу поставить всё

на свои места.

– Как это? – спрашивает Роман, уже не удивляясь таким советам собственной жены.

– Приоденься как следует, покажись ей. Вспомни, как мы ходили с тобой когда-то в театр. Ах,

как ты тогда выглядел! Да ведь ты такой, что эти ребята просто птенцы перед тобой.

Разумно ли на скучной подстанции отказываться от такого совета? Тем более, что Нина уже

потирает руки от будущего представления. Роман начинает одеваться, жена даёт советы, как

выглядеть сногсшибательно, словно сшибить предстоит её саму. Роман наряжается в костюм с

рубашкой и галстуком – он и не помнит, когда всё это надевал. Смугляна сама очень тщательно

подбирает ему один из пяти его галстуков. Роман чувствует себя чем-то вроде манекена, который

будет сейчас участвовать в некоем спектакле, или чем-то вроде лошади (вернее, жеребца) на

которую будет сделана крупная ставка. Жена так тщательно относится к каждой детали, что Роман

поневоле наполняется даже некоторой ответственностью.

– Не забудь причесаться, – даёт она последний полезный совет.

Способ, как показаться девчонкам, придумывается сходу. Роман тихо проходит в комнату связи,

снимает крышку с распределительной коробки и разъединяет провод. Всё это делается в темноте,

с подсветкой фонариком. Искранувший разъединённый провод оставляет квартиру девчонок без

света. Тут же за стенкой слышатся огорчённо-испуганные крики. Роман быстро возвращается

домой и, приняв самый благодушный вид, занимает место у зеркало с расчёской в руке. Почти тут

же раздаётся стук в дверь, заскакивает Зинка. Нарядный или, как было запланировано по

сценарию, «изысканный» вид Романа заставляет её остановиться и смотреть на него, расширив и

без того большие глаза.

– А у нас свет погас, – растерянно сообщает она.

– Ну и что? – равнодушно произносит Роман. – Вы и в темноте посидите. Какая вам разница?

Тем более что темнота – друг молодёжи.

– А ты пойди и посмотри, – просит Зинка.

– Мне некогда. Я уже и так опоздал.

340

– Куда?

– Какая разница куда? Мне что же, и опаздывать некуда?

– Нет, ты пойди и посмотри – это твоя обязанность.

– На этой