Родить наследника чужому мужу - Лора Лайонс

— Федор, не гони коней. Ты что, думаешь — кто-то отравил мою жену? Детективов насмотрелся?

— Стакан твой, может, тебя хотели отравить.

— Хм. А может, это я сам ей чего подсыпал, просто забыл?! Ты иногда думай, что говоришь. И нафига тогда твоя знаменитая система наблюдения, которая обошлась мне... дорого? Если некто влетает в окно на высоте десяти метров, подсыпает в стакан неизвестно что и свободно вылетает?

У тебя камеры с датчиками движения на лестницах и по периметру дома включены? Анализ работает? Вы вместе с системой контролируете хоть что-нибудь?!

— Да, это перебор, согласен, — он берется за стакан нормально, всей пятерней. — И, конечно, все работает. Осадок отвезу?

— Вези, вези, Федя. И поблагодари эксперта, авансом, за срочность, — сую ему в карман пять рублей красной бумажкой.

Мальчика Федю как ветром уносит. Хорошо быть молодым, неженатым. Уф, с облегчением закрываю гардеробную. У меня сейчас на первом этаже две дорогие мне женщины. Как мне с ними разобраться?

Игорь.

Спускаюсь. В дверях комнаты тестя показывается Ольга, улыбается, ободряюще кивает мне и уходит назад. С ней тоже нехорошо получилось — только я узнал, что и вправду у меня будут дети, как все закружилось с Эрикой. Не только не отметили радость — даже не поговорили. Не по-людски.

Вхожу к Эри. Спит. Все спит и спит моя красавица. Запах тяжелый в гостиной. Раскрываю окна пошире. Смотрю — раствор в капельнице скоро закончится, как-то ее отсоединить надо будет от ее руки. Читаю указания врача — да, до окончания жидкости в колбе надо будет все снять вместе с катетером. Проблема в том, что я не умею это делать. Почему-то думаю, что Федор справился бы, он вроде какую-то медподготовку проходил, но его здесь нет. Опять, что ли, скорую вызывать?

В дверь постукивают.

— Открыто.

Это, конечно, Ольга. Так и хочется добавить «моя». И облапать. Спереди и сзади. Подходит:

— Тебе помочь?

Точно! У нее же ребенок болеет, она умеет с такими штуками обращаться.

— Да, помоги.

Вынимает-отсоединяет, ваточку с пластырем наклеивает на место прокола и уходит. Высокая, крепкая, здоровая. Даже не сказала ничего. Провожаю взглядом и сажусь к жене. Жива, дышит. Убираю волосы с ее лба. Смотрю — а она слегка улыбается!

— Так ты не спишь уже? Привет.

— Привет, — шепчет.

— Ты нас напугала сегодня. Как себя чувствуешь?

Морщится и глазами туда-сюда двигает, точно организм сканирует:

— Голова болит. И шея.

Надеюсь, я хоть шею-то ей не повредил?!

— Пошевели руками и ногами!

Заторможенная, расслабленная, но слабо шевелится. Уф.

— Ты помнишь, что произошло?

Моргает, соображая, и шепчет:

— Мне было плохо. Боли. А тебя рядом не было.

Глажу ее по волосам. Она сейчас, на мой взгляд, слегка не в себе.

— Девочка моя, и что ты сделала?

— Я выпила обезболивающее.

— Это зеленые круглые таблетки из аптечки, которые я пью, когда потяну мышцу? Не помню название.

— Да, их. Приняла две штуки. Не прошло.

— Они начинают действовать минут через двадцать-тридцать.

— Я подождала, ничего не изменилось. Мне было себя очень жалко, я плакала и выпила успокаивающее.

У нее и сейчас глаза на мокром месте. Наклоняюсь и целую в лоб и в висок. Вспоминаю, что успокаивающим Эри называет антидепрессант, который после аварии пропивает курсом дважды в год.

— И что, помогло?

— Нет. Оно мне больше почему-то не помогает.

Теперь она говорит с закрытыми глазами, язык заплетается. Устала? Но именно сейчас она может сказать то, что обычно скрывает, просто чтобы ее перестали доставать расспросами.

— Что ты выпила еще, Эри, ответь!

— Я выпила виски, ну да. Когда тебе плохо, ты всегда пьешь виски. Мне было так плохо... Я сделала, как ты.

Стучу себя по лбу. Смешать два вида таблеток, не самых слабых, и запить алкоголем?! Даже я знаю, что лекарства и алкоголь несовместимы. То есть, пока я нагуливал себе спокойный сон, моя жена разве что криком не кричала, пытаясь избавиться от боли разными способами. А когда я пришел, уже вроде как спокойно спала. Почти мертвым сном.

Несколько раз ей помогало при болях, если я очень крепко обнимал ее, а потом сразу занимался с ней сексом. Может, после этого кровь начинала веселей бежать по венам, смывая напряжение? Вот оно, универсальное лекарство от большинства болезней — секс! Ну и ласки, конечно. Ласки и секс. Слово-то какое мощное! И не только слово.

Так, стоп, не отвлекаться. Что-то не сходится. Первые таблетки зеленого цвета. Вторые — темно-красного. А осадок в стакане белый. Может, один или оба вида препаратов внутри, под оболочкой как раз белые, и Эрика их зачем-то дробила и растворяла? Например, чтобы легче глотать нежному женскому горлу — цилиндрики-то немаленькие.

— Эри, что еще ты принимала вчера? — спрашиваю-утверждаю, на всякий случай.

— Папины порошки.

Я едва это расслышал, хотел переспросить, но она уже снова спит. Или в отключке. Что еще за папины порошки?!

Ольга.

Собираюсь вывезти Карла на прогулку. Уже ручки двери коснулась, как вдруг она распахивается сама. Это Игорь. Явно встревоженный, брови сведены, горькая складка у губ.

— Надо поговорить. Выйдем?

— Да, мы как раз готовы, — указываю на дедушку в коляске.

Втроем мы спускаемся на участок. Спрашиваю Карла и подвожу коляску к палисаднику, где, на его взгляд, самое красивое и теплое место. Отхожу с Денисовым в сторону.

— Без предисловий. У Карла, конечно, большой запас лекарств?

— Ну да. На все случаи жизни. А что нужно? Еще что-то произошло?

Не отвечает. Хмуро смотрит на тестя.

— Ты видела, чтобы Эрика брала у него порошки?

— Точно не видела. Иногда он ей что-то в руку дает, что-то маленькое.

— Где у него аптечка?

— Два ящика в комоде. Если это то, о чем я думаю, то у него есть коробка с пакетиками, на которых написано название какого-то химического элемента — что-то из школьной программы, вроде бы. Он их иногда принимает для улучшения обмена веществ.

Денисов кивает и уходит в дом. Похоже, еще что-то нехорошее произошло.

Игорь.

Перед обедом возвращается Федор, — как будто носом чует, что еда готова. Глаза горят, — видимо, есть новости. Отзывает меня в безлюдное место и выдает: