Книжный магазинчик счастья - Дженни Колган

Лесли бросила на нее подозрительный взгляд:

– Сомневаюсь.

– В этом можете мне довериться.

– Я сама знаю, что мне нравится! – заявила женщина.

Нина опустила взгляд, теребя в руках кошелек:

– Ну… не важно, надеюсь, мы еще встретимся.

На улице она сразу увидела нескольких человек, топтавшихся вокруг фургона, они стали заглядывать внутрь, когда Нина отперла заднюю дверцу. Книги все еще лежали в коробках на полу, но люди стали тянуться к ним, брать, рассматривать.

– Привет всем, – застенчиво сказала Нина.

Ее собственные руки были заняты бутылками с моющими средствами.

– Это что, новая библиотека? – спросила пожилая женщина с битком набитой тележкой. – Нам нужна новая библиотека.

Другие немолодые леди одобрительно закивали.

– Боюсь, нет, – пояснила Нина. – Это будет книжный магазин.

– Но это фургон!

– Знаю. Книжный магазин в фургоне.

– Мне нужна библиотека.

– Мне тоже.

Нина поморщилась:

– Ну, когда я все налажу, для вас здесь будет масса интересных книг.

У фургона остановилась молодая женщина с коляской.

– Привет! Вы продаете книги? – весело спросила она. – А есть что-то для детей?

– Конечно! – Нина наклонилась над коляской. – Эй, привет!

– Это Ангус, – сообщила женщина. – Я понимаю, вы думаете о том, чтобы читать детям, но он тут же начинает скучать и удирает прочь или пытается что-нибудь разгрызть. Обычно что-нибудь потверже.

Ангус улыбнулся, показав молочные зубки.

– Все наши книги уже превратились в обрывки, – продолжила молодая мамаша. – Меня иногда спрашивают, есть ли у нас собака, и я готова ответить «да».

– А вы пробовали книги в коленкоровых переплетах?

– Да, – уныло ответила мамаша. – Он их чуть не проглотил. Так что мы вернулись к картонным переплетам. В них хотя бы есть клетчатка.

– Погодите, – улыбнулась Нина. – У других такая же проблема.

Она запрыгнула в фургон и снова появилась с новеньким экземпляром «Не кусай меня», отпечатанным на картоне. Это была невероятно успешная книга о разных зубастых животных, она поощряла детей беречь свои зубы.

– Что это?

– Здесь есть куча разных подсказок и советов. Может, если он их усвоит, ему не захочется постоянно кусаться.

– Или он будет грызть собственный палец, – с надеждой произнесла женщина. – Хорошая тренировка. Спасибо! Я ее возьму. Я Мойра, кстати.

– Рада познакомиться с вами, Мойра и Ангус, – ответила Нина, соображая одновременно, что ей следует сделать наклейки с ценой на каждой книге. – И с вашей невидимой собакой.

Мойра заплатила за книгу и с довольным видом протянула ее Ангусу – а тот сразу с жадностью впился в нее зубами.

– Может, вам лучше пока убрать ее в сумку, пока вы не выучите подсказки, – предположила Нина.

Она проводила Мойру взглядом и тут же, как будто открылся шлюз, продала все имевшиеся у нее книги Джорджетт Хейер и Норы Лофтс компании пожилых леди, топтавшихся вокруг нее и все еще продолжавших жаловаться на исчезновение библиотеки. К тому времени, когда Нина приехала обратно к амбару, чтобы приготовить цветную капусту с сыром (за чем последовало строгое предупреждение себе, что пока у нее нет отдельной кухни или не станет достаточно тепло, чтобы открыть двери и окна, капусту еще раз готовить не нужно), и начала чистить фургон, она сообразила, что должна быстро придумать какой-то способ доставить сюда остальные книги. Потому что они могли пригодиться.

На следующий день Нина посмотрела из окна амбара на поля, где можно было заметить шотландских куропаток и даже время от времени пустельгу. Вокруг вообще было полно птиц. И в небе тоже. Над морем висела серая груда облаков, они быстро приближались, перегоняя друг друга. Между ними проскользнул солнечный луч. Вдали шел дождь, он должен был скоро хлынуть и здесь, поливая фермерские поля, а к вечеру слабая розовая линия на горизонте означала конец разноцветных полей. Когда Нина поднималась на вершину горы Киррин, она видела эти невероятно яркие поля на фоне синего неба. Погода словно рождалась прямо на глазах Нины: небо являло собой гигантский экран, на котором постоянно что-то двигалось и кружило.

А это значило, что ей понадобится лишний джемпер, сообразила Нина. И куртка. Но оно того стоило.

Пора было снова отправляться к тому железнодорожному переезду. Суриндер весьма решительно дала это понять во время их последнего разговора: Нина должна была побороть свои страхи и начать все заново. Да, она пережила сильное потрясение, но не должна позволять ему победить. И еще Нине было интересно – просто интересно, говорила она себе, – забрали ли Марек и Джим ее книгу, оставленную на дереве.

Идея была безумной, Нине не следовало на ней сосредотачиваться. Кто угодно мог взять ту книгу. Да и вряд ли они стали бы выглядывать из поезда. Нина причинила им слишком много хлопот. И тем не менее она осторожно сбавила ход и остановилась на придорожной площадке перед переездом.

Сумка исчезла. Но это ничего не значило. И тут Нина заметила пакет – он висел довольно далеко на ветке, яркий, желтый.

Улыбаясь себе под нос, Нина полезла на дерево, вспоминая те дни, когда скрывалась на яблоне, чтобы спокойно почитать. Она осторожно ползла вверх по стволу, пока наконец не добралась до нижней ветки, а потом уже легко поднялась на нее и двинулась к пакету. Оказавшись ближе, она отчетливо увидела большие квадратные буквы – «НИНА». С нарастающим волнением она открыла пакет.

Внутри лежала маленькая книга стихов на русском и английском языках, их автором был человек, о котором Нина никогда не слышала, – некий Федор Тютчев. Нина улыбнулась в восхищении. Книга была старой, в твердом коленкоровом переплете, сильно потрепанном. Никаких надписей на книге не было.

Зато в нее была засунута небольшая записка от Джима.

Надеюсь, вы в порядке после всего. Еще раз извините, что я так кричал. Просто испугался. Марек говорит, что мы, может быть, могли бы в знак примирения что-нибудь перевезти для вас. Дайте знать.

А внизу стоял электронный адрес.

В этот момент из-за быстро мчавшихся облаков выглянуло солнце, ярко осветив дерево. Спина Нины сразу согрелась. Она попятилась немного назад и уселась поудобнее, прислонившись к стволу, – она прекрасно умела устраиваться на деревьях – и начала читать.

Нина долго смотрела на первое стихотворение, рассеянно теребя в пальцах листок. Как это было странно – что человек, с которым она встретилась совсем ненадолго, да еще и при столь необычных обстоятельствах, оказался способен точно понять, что́ именно она чувствовала и как. Или, скорее, уловил ее чувства и вызвал другие, лучшие.