С тобой мне не страшно - Екатерина Островская

Варя тут же спросила Андрея, найдется ли какая-нибудь должность для ее подруги, которая внезапно оказалась без работы. Андрей задумался, но по его лицу было заметно, что он хочет отказать сразу, но не знает, как это сделать.

— Да я кадрами не занимаюсь. Поговорю, конечно, но думаю, что у нас как раз, наоборот, грядут сокращения. Мне в отдел тоже никто не нужен. Разве что секретарь, отвечать на звонки, когда меня нет.

— О-о! — закричала Жанна. — Это как раз то, что надо! У меня большой опыт. Пока никто еще не жаловался. Только, если можно, в трудовую записать «помощник генерального» или как-то так. А то последняя запись у меня «офис-менеджер». Не идти же на понижение.

А ведь ей еще никто ничего не предлагал. Варя посмотрела на Андрея, тот пожал плечами. Конечно, следовало ей отказать, но ведь Сушкова — не совсем посторонний человек, обидится, и тогда конец старой дружбе.

— Хорошо, — согласился он после некоторого раздумья, — возьму тебя на должность референта. Но с испытательным сроком.

Все понимали, что слова об испытательном сроке были произнесены не вполне серьезно, и уж если Сушкову взяли на работу, то не уволят никогда.

— Ура, — закричала она, — спасибо вам, ребята! Это то, что надо. Референтом я тоже работала, так что умею рабочее расписание начальника планировать, и встречи организовывать, и даже почти профессионально вести протоколы этих дурацких заседаний. А как я кофе завариваю! Только нужна хорошая кофемашина. У тебя, Андрей, какая в офисе стоит?

Синицына посмотрела на нее и почувствовала радость от того, что помогла, в конце концов, они подруги. И вдруг что-то кольнуло ее: правильно ли она поступила? То есть поступила она, разумеется, правильно — с работой Жанне надо было помочь в любом случае, но вот только место ей надо было подыскать подальше от Андрея.

— Сколько ты должна банкам? — обратилась она к подруге.

— Точно сказать не могу, но если в евро, то где-то тысяч пятнадцать или семнадцать. Эти гады в банках еще те проценты гребут!

— Я тебе дам двадцать тысяч с условием, что ты никогда больше не станешь обременять себя кредитами, которые не можешь выплатить. Я тут недавно хорошие деньги получила, на которые даже не рассчитывала, так что завтра мы сможем добраться до банка и снять. Здесь у меня наличных немного…

Сушкова моргала глазами:

— Ты не шутишь? Ты и вправду хочешь дать мне такие деньги и решить все мои проблемы?

— Отсутствие денег — не проблема, — сказала Варя, — вот отсутствие здоровья — это проблема. Так что получишь завтра все, что я пообещала, и живи спокойно.

Школьная подруга бросилась к ней с объятиями и поцелуями. А заодно чмокнула Андрея. И вдруг вспомнила, что у нее в машине есть шампанское.

Побежала за ним, а Андрей, когда остался наедине в Варей, развел руками:

— Тут хочешь не хочешь, пришлось ее взять. Только вот как от нее потом избавиться?

— Не надо избавляться, — попросила Синицына, — секретарскую работу она наверняка знает. А характер у нее не вредный.

— Я люблю тебя, — шепнул Андрей.

Но он ни разу не поинтересовался у Вари, где ее родители. Как будто знал, что они уехали. А ведь даже Варя узнала об этом накануне и не говорила ему. Конечно, он и сам мог случайно услышать…

Вернулась Сушкова с бутылкой теплого брюта. Андрей понес шампанское в холодильник. Жанна посмотрела ему в спину и тихо спросила:

— А ты меня с Томом Хейли познакомишь?

Синицына пожала плечами:

— Если случай представится.

— Будем надеяться, — энергично кивнула подруга и перешла на шепот, вероятно, чтобы не услышал Андрей. — А Хейли вообще пьет?

Шепот получился хриплым. От волнения, вероятно.

Похоже было, что Сушкова приступила к планированию своего ближайшего будущего, и Томтит входит в сферу ее интересов. Это было удивительно. Потому что до недавнего времени Сушкова верила в то, что ей предсказала когда-то Тамила Николаевна, а уж если бы та напророчила ей популярного актера, наверняка Жанна не держала бы этого в тайне. Вполне может быть, что она напросилась в дом Синицыных с надеждой, что встретит здесь Тома.

Зазвонил Варин мобильный. Она ответила на вызов и услышала голос Михеева:

— Хотелось бы поговорить, но у вас, кажется, гости.

— Заходите. Это не гости: это Андрей и школьная подруга.

Начальник службы безопасности пришел не просто так. И когда начался разговор, Варя поняла, насколько все серьезно.

— Владимир Викторович тянул с операцией лишь потому, что ему не говорили, что дело зашло так далеко. Но совсем недавно ему сказали, что шансов практически никаких. И потом он не хотел, чтобы его последние дни стали мукой для вас с мамой. Но теперь он начал сильно слабеть. Про боли ничего сказать не могу: Владимир Викторович ни разу не жаловался. Швейцария всплыла внезапно. Ему там даже дали какую-то надежду. Якобы у них были и более запущенные случаи. Так что будем надеяться.

Варя слушала и чувствовала, что по лицу текут слезы. Смахнула их, а Михеев посмотрел в сторону, словно не замечая их и надеясь продолжить разговор.

— Когда операция? — спросила Синицына.

— Он обещал перед ней позвонить. Но вроде запланирована через неделю. Кстати, он велел мне присмотреть за вами и попросить… Нет, даже настоять, чтобы вы никуда отсюда не выбирались.

— Мне грозит какая-то опасность? — удивилась Варя.

— Не знаю. Думаю, что нет, но всякое в жизни случается. У Владимира Викторовича врагов немного, но все-таки они есть, и контролировать их мы не можем.

— Я слышала о каких-то бандитах из девяностых, которые хотели ему отомстить, и о бывшем партнере, который вроде тоже угрожал.

— Омельченко, — подтвердил Михеев. — Но он вряд ли на что-то решится. Он получил от вашего отца отступные, и если бы остался недоволен и хотел отомстить, то сделал бы это раньше. Зачем ждать почти двадцать лет? К тому же он сейчас на Украине, и есть люди, которые по нашей просьбе держат его действия под контролем. Олег там сейчас занимается политикой. Собирается жениться в третий раз. С ревнивой женой — бывшей моделью — прожил до ее сорокалетия, пока она не стала терять товарный вид. Потом женился на молодой журналистке, которая активно боролась с коррупционным режимом Януковича и даже сделала себе имя. Потом ее нашли где-то избитой, с опухшим синим лицом. Она выступила по телевидению и рассказала сказку, как ее похитили, били, пытали, требовали выдать источники информации, после чего живой закопали в землю. Ей удалось откопаться и спастись.

— Это правда?

— Нет, конечно. Олег ее самолично избил за измены и хищения из семейного бюджета. Сами понимаете, человек, бьющий женщину, в силу трусости не может решиться на какие-то действия против человека более сильного и во много раз более состоятельного, чем он сам. Но если бы решился, то я бы узнал сразу…