Убийца из детства - Юрий Александрович Григорьев

Матросом работал. Но недолго продержался. Морская болезнь. Такой здоровяк, а качку не переносил. Ушел в строители. Там какое-то ЧП с ним было. То ли с лесов свалился, то ли еще что-то. В общем, проблемы у него были с вестибулярным аппаратом. В больнице с Эльвирой и познакомился. После больницы он много чего перепробовал. Сантехником был какое-то время. Почтальоном. Дворником. А потом уж банщиком.

– Странные профессии для такого здоровяка, – заметил Журавлев.

– Я же тебе говорю, что у него что-то с вестибулярным аппаратом. Он и водительские права-то с трудом получил.

– Купил?

– Точно не знаю. Возможно, Эльвира подсуетилась. Но машину он водит нормально. В смысле, очень аккуратно. А как муж, он просто клад! Мастер на все руки! Знаешь, бывает, что мужик в доме, как пустышка. Ни лампочку ввернуть, ни карниз повесить. Вася не такой. Все может. И все у него хорошо получается. А то, что денег мало зарабатывает… Так зато он Эльвиру от всех домашних дел освободил! И полы моет, и готовит, и стирает, и гладит…

– Даже представить не могу Васю на кухне или у стиральной машины, – искренне признался Журавлев.

– А зря! Я его стряпню ела. Он очень хорошо готовит. Но главное – он очень любит Эльвиру. Просто боготворит! В прямом смысле на руках носит!

– Никогда бы не подумал, что Вася такой! – признался Журавлев. – Всегда считал, что у него в голове одни тараканы.

– Я тоже так думала, пока не узнала поближе.

– Но это-то дело он очень любит? – спросил Журавлев, щелкнув по кадыку.

– Любит! – подтвердила Таня. – Но у него организм крепкий. Ты заметил на встрече, что он почти не опьянел? Больше всех выпил – и самый трезвый! Так что с этим у них в семье тоже все было в порядке. Ну, разве что изредка переберет. Очень редко. Я его всего один раз крепко поддатым видела. Но он и пьяный спокойный. А как боится Эльвиры! Когда веселенький приходит, она может на него наехать. Он сразу падает перед ней на колени и просит прощения. Представляешь? Здоровенный мужик стоит на коленях перед хрупкой женушкой и вымаливает прощение! Я один раз это видела. Глазам не поверила!

– За что же на такого ангела напали?

– Вот об этом я и хотела с тобой поговорить, – ответила Таня. – Надина смерть, она какая-то странная. Непонятная. Случай с Васей тоже странный. А вместе… Я уверена, что нападения на Надю и на Васю связаны между собой.

– Чем?

– Во-первых, на того и другого напал человек, которого они знали. Которому доверяли. Которого не опасались.

– Ты почему решила, что на него и на нее напал один и тот же человек?

– А ты в этом сомневаешься?

– Бывают же совпадения…

– Нет! Надю убил человек, которого она знала. Иначе Надя не пустила бы в дом. А Вася… Как незнакомый человек в его гараже мог оказаться?

– Шел мимо. Искал, где бы и с кем бутылочку распить. Увидел открытый гараж. Зашел. Предложил. Вася – человек общительный. Не мог или не захотел отказаться. Выпили, повздорили.

– Нет! – твердо ответила Таня. – Это не был случайный человек! Потому что никаких следов пьянки Эльвира не видела. А в крови Васи нет алкоголя.

– Откуда ты знаешь?

– Его же проверили в больнице. Вот и получается, что оба знали нападавшего! И не опасались его. Не догадывались, что у него на уме.

– Надю задушили, – напомнил Журавлев. – А Васе голову разбили…

– Вася не дал бы себя задушить! – возразила Таня. – А Надя – слабая женщина! Кстати, ты знаешь, что по паспорту она – Мирси́на?

– Нет! – удивленно вытаращил глаза Журавлев.

– Никто не знает! – кивнула Татьяна. – Я тоже случайно узнала. Надька, когда паспорт получала, сменила имя. Но никому об этом не сказала. У нее и аттестат на Надежду выписан. И зовут ее все Надеждой.

– А ты как узнала?

– Паспорт ее как-то раз в руках держала. Просто так, без задней мысли, открыла его и обалдела! Мирси́на Сталькова!

– Ты ее не спросила?

– Спросила! – усмехнулась Таня. – Она сказала, что сглупила по молодости. Она в то время тащилась от какой-то актрисы… или модели.

– Ладно! Это любопытно, но к делу не относится. Давай дальше!

– Еще важно, что в обоих случаях нет очевидного мотива. Не ограбление. Не насилие. Не ссора какая-то. Но самое главное…

К столику подошла официантка, и Таня замолчала. Официантка поставила перед ними чашечки с на удивление ароматным кофе. Таня взяла с блюдца ложечку, склонилась над своей чашкой и стала сосредоточенно помешивать горячий напиток. Журавлев терпеливо дождался, пока официантка удалится, но когда Таня не заговорила и после ее ухода, не выдержал:

– Дальше-то что?

– Кого в нашем классе звали Питоном? – тихо спросила Таня.

– Не помню, чтобы кого-то так звали, – неуверенно ответил Журавлев после некоторого раздумья. – Но если кого и могли звать, то только Пашу. Он же Капитонов. Клички часто из фамилий делали. Помнишь, как Старков звал Харина?

– Харя, – улыбнулась Таня.

– Вот! Так и с «питоном». Могли так звать Капитонова. Только я не помню, чтобы такое было. А почему ты об этом спросила?

– Когда Эльвира нашла Васю, он был еще в сознании. И прошептал ей: «Питон…» Хотел сказать еще что-то, но не успел. Отключился.

– Вот это да! – выдохнул Журавлев. – Вася знает убийцу!

– Теперь понял? – торжествующе посмотрела на него Таня. – Понял, что эти происшествия между собой связаны?

– Стоп! – остановил ее Журавлев. – Раз Вася сказал жене, что на него напал Питон, значит, был уверен, что она поймет, кого он имеет в виду! То есть Эльвира должна знать, кого он называет Питоном. Ты ее спросила об этом?

– Конечно!

– И что она ответила?

– Что не помнит, чтобы Вася кого-то так называл.

– Странно, – покачал головой Журавлев.

– Я тоже сразу Капитонова вспомнила, – сказала Таня. – Но поверить, что Паша – и вдруг убийца? Нет! Это исключено!

– На встрече он ни слова не произнес… – задумчиво сказал Журавлев.

– Это нормально! Он всегда был молчун. Наверное, до того на работе наговорится, что рад помолчать. А может быть, связки бережет.

– Мне тоже не верится, что Капитонов мог стать убийцей, – сказал Журавлев. – Мотив! Какой у него мог быть мотив?

– Никакого! – твердо ответила Таня. – Он ни с кем из класса не общается. Каждый раз, как девочку, уговариваю, чтобы на встречу пришел.

– Соглашается?

– Не сразу. Ныть начинает: «Устал. Работы много. Пить нельзя. На диете».

– Говоришь, ни с кем не общался, – задумчиво произнес Журавлев. – Значит, убил не он!

– Может быть, и не он, – согласилась Таня, – но убийца –