Записки студента-медика. Ночь вареной кукурузы - Дмитрий Правдин

– Правда?! – в ее глазах загорелся огонек.

– Правда, – кивнул «Председатель», справедливо рассудив, что от него явно не убудет, если он иногда станет утешать опечаленную вдову при живом муже.

– Может, на дорожку? – она кивнула на стоящую на полатях бутылку.

– Нет, что ты! Я с утра не употребляю. И, вообще не любитель этого дела, – он постучал себя рукой по горлу.

– Как знаешь. Давай, я ее припрячу. Если вдруг захочешь усугубить, шепни.

Поцеловав и крепко обняв Ольгу на прощание, Твердов воровато озираясь, выбрался на улицу. Банька оказалась скрытой от посторонних глаз высоким бурьяном дальнем. Только едва приметная среди гигантских лопухов тропа вела к дому. От мысли что тут кто-то в общем то ходит, Твердову стало не по себе. Но развить дальше тему он не успел. Знакомый до боли приглушенный голос окликнул его.

– Са-а-аня! Саня! – натужено сипел из непроходимых кустов сирени спрятавшийся в них человек. – Подойди сюда, пожалуйста.

– Ты кто? – прищурившись, всмотрелся в зеленый заслон «Председатель». Однако сквозь густую листву ничего толком не разглядел.

– Да я это Ромка. Ромка Попов. Ну иди сюда!

Еще раз оглянувшись на всякий случай, Твердов вбурился в кусты. Неприятный, гадкий запах сходу шибанул ему в ноздри.

– Ты что, обделался там что ли? – зажал нос двумя пальцами Твердов, переводя дух.

– Да, типа того. Помоги мне, пожалуйста.

Из сбивчивого рассказа однокурсника «Председатель» узнал, что с Ромой вышел неприятный конфуз. Расставшись с Твердовым вчера вечером у сарая, он на крыльях любви понесся к новообретенной пассии, повару Марине. Вопреки всем ожиданиям, Марина повела его не домой, как он надеялся, и не сеновал, на худой конец. А взяв его за руку, повела гулять под холодной Луной в заросших кустами орешника окрестностях Петровки.

Несколько часов кряду он, томимый слабой надеждой, шарахался с ней по всяким тропам и перелескам, выслушивая романтический бред собеседницы. Марина не только не упала ему на грудь, но даже не позволила себя поцеловать. Чем привела в немалое замешательство пылкого Ромео.

– Я на первом свидании не целуюсь! – гордо, но твёрдо заявила повариха, для верности отстранив его от себя обеими руками.

– Всего на год старше, а строит из себя недотрогу, – скрипнул зубами Рома.

Лишь под утро, когда он, обвешенный с ног до головы колючками репейника, едва переставляя ноги вошел в деревню, девушка уступила и дала себя приобнять. И тут случилось непредвиденное. Внезапно согнувшись от боли в животе, Ромка остановился. Когда они проходили по одной из спящих узких улиц деревни, Рома боковым зрением приметил одиноко стоящий сортир. Сказав, что надо отлучиться на минуту по важным делам, он дал кругаля, сбивая даму со следа, и вышел к оставленному далеко позади дощатому домику.

Трагедия произошла именно в этот самый момент. В предрассветных сумерках горе-влюбленный не разглядел пол в заведении. А зря: пол там отсутствовал напрочь. Зато остального добра оказалось с избытком. В общем, шагнул наш герой, не глядя под ноги и …

– Хорошо, там не глубоко было, по грудь всего, – вещал перепачканный Рома, сидя полностью обнажённый в кустах сирени и трясясь от утреннего холода. – Я, когда понял, куда угодил, попытался сразу выбраться, а тут бац! она идет. Через щели в двери видно все, как на ладони. Там такой щелястый толчок.

– Так она что, за тобой шла? Ты же вроде сказал, что крюк сделал? – едва сдерживая смех, спросил «Председатель», продолжая зажимать нос двумя пальцами.

– Да кто его знает, – продолжил свой печальный рассказ охотник за деревенскими девушками. – Только эта Марина, будь она не ладна, стоит возле самого толчка, зовет меня, кричит, надрывается, а главное, не уходит. Как будто знает, что я там, внутри. Вот как я, по-твоему, должен был при ней вылезти?!

– Да-а, ситуация, – протянул «Председатель», представляя, чего там натерпелся ночью Ромка.

– Короче, пришлось мне стоять дальше и ждать, пока она свалит, – продолжил свое грустное повествование Рома. – Стою, нос рукой зажал, слезы текут градом от жутчайшей вони и от обиды, ноги немеют, там, на дне, так холодно! А другого выхода нет. Так и простоял, пока она там взад-вперёд еще минут двадцать прогуливалась. И что меня больше всего взбесило, то, что она не просто так ходила, а именно прогуливалась. Медленно так, с неким пафосом. Сорвала с земли какой-то желтый сморщенный цветочек и нюхает его. Нюхнет и глаза к небу поднимает и медленно так вышагивает: туда, сюда. Туда, сюда и кричит: «Рома! Рома!» Нюхнет цветочек и крикнет. Тьфу! Аж зла не хватает.

– Ты и глаза ее успел рассмотреть? – еле сдерживаясь, чтоб уже откровенно не ржать, поинтересовался Твердов.

– Так, а чего там рассматривать, если она в двух метрах от меня вышагивает, ведь уже к тому времени и солнце встало, расцвет наступил. Ой, ладно, Саня, все это теперь лирика. Лучше скажи, чего мне дальше делать?

– В смысле?

– В прямом. Когда эта самая Марина, в конце концов, свинтила, я с трудом, но выбрался наружу. Но при этом обувь там отставил. Прилипли, понимаешь ко дну так, что не смог эти чертовы кроссовки оторвать. Хорошо, хоть шнурки не сильно затянул.

– Это те, твои фирменные «адибас»?

– Они самые, а какие же еще? Других у меня не было. И одежду пришлось выкинуть: и джинсы, и ветровку, и рубашку. Нашел там, на дороге, какую-то захудалую лужу. Наскоряк отерся. Прикрылся дерюгой, что под руку подвернулась и сюда. Одежду, естественно пришлось кинуть. До этого куста вот короткими перебежками добрался и больше часа, наверное, уже тут сижу. Жду, пока на улицу из наших ребят кто-нибудь выйдет. А как назло, все дрыхнут, и выходить не собираются. Ты вот мне самый первый попался.

– Так, а чего сам не зашел в дом?

– В таком-то виде? – Рома наполовину приподнялся из-за кустов и Твердов осознал, что парень поступил мудро, не заявившись из своего ночного похода сразу в спальное помещение.

– Ладно, пока сиди здесь, сейчас что-нибудь организуем.

Александр незаметно вернулся в баню и приобняв уже почти одевшуюся и прибравшуюся внутри Ольгу, в двух словах выложил ей суть проблемы. На удивление она не стала возражать, а наоборот согласилась помочь парню.

– Только дров надо еще принести, а воды в бане полно, – улыбнулась она. Добрая душа.

Вскоре над баней зазмеился сизый дымок. Пошел активный процесс. Твердов незаметно переправил Рому в предбанник и строго-настрого наказал никуда не соваться, пока баня не протопится. Сходил в спальное помещение их дома и, воспользовавшись крепким сном абитуриентов, вынес рюкзак донжуана.

– А что с ним, с твоим приятелем, случилось? – поинтересовалась Ольга. – Пахнет от него как-то не совсем хорошо.

– В лужу упал, – коротко бросил Твердов.

– Что-то уж больно пахучая какая-то лужа.