О чем я говорю, когда говорю о беге - Харуки Мураками

Пожалуй, я немножко припозднился со своими откровениями, но «Гэтсби» — действительно выдающийся роман. Сколько ни перечитываю, не устаю им восхищаться. Такая литература делает тебя сильнее, воспитывает тебя. Каждый раз эта книга становится для меня открытием, и я реагирую на нее так остро, как если бы читал впервые. Просто в голове не укладывается, как сумел такой молодой писатель — ему тогда было всего двадцать девять — постичь и изобразить совокупность жизненных событий с такой точностью, непредвзятостью и душевной теплотой? Как? Неужели это возможно? Чем больше я об этом думаю, чем чаще перечитываю роман, тем загадочней кажется мне все это.

Двадцатого октября, после четырехдневной паузы, за время которой я не пробежал ни метра из-за дождя и происшествия с коленом, я снова начал бегать. Днем температура за окном немного поднялась, я оделся тепло и побегал не спеша минут сорок. К счастью, дискомфорта в колене я больше не ощущал. Сначала я бежал медленно, потом, когда стало понятно, что все в порядке, немного ускорился. С ногами неполадок не было — ни с коленом, ни с пятками, — все отлично работало. Я облегченно вздохнул. На данный момент самое важное для меня — это принять участие в Нью-Йоркском марафоне и пробежать трассу до конца. Добраться до финиша, ни разу не перейти на шаг, получить удовольствие от состязания. Вот это, именно в таком порядке, и есть мои основные цели.

Солнечная погода держалась три дня подряд, и строители наконец-то закончили водосток на крыше. Как объяснял мне Дэвид, молодой бригадир из Швейцарии, недовольно глядя на небо, для окончания работы им совершенно необходимы три солнечных дня, без этого никак. И вот — свершилось. Больше можно не бояться протечек. К тому же починили бойлер, и теперь у нас есть горячая вода. Так что я принял горячий душ. Пока шли ремонтные работы, цокольный этаж был перекрыт, но теперь стиральная машина и сушилка снова в нашем распоряжении. А еще жильцам сказали, что с завтрашнего дня начнет работать центральное отопление. После всех этих бедствий дела — в том числе и мое колено, — кажется, пошли на поправку.

Двадцать седьмое октября. Сегодня во время пробежки колено ни разу не дало о себе знать. Я пробежал дистанцию, выложившись процентов на восемьдесят. Вчера колено еще побаливало, но сегодня утром я бегал как обычно. Пятьдесят минут восьмидесятипроцентного бега плюс десять — стопроцентного, в том темпе, в котором я собираюсь бежать Нью-Йоркский марафон. Я просто представил себе, как вбегаю в Центральный парк и выхожу на финишную прямую, и как-то сам собой прибавил скорость. Я с силой отталкивался от земли, и колени у меня не подкаигивались. Похоже, опасность миновала.

Стало по-настоящему холодно, город наводнили хеллоуиновские тыквочки. По утрам дорожка вдоль реки устлана мокрыми разноцветными листьями. На утренней пробежке теперь не обойтись без перчаток.

Двадцать девятое октября. До марафона осталась неделя. Утром вдруг пошел снег, а во второй половине дня зарядил настоящий снегопад. Ну надо же, а ведь еще совсем недавно было лето. Такой вот в Новой Англии климат. В окно своего университетского кабинета я наблюдал, как падают, кружась, снежные хлопья. А я не в такой уж плохой форме. Когда я слишком устаю от тренировок, ноги у меня тяжелеют и я бегу, вихляя из стороны в сторону. Но в последнее время я чувствую себя легким, готовым к старту. Ноги оправились от усталости, и чем больше я бегаю, тем больше мне хочется бегать.

Хотя все равно немного тревожно. А вдруг эта темная, на мгновение застлавшая мне глаза тень никуда не делась? Может быть, она затаилась внутри меня и только и ждет подходящего момента. Как хитрый вор, который прячется в доме, дышит тихо-тихо, терпеливо ждет, пока все заснут. Я попытался заглянуть в себя, посмотреть, нет ли там чего-нибудь. Но мы теряемся в собственном сознании, как в лабиринте, и с телом тоже никак не разберемся. Куда ни посмотри — везде мутная пустота, слепая зона. Всюду мерещатся какие-то намеки, на каждом шагу поджидают сомнительные сюрпризы.

Нужно положиться на опыт и инстинкт. Опыт говорит мне следующее: «Ты сделал все, что должен был, нет смысла в сотый раз думать об этом. Теперь остается только дождаться марафона». Инстинкт подсказывает: «Фантазируй!» И я закрываю глаза и представляю, как в многотысячной толпе бегу по Бруклину, через Гарлем, по улицам Нью-Йорка. Как пробегаю один за другим подвесные мосты, двигаюсь вдоль южной оконечности Центрального парка — здесь весело и многолюдно. Пытаюсь вообразить, с каким чувством я буду приближаться к финишу. Еще я вижу мысленным взором наш отель и неподалеку от него старый стейк-хаус — туда мы пойдем обедать после марафона. Все это придает мне спокойной уверенности в своих силах. Я больше не пытаюсь разглядеть темные тени, не вслушиваюсь в звуки тишины.

Лиз, которая курирует мои книги в издательстве «Кнопф/Рэндом», прислала мне электронное письмо. Она тоже примет участие в Нью-Йоркском марафоне. Для нее это первый марафон. «Приятного забега!» (Have a good time) — написал я ей в ответ. И это действительно важно: чтобы забег имел какой-то смысл, он должен быть в удовольствие. А иначе зачем десятки тысяч людей бегут из года в год эти сорок два километра?

Еще раз проверяю, зарезервирован ли для нас номер в отеле на 59-й улице, неподалеку от Центрального парка, и покупаю билеты на рейс Бостон — Нью-Йорк. Складываю в спортивную сумку все, что нужно для бега, плюс качественно разношенные кроссовки. Теперь надо просто расслабиться и терпеливо ждать. Еще можно помолиться, чтобы шестого ноября выдался погожий осенний день.

Каждый раз, когда я приезжаю в Нью-Йорк на марафон (это уже будет четвертый), я вспоминаю прекрасную, изящную балладу Вернона Дюка «Осень в Нью-Йорке»:

Мечтатели, все потеряв,

Пусть вздыхают о дальних морях.

Осень пришла в Нью-Йорк,

Приятно прожить ее вновь.

Dreamers with empty hands

May sigh for exotic lands

It’s autumn in New York

It’s good to live it again

Ноябрьский Нью-Йорк обладает каким-то особенным шармом. Воздух умопомрачительно чист и прозрачен. Листья на деревьях Центрального парка только начинают желтеть. Окна небоскребов, плывущих в высоком небе, отражают свет осеннего солнца. Кажется, можно идти и идти не останавливаясь, квартал за кварталом. В витринах «Бергдорфа Гудмана» красуются дорогие кашемировые пальто, а по улицам плывет дразнящий запах маленьких крендельков с солью.

В день марафона, когда я буду бежать по этим улицам, смогу ли я в полной мере прочувствовать очарование нью-йоркской осени? Или я буду слишком занят, чтобы смотреть по сторонам? Я не узнаю этого, пока не окажусь там и не побегу. Так уж устроены марафоны.

26 августа 2006 г. Город на побережье, префектура Канагава

Сейчас я готовлюсь к триатлону. В последнее время сосредоточился на велосипеде. Старательно кручу педали — по часу, а то и по два в день езжу по дорожке вдоль берега в Оисо. Эту дорожку называют Тихоокеанской велосипедной. (Несмотря на громкое название, она очень узкая, а кое-где вообще неожиданно исчезает, и ехать по ней не так-то легко, к тому же с океана всегда сильный ветер.) Благодаря тренировкам мышцы у меня от бедер до поясницы стали упругими и сильными.