Война плащей - Константин Лебедев

оказалось недолгим. Дождавшись обещанного усиления, Томас Мур разделил армию и взял Прит в осаду. Для доктора Рокуэла и баронов Шовбура наступили тяжелые времена. Они пытались выиграть как можно больше времени для своих союзников на юге, но, когда в городе закончился не только провиант, но и заменившие его в какой-то момент лошади, были вынуждены сдать город, скрывшись среди скал благодаря тайной системе подземных ходов.

Оказавшись в царстве гор, мятежники по-прежнему старались избегать крупных сражений, ведя партизанскую войну. Северяне всеми силами заманивали Томаса Мура как можно глубже в горы. Баланс потерь был не в пользу сил Ортоса, но сливающиеся с камнем серые плащи упорно продвигались вперед и через два месяца с момента битвы на плато Сигвара заняли позиции у Норфхола.

На южном фронте удача хоть и улыбалась мятежникам, но делала это крайне медлительно и неохотно. Сломленные пленением своего герцога жители Гранада не смогли оказать серьезного сопротивления. Проиграв ряд малозначительных сражений, воинство южан скрылось за крепкими стенами своей столицы.

Не привыкшие к суровому пустынному климату утларги нуждались в отдыхе, но Сварн позволил им перевести дух только тогда, когда крепость была взята в осаду. Ситуация осложнилась тем, что уже после выставления кордонов неизвестным лазутчикам удалось отравить большинство близлежащих колодцев. Утларги не могли позволить себе потерять такой значимый в пустыне ресурс, как вода. Вокруг каждого оазиса была выставлена усиленная охрана с обязательным присутствием не менее двух офицеров.

Итану выпало нести свою вахту около одного из самых удаленных от столицы колодцев вместе с Ричардом Уайтхолом. Двое выпускников морской академии Корквила прятались от беспощадного солнца в небольшом доме, сложенном из песчаного камня. Кэр был рад, что его напарником оказался именно Ричард. Лейтенант Уайтхол так же, как и Итан, потерял свою семью в результате отданного инквизитором приказа.

Радости в этом никакой не было, но по крайней мере Ричард не излучал того сострадания, что в последнее время возникало на лице любого из товарищей Кэра. Оба кордца предпочитали не затрагивать в диалоге случившуюся трагедию и в своей скорби понимали друг друга как никто другой.

Более того, история семьи Уайтхолов выглядела даже немного трагичнее, чем участь Кэрилов. Ричард стал первым выходцем из своего рода, кто сменил желтый плащ купца на зеленый моряка. Итан был лично знаком с его родителями и знал, как те были горды достижениями своего сына, когда тот смог поступить в морскую академию Корквила. Тогда никто не мог предугадать, что величайшая радость приведет к подобной трагедии.

В ходе периодически завязывающегося диалога Итан не мог не отметить тех изменений, что произошли в его сокурснике за последние годы. Еще в академии Ричард славился своей нетерпимостью к аборигенам, населяющим острова Внутреннего моря. Будущий лейтенант флагмана экспедиции считал их низшей формой жизни, не заслуживающей права на существование.

Теперь же аурлиец явно пересмотрел свои взгляды на данный вопрос. Став комендантом острова Хольта, он подошел к своей задаче с привычной для него долей ответственности. Преобразования, произошедшие в Ричарде, оказались настолько сильны, что он даже взял в жены дикарку, а населяющее остров племя стал считать своей семьей. Аурлиец приложил немало усилий, чтобы научить аборигенов всему, что знал сам. За время его короткого правления остров сильно изменился, а большинство дикарей в разной степени освоили язык аурлийцев.

— Радует, что Кадис не спешит выступать на помощь своему союзнику, — голос Ричарда вывел Итана из состояния глубокой задумчивости, вызванной анализом произошедших в собеседнике изменений.

— Уверен, что они будут тянуть до последнего. Кадис и Гранад можно назвать союзниками только с большой натяжкой, но ты знаешь об этом не хуже меня, — улыбнулся Кэр.

— Просто терпеть не могу тишину и безделье. Да, думаю, Кадис не верит в полный успех мятежа, но будет рад, если мы ослабим его стародавнего соседа и конкурента, — негромко рассмеялся лейтенант Уайтхол.

Раздавшийся за стенами их скромной обители свист возвестил о появлении гостей, что в нынешние времена в этих краях стало большой редкостью.

— Кажется, боги приняли твою жалобу к рассмотрению, — ухмыльнулся Итан, поднимаясь и забирая со стола лежащий на нем меч.

Покинув укрытие, офицеры вышли на улицу, подставляя лица злым лучам солнца. Горячий воздух тут же обволок их тела, заставляя мечтать о том, чтобы как можно скорее вернуться в дом. Щурясь, Кэр разглядел на горизонте небольшой караван, состоящий всего из четырех телег.

Лейтенант Уайтхол приказал двум десяткам находящихся под их командованием стражников быть начеку. Путники в этих местах стали большой редкостью, и под личиной странников вполне мог скрываться неприятель. Итан немного успокоился, разглядев среди людей, ведущих караван, женщин, детей и стариков. Когда колеса телег замерли у поста мятежников, Кэр распорядился досмотреть содержимое поклажи купцов. Управляющий головной телегой старик, кряхтя, покинул свой транспорт и, согнувшись в подобострастном поклоне, зашаркал в его сторону.

— Куда направляетесь? — опередил Итана с вопросом оказавшийся рядом Ричард.

— Везем фрукты в герцогство Корд, мой господин! — Хозяин каравана указал дрожащей старческой рукой на идущий к западу тракт.

— Вы разве не слышали, что идет война? — продолжал допрос кордец.

— Я хожу по этому тракту с тех пор, как пережил свое двенадцатое лето в этой пустыне. Это мой заработок, и без него моя семья не протянет до следующего сезона. Мои фрукты так же свежи, как и прежде, а война, к счастью, никак не влияет на желание людей отведать вкусной пищи, — доброжелательно улыбнулся старик.

Солдаты Итана заставили южан покинуть телеги, и, будучи не вовлеченным в диалог, лейтенант смог позволить себе их осмотреть. Девять человек, большинство из которых были женщинами различного возраста. Всего двое крепких мужчин и один юноша. Одежды всех участников каравана были покрыты толстым слоем пустынной пыли.

— Наша лавка расположена вблизи восточных ворот Корквила. Вы могли ее видеть, — сказал старец, безошибочно определивший в Итане кордца, отвлекая того от изучения своей семьи.

— Вполне возможно, — слукавил Кэр, щурясь от бьющего в глаза песка, поднятого не встретившим на своем пути преград ветром.

Пополнением продовольственных запасов фамильного гнезда Кэрилов всегда занимался верный слуга Альберт, и лейтенант никогда не утруждал себя походами на городские рынки.

— Что в телегах? — крикнул ведущим досмотр стражникам Ричард.

— В основном фрукты. Есть один мешок со специями, — раздался ответ спрыгнувшего на землю воина.

— Будет ли нам дозволено наполнить наши бурдюки свежей водой? — спросил старик с надеждой в голосе.

— Думаю, мы не вправе отказать путнику в желании смочить горло после долгой дороги, — дружелюбно ответил Ричард.

— Передайте свои фляги нашим людям, они позаботятся, чтобы те оказались заполнены до самого края. — На фоне вежливости своего товарища Итан казался грубияном, но Уильям наказал оберегать колодцы как самую важную драгоценность, и аурлиец не хотел подвести своего короля и друга.

На секунду Кэру показалось, что на лице старика промелькнуло разочарование, но тот быстро взял себя в руки и, склонившись в вежливом поклоне, крикнул своим родственникам передать бурдюки страже. От зоркого взгляда Итана не ускользнуло, что на лице самого юного из торговцев появилась растерянность. Интуиция предпринимала слабые попытки подсказать аурлийцу, что здесь что-то не так.

Часть его воинов уже склонилась над колодцем, поднимая наполненные прохладной водой емкости. Стук ведра о каменные стены колодца был без преувеличения самым приятным звуком из тех, что можно было услышать в этих землях. Солнечный свет вперемешку с парящей пылью мешал Кэру долго смотреть на стоящего перед ним старика. Казалось, что оказавшаяся за его спиной семья не проявляет абсолютно никаких эмоций. Лишь один из караванщиков, дожидаясь долгожданной влаги, уселся прямо на дороге и, достав небольшую флейту, заиграл монотонную мелодию. Подул сильный ветер, и старик пошатнулся, в последний момент ухватившись за плечо Ричарда.

— Простите мне мои старые кости, совсем не держат в последнее время, — обаятельно старчески