Тихий океан… лишь называется тихим - Александр Дёмышев

Игорь, барабаня пальцами по столу, наблюдал с каким интересом Фридрих изучает икону. Наконец, бизнесмен решил помочь иностранцу удовлетворить, скажем так, его блажь. Игорь вытащил из стола большую книгу – каталог икон, полистав, отыскал нужное место и принялся зачитывать вслух:

– Великорецкая икона Святителя Николая, или по-другому: Никола Великорецкий… Та-а-ак, что у нас здесь? История, списки, описание… Ага, описана она довольно подробно… Итак, состав клейм, это рисунки, что по бокам. Слева направо: «Приведение во учение»; «Явление царю Константину»; «Спасение Димитрия»; «Никола служит литургию»; «Спасение корабельщиков»; «Спасение трёх мужей от казни»; «Возвращение Василия»; «Положение во гроб». С этим всё понятно?

Немец неуверенно кивнул, соображая: «Какого Димитрия? Каких мужей?» Вслух же, прикоснувшись к киоту, попросил:

– Пожалуйста, открыть это…

– Киот?! О, нет-нет, киот не открывается, – встрепенулся Игорь. – Да сами гляньте, намертво запечатано!

Фридрих аккуратно проверил: действительно, только ломать.

– Да, что вы? Кроме иконы, в киоте ничего нет. Ни наркотиков, ни оружия, – Игорь, довольный шуткой, рассмеялся. – Ну, а если серьёзно, на таможне товар могут просветить, и, если там что-то обнаружится, вы же сразу на меня укажете! Верно? К чему мне проблемы?

Немец молча кивнул. Игорь вновь углубился в каталог:

– Высота пятьдесят пять, ширина сорок пять. Материал дерево, грунт…

– Что-то она выглядеть слишком… э-э-э… новая.

– Всё верно, Фридрих; это же не оригинал, а всего лишь список, копия. Одна из многих. Этих списков десятки, если не сотни, по всей стране. Оригинал же утерян ещё в 1935 году, когда кафедральный собор разрушили. Списки разные есть; и древние, и свежак. Этот относительно молодой, ему ещё и века нет.

– Девяносто восемь лет, а выглядеть как новый, – Фридрих вновь уставился в икону, словно пытаясь просветить её взглядом насквозь. – Я хотеть знать больше об икона, хотеть знать история её оригинал.

– Ну что ж, хотите знать историю – я вам пару книжек подкину, изучите на досуге, – Игорь кивнул помощникам, и Фридрих проводил взглядом Николу, уплывающего на своём кораблике в темное чрево сейфа.

***

Будильник задребезжал ровно в девять. Кое-как разлепив глаза, Фридрих вновь обнаружил себя в России. С самого утра паршивое настроение. Снова небо хмурится за окном; капельки дождя тихо щёлкают в подоконник.

«Сколько я уже в этом городе?» Немец принялся вспоминать. Выходило, что пошёл всего-то пятый день. «Всего лишь? А чувство такое, ровно я торчу тут пятую неделю!» Кое-как он заставил себя подняться. Голова жутко болела, не стоило вчера засиживаться допоздна. Глубоко за полночь кончил он копания в каталоге и справочнике, которые предоставил Игорь. А толку?

Ну, да, понятно теперь стало Фридриху: образ Николая Чудотворца, обретённый на берегу реки Великой в 1383 году – самая известная, самая древняя святыня Вятской земли. Странно, что он впервые узнал о таком артефакте только сейчас. За все годы плена русские (а с некоторыми он под конец очень близко сошёлся) ни словом не обмолвились ни об иконе, ни о крестном ходе. Впрочем, для той поры, пожалуй, это как раз и не удивительно.

Так вот. С тех самых времён, с четырнадцатого века и почитают не только саму икону, но и место её явления крестьянину Семёну Агалакову, жителю села Великорецкого.

Чудом обретённая икона, через которую произошли многие сверхъестественные исцеления, вскоре прославилась далеко за пределами села. В 1392 году для пущей сохранности от языческих племён, бушевавших в округе, доставили икону в Вятку, дав при этом обет ежегодно приносить её крестным ходом на место обретения. С тех пор (уже более шестисот лет!) ежегодно в начале июня идёт по земле вятской Великорецкий крестный ход.

Прославляли чудотворную икону не только на Вятке, а по всей Руси. Но ведь всё это относится к оригиналу, что исчез без следа во времена большевистских гонений. А сейчас? Сейчас функции чудотворной иконы выполняет старинный список, хранящийся в Свято-Серафимовском соборе. Да, старинный, но – лишь список, один из многих. С этим самым списком и пытаются сейчас энтузиасты крестный ход возродить, да что-то не очень у них получается: до революции ежегодно на Великую шествовали десятки тысяч человек, сейчас – просто десятки.*

[*Примечание: Начиная с двухтысячных, в Великорецкий крестный ход вновь отправляются тысячи паломников со всего мира. В 150-километровый шестидневный путь уходит свыше тридцати тысяч человек и цифра эта с каждым годом растёт.]

Приняв душ и побрившись, Фридрих принялся завтракать. Бутерброды из местных продуктов получались неплохие: к хлебу и маслу немец претензий не имел. Но вот с кофе – просто беда. Впрочем, если вспомнить тот эрзац, что пили в окопах… Да, всё познаётся в сравнении. Перекусив и выпив таблетку валокордина, немец продолжал размышлять.

Что ещё? Фридрих знал теперь: все списки иконы Николы Великорецкого едины по сюжету. На всех имеется средник – образ святителя Николая в центре. Также на всех списках средник окружают восемь клейм жития чудотворца. Списков по всей стране много; разных городов мастера работали: москвичи, костромичи, вологодцы. Но везде повторяются одни и те же сцены жития святителя Николая. Это очень характерная черта иконы, которая не даст спутать Николу Великорецкого с другими образами Чудотворца.

«Так в чём же подвох? Ведь не просто так собирается Игорь вывезти сей список из России, да ещё и кучу денег отваливает. Эх, вскрыть бы этот ящик – киот, да посмотреть!" Но, собственно, что там он ожидает увидеть – того немец и сам себе объяснить не сумел бы.

Размышляя так, Фридрих на автопилоте оделся и вышел на улицу. Ноги сами понесли его в сторону завода. В этот день у него образовался выходной от Игоря, первый день в Кирове без нового знакомого. Игорь готовился к похоронам. Вот так: к полудню проводить жену в последний путь, а после поминок отправить Фридриха с ценным грузом в дальнюю дорогу. Нехорошо как-то, но в этом весь Игорь – бизнес не должен пострадать даже из-за смерти близкого человека. Родись Игорь в Германии – первосортный немец получился бы; пунктуальность – его конёк!

Направляясь к заводу, Фридрих глазел по сторонам. Так и высмотрел вывеску «Библиотека им. А.М. Горького». Недолго думая, отворил тяжёлую деревянную дверь. Народ, толпящийся у стола библиотекаря, расступился, едва Фридрих открыл рот. Акцент выдал его с потрохами, а к иностранцам простой люд провинциального города относился весьма трепетно, всячески стараясь помочь.

Библиотекарь, миловидная женщина предпенсионного возраста, призвав на своё место молодую коллегу, отвела немца в тесный кабинет, заставленный книгами. Пирамиды книг громоздились на полках, столе, подоконнике, даже на полу. Протиснувшись аккуратно, чтоб не разрушить эти замысловатые постройки, немец попытался объяснить, что его сюда привело. Поначалу он никак не мог собраться с мыслями, но когда, наконец, сформулировал вопросы – привёл женщину в некоторое замешательство. Она взглянула на Фридриха, как на марсианина: