Птичка для пилота - Евсения Медведева

кашпо на высоких ножках, фотографии в белых рамках, что висели почти повсюду, мягкие кресла в клеточку и небольшой ковёр с высоким ворсом.

– У тебя очень красиво, – с восторгом протянула мама, обходя комнату. – Как в журнале.

– Спасибо, Тамара Петровна, – Лина захлопотала на кухне, бряцая шкафчиками. – Но я все сама.

– Серьезно? – я стала медленно двигаться по гостиной, рассматривая каждую мелочь.

– Да, – Лина пожала плечами, словно в этом не было ничего особенного.

– Скромница, – я подмигнула маме, застывшей у стеклянной витрины, некоторые полки которой были разбиты, а осколки валялись на ковре. – Эх, так прибраться захотелось. Да, мам?

– Да, дочь, – мама смотрела растерянно, пытаясь понять, что конкретно я задумала. А Лина, словно не слышала нас, продолжая засыпать мукой столешницу.

– Пакеты? – тихо спросила я, а Лина только пнула нижний шкафчик, продолжая напевать себе под нос песенку про Мамонтёнка.

– Пусть мама услышит, пусть мама придёт… – подхватила я, вытаскивая целый рулон мусорных мешков.

– Пусть мама меня непременно найдёт… – не знаю, как себя чувствовала мама мамонтенка, но моя была в полном шоке. Она лишь догадывалась, что нужно делать, ожидая команды. Я кивнула ей на разбитую витрину, а сама вихрем понеслась по комнате, сгребая в пакет оставленные «следы»: автомобильные журналы, парфюм на полке прихожей, визитница, куртка, фотографии со стен. Я сгребала все, что хоть на мгновение напоминало принадлежность к мужскому полу.

– М-м-м… Мам, нас ждёт пицца! – почти шепотом произнесла я, заглядывая через плечо Ангелины. – Второй этаж?

Лина так быстро закивала головой, что катившаяся по щеке слеза упала на белую рубашку, расплывшись чёрным от туши пятном.

– Хорошо, – вытащила ещё рулон и отправилась на второй этаж.

Мама быстро поняла правила игры, подпевая Лине, она тщательно обыскивала шкафчики гостиной. Я махнула ей головой в сторону гостевой и ванной, а сама отправилась на второй этаж. Нравилось ли это мне? Определенно нет, бродить по незнакомому дому, заглядывать в шкафы – все это было для меня дико. Но слыша дрожащий голос Лины, что как заевшая пластинка пела одну и ту же грустную песню, я плюнула на свои принципы, распахнув первую дверь. Как оказалось, Лина мне помогла. Все шкафы гардеробной были вывернуты наизнанку, а пол спальни больше напоминал свалку, скрыв под лоскутами истерзанной одежды рисунок паркета. Я просто сгребала все в пакет, пытаясь не выбросить ничего лишнего. Но проблема была в том, что я плохо понимала в этом хаосе, что лишнее, а что нет.

Вторая комната встретила меня стерильной чистотой и отсутствием мебели, что не могло не радовать. После того, как последний пакет вещей был выставлен в коридор, я снова заглянула в спальню. Она была другой, больше походила на пляжный домик где-нибудь на берегу океана: акцентная темно-синяя стена круто контрастировала с белой мебелью, повторялась в текстиле штор, покрывал и даже обивке кресла у туалетного столика. Огромная кровать так и тянула рухнуть, чтобы оценить мягкость, но вместо этого я стала с неё все стаскивать, понимая, что от всего придётся избавиться. Она не сможет лечь на эти подушки, укрыться одеялом, и даже бледно-голубые птички на постельном белье будут напоминать только о плохом.

– Боюсь, нам снова нужно будет съездить в магазин, а то у тебя нет ни полотенец, ни постельного белья, я смотрю.

– А в комоде? – Лина смотрела в окно, машинально намывая тарелку, которая уже скрипела чистотой.

– К сожалению, там почти пусто, – подошла и крепко обняла её со спины. – Дорогая, ты очень скоромно живешь. Ни кружевного белья, ни сорочек… только «бабушкины панталоны» и пара хлопковых пижам.

Лина наклонила голову, прижимаясь щекой к моей руке и с облегчением вздохнула.

– И ванна?

– Ой, там нет даже щетки! Поэтому придётся тебе отправиться ко мне в гости, потому что твои вещи там.

– Тогда идём, – Лина стала быстро одеваться, словно ей было невыносимо находиться в доме, где пока все напоминало о прошлом. Все пройдёт. Но чуть позже. – Папу пиццей угощу, а то он один коньяк пьёт, я в окно видела.

– Ну все, девки, – Мама надела шубу, приняла противень с горячей пиццей из рук Лины. – Придётся нам теперь допоздна слушать его байки, потому что пьяненький отец – кладезь забавных историй.

– Правда, слышали мы их уже миллион раз…

Глава 12

Утро было сумбурным, я уже отвыкла от суеты, поэтому снующая туда-сюда мама, хрипящий спросонья папа и возбужденно тявкающая Шаня выбивали меня из колеи. Именно сегодня я ощутила поговорку «Понедельник – день тяжелый» – в полной мере.

Офис тоже гудел от первого большого проекта, все находились в лёгком возбуждении, потому что до свадьбы оставалось всего шесть дней. Конечно, проект был не запланирован, и не совсем удачно вписывался в мои планы, мне бы очень хотелось побыть с семьей подольше, но утешала мысль о новогодних каникулах, которые мы проведём вместе.

Но, к сожалению, это была не единственная мысль, что билась в моем мозгу. Я уже десять минут смотрела на телефон, так и не решаясь набрать номер Наташи Сафроновой, чтобы выяснить, что же произошло в ресторане. Врать я не умела, конечно, но ведь простой звонок из любезности не должен же меня выдать?

– Конечно, нет! Звони живее! – вторило любопытство.

– Это вмешательство и превышение должностных обязанностей! – кричал профессионализм.

– Слава Богу! – выдохнул разум, когда телефон ожил и на экране высветилось имя виновницы спора.

– Доброе утро, Наташенька. Как дела? – защебетала я и вскочила с кресла, не в силах сидеть на месте.

– Доброе ли оно? Он не позвонил! – практически взвизгнула Сафронова.

– Хм-м… Вы договаривались, что Максим Витальевич позвонит, но не смог?

– Нет! – уже не сдерживая своих эмоций взвыла Наталья. – Я очаровывала его, демонстрировала, так сказать, товар лицом. Потом забросила наживку и ушла, как Золушка! А он не удосужился позвонить за два дня! Такого у меня ещё ни разу не случалось, Татьяна. И этому должно быть объяснение!

– Наташенька, а можете мне рассказать все сначала?

– Ну, на самом деле, все замечательно. Внешность подходящая, в глазах огонь, а сам спокойный. Серьёзный, профессия такая уважаемая… Садимся за