Недобрая старая Англия - Екатерина Коути

Не оставляй юноши без наказания: если накажешь его розгою, он не умрет; ты накажешь его розгою и спасешь душу его от преисподней (23: 13–14).

Глупость привязалась к сердцу юноши, но исправительная розга удалит ее от него (22:15)».

Все доводы о том, что притчи Соломона не стоит воспринимать так уж буквально, а упоминаемая там розга — это, возможно, метафора, а не пучок прутьев, сторонники телесных наказаний игнорировали. В 1904 году вице-адмирал Пенроуз Фитцджеральд вступил в полемику с драматургом Джорджем Бернардом Шоу, яростным противником подобных унижений. Предметом спора стали карательные меры во флоте. Адмирал закидал Шоу цитатами из Соломона. На это Шоу отвечал, что как следует изучил биографию мудреца, а также отношения в его семье. Картина вырисовывалась невеселая: к концу жизни Соломон впал в идолопоклонство, а его хорошо выпоротый сын так и не сумел сохранить отцовские земли. По мнению Шоу, пример Соломона как раз и является лучшим аргументом против воплощения его принципов воспитания в жизнь.

Помимо притч, у сторонников порки была еще одна любимая поговорка — «Spare the rod and spoil the child» («Пожалеешь розгу — испортишь ребенка»). Мало кто знал, откуда она вообще появилась. Считалось, что тоже откуда-то из Библии. Там же много всего написано, наверняка и эта поговорка затесалась. Где-нибудь. На самом же деле, это цитата из сатирической поэмы Сэмюэля Батлера «Гудибрас», опубликованной в 1664 году. В одном из эпизодов дама требует от рыцаря, чтобы он принял порку в качестве испытания любви. После уговоров, она сообщает рыцарю следующее: «Love is a boy, by poets styled/ Then spare the rod and spoil the child» (Любовь — это мальчишка, созданный поэтами/ Пожалеешь розгу — испортишь дитя). В данном контексте упоминание порки скорее связано с эротическими игрищами и, вероятно, с пародией на религиозных флагеллянтов, т. е. любителей самобичевания. По крайней мере, сама идея преподносится в насмешливом ключе. Кто бы мог подумать, что суровые мужья от образования будут цитировать шутливые вирши?

Розги в Итоне. Рисунок из «Английского иллюстрированного журнала». 1885

У себя дома эти господа, не колеблясь, следовали указаниям Соломона в том виде, в котором их понимали. Если в рабочих семьях родители попросту кидались на ребенка с кулаками, детишек из среднего класса чинно секли розгами. В качестве орудия наказания могли применяться и трости, щетки для волос, тапки и так далее в зависимости от родительской изобретательности. Детишкам доставалось и от нянек с гувернантками. Далеко не в каждом доме гувернанткам позволяли бить своих воспитанников — некоторые в таких случаях призывали на помощь папаш, но там, где позволяли, они лютовали по-настоящему. Например, некая леди Энн Хилл так вспоминала свою первую няньку: «Один из моих братьев до сих пор помнит, как она уложила меня к себе на колени, когда я еще носила длинную рубашку (тогда мне было от силы 8 месяцев) и со всей силы била меня по заду щеткой для волос. Это продолжалось и когда я стала старше». Няня лорда Джорджа Кёрзона была настоящей садисткой: однажды она приказала мальчику написать письмо дворецкому с просьбой подготовить для него розги, а потом попросила дворецкого зачитать это письмо перед всеми слугами в людской.

В 1889 году разразился скандал, связанный с жестокостью гувернантки. В английских газетах нередко встречались объявления вроде: «Холостяк с двумя сыновьями ищет строгую гувернантку, которая не погнушается поркой» и дальше в том же развеселом духе. По большей части так развлекались садомазохисты в эпоху, когда не было еще ни чатов, ни форумов специфической направленности. Каково же было удивление читателей «Таймс», когда одно из этих объявлений оказалось подлинным!

Некая миссис Уолтер из Клифтона предлагала свои услуги в воспитании и обучении неуправляемых девочек. Предоставляла она и брошюрки по воспитанию молодежи, по шиллингу за штуку. Редактор «Таймс», где и было опубликовано объявление, уговорил свою знакомую связаться с загадочной миссис Уолтер. Интересно было разузнать, как именно она воспитывает молодежь. Находчивая леди написала, что ее малолетняя дочь совсем от рук отбилась, и попросила совета. Воспитательница поверила. Сообщив свое полное имя, миссис Уолтер Смит, она предложила взять девочку к себе в школу за 100 фунтов в год и как следует ее там обработать. Более того, она готова была показать рекомендательные письма от духовенства, аристократов, высоких военных чинов. Вместе с ответом миссис Смит прислала и брошюрку, где описывала свой метод воздействия на неуправляемых девиц. Так красочно описывала, что, за неимением другого дохода, она могла бы писать садомазохистские романы. Как жаль, что именно эта идея не постучалась ей в голову!

Журналистка решила встретиться с ней лично. Во время интервью, миссис Смит, высокая и крепкая дама, сообщила, что в ее академии есть и двадцатилетние девицы, причем одной из них пару недель назад она нанесла 15 ударов розгой. При необходимости воспитательница могла приехать и на дом. Например, к тем особам, которые нуждались в дозе английского воспитания, а матери-ехидны никак не могли организовать им порку своими силами. Будучи дамой пунктуальной, все свои встречи она заносила в записную книжку. За прием брала 2 гинеи, как настоящий профессионал (оплату в гинеях требовали врачи и адвокаты, тогда как народ попроще получал фунты и шиллинги). Судя по всему, среди ее клиентов было немало мазохистов.

Как только интервью с миссис Смит было опубликовано, в редакцию хлынул поток писем. Громче всех надрывались те дамы и господа, которых добрая гувернантка упомянула среди своих поручителей. Выяснилось, что миссис Смит была вдовой пастора, бывшего директора Школы Всех Святых в Клифтоне. После его смерти миссис Смит открыла школу для девочек и попросила у знакомых рекомендательные письма. Те с радостью согласились. Потом все как один уверяли, что знать не знали и ведать не ведали про воспитательные методы миссис Смит. Открестилась от нее и бакалейщица миссис Клапп, которая, судя по брошюрке, поставляла ей розги. Таким образом, хотя многие англичане и поддерживали порку, связываться с такой скандальной и откровенно неприличной историей никому не хотелось. Да и к наказаниям девочек относились с куда меньшим энтузиазмом, чем к наказаниям мальчиков.

Телесные наказания были распространены как дома, так и в школах. Нелегко отыскать средневековую гравюру с изображением школьной тематики, где учитель не держал бы в руках то или иное орудие наказания. Такое впечатление, что весь учебный процесс сводился именно к ним. В XIX веке дела обстояли не многим лучше. Учеников элитных учебных заведений били не в пример сильнее и чаще, чем тех, кто посещал школу в родной деревне. Особый случай — исправительные школы для юных правонарушителей, где условия были просто кошмарными, Комиссии, инспектировавшие такие заведения, а также школы при тюрьмах, упоминали о различных злоупотреблениях, о чересчур тяжелых тростях, а также розгах из терновника.

Одной из самых престижных школ в Англии, если не самой престижной, в XIX веке был Итон — пансион для мальчиков, основанный еще в XV веке. Итонский колледж воплощал суровое английское воспитание. В зависимости от объема знаний учеников определяли в Младшее или Старшее отделение (Lower/Upper School). Если предварительно мальчики занимались с репетитором или прошли подготовительную школу, они попадали в Старшее отделение. В Младшее поступали ученики, еще не достигшие 12 лет, но иногда случалось, что и взрослого парнишку заносило в Младшее отделение, что было особенно унизительно. При поступлении в колледж ученик попадал под опеку наставника (tutor), в апартаментах которого проживал и под началом которого обучался. Наставник был одним из учителей в колледже и надзирал в среднем за 40 учениками. Вопрос об оплате родители решали напрямую с наставником.