Дом разделенный - Перл С. Бак
Шрифт:
Интервал:
Городские нищие были так неприглядны в своей нищете, что Юань не мог толком им сочувствовать. Конечно, он их жалел, и хотел накормить и одеть каждого; стоило черной иссохшей клешне попрошайки вцепиться в полы его одежд, он почти всегда клал в нее монету. Однако, даже подавая милостыню, он сознавал, что делает это не из сострадания, а чтобы откупиться от этой грязной цепкой руки и от этого жалобного скулежа под ухом: «Подайте на пропитание, добрый господин, смилуйтесь, не дайте помереть от голода мне и моим детям!» В этом городе лишь одно зрелище было еще ужаснее, чем нищие на улицах, – их дети. Юань не мог выносить хныканья бедных детей, не мог смотреть на их лица, на которых уже отпечаталась жалобная гримаса. А хуже всего были полураздетые младенцы, висевшие на голых отвисших грудях матерей. Юань с содроганием отворачивался от них и спешил прочь, отводя взгляд и на ходу швыряя гроши. Про себя он думал: «Я мог бы примкнуть к товарищам Мэна, не будь эти бедные такими омерзительными!»
И все же что-то мешало ему полностью отгородиться от нищих соотечественников: его прежняя любовь к полям, земле и деревьям. Зимой в городе эта любовь утихла, и Юань часто о ней забывал. Однако с наступлением весны на него стало находить странное беспокойство. Теплело, и в маленьких городских скверах и палисадниках набухали почки, зеленели молодые листья, а на улицах появились торговцы с корзинами на длинных шестах, в которых виднелись карликовые сливовые деревца с изогнутыми ветвями, покрытыми пышным белым цветом, толстые пучки фиалок и весенних лилий. Теплые весенние ветра будоражили душу Юаня, напоминая ему о деревушке, где стоял старый глинобитный дом, и стопы у него чесались – так хотелось ощутить под ногами землю, а не булыжники городских мостовых. В конце концов Юань записался в группу, где учитель рассказывал о возделывании земли, и ему, как и остальным учащимся той группы, выделили за пределами города небольшой земельный участок, чтобы проверять на нем полученные из учебников знания. Юань должен был засеять его, пропалывать и делать все, что полагается делать на земле.
Так вышло, что этот участок был последним в ряду других, и сразу за ним начиналось возделываемое крестьянином поле. Когда Юань впервые отправился посмотреть на свой участок, он был один. Крестьянин, лицо которого горело усмешкой, глазел на него в удивлении и наконец прокричал:
– Зачем вы сюда пожаловали, студенты? Разве ваша наука живет не в книгах?
И Юань ответил ему:
– В наши дни сеять и жать учатся и по книгам, и на земле. Сейчас мы изучаем, как готовить почву к посевной, за этим я сюда и пожаловал.
Тогда крестьянин засмеялся и презрительно зафыркал:
– Первый раз такое слышу о такой учебе! Зачем это? Сын учится работать на земле у отца-крестьянина. Или можно посмотреть на соседа и делать то же самое, что делает сосед!
– А если сосед делает неправильно? – с улыбкой спросил Юань.
– Тогда посмотри на другого, у которого получается лучше! – ответил крестьянин и вновь засмеялся, а потом опять принялся мотыжить землю на своем поле, то и дело останавливаясь, почесывая голову и со смехом восклицая: – В жизни такого не видал! Как хорошо, что я не отправил сына учиться в такую школу – тратить серебро на обучение земледелию! Да я сам ему растолкую все, что нужно знать, и даже больше!
Меж тем Юань никогда не держал в руках мотыги, и когда он впервые взялся за эту неудобную штуку с длинным черенком, она показалась ему невероятно тяжелой. Как бы высоко он ее ни вскидывал, опустить ее на землю правильно – чтобы она взрезала плотную землю, – у него не получалось, и всякий раз она заваливалась набок. Пот лил с Юаня ручьем, и все равно ничего не выходило. Даже когда поднялся холодный и пронизывающий ветер, пот тек с него, как летом.
Наконец он пришел в отчаяние и украдкой поглядел на крестьянина – посмотреть, как тот работает мотыгой. Крестьянин мерно взмахивал инструментом и опускал его, и всякий раз острие оставляло на земле глубокий след. Юань надеялся, что крестьянин не заметит его взглядов (все же в нем немножко взыграла гордость), но потом ему стало ясно, что крестьянин все видел и с самого начала посмеивался над тем, как Юань оголтело размахивает мотыгой. Поймав очередной его взгляд, он с новой силой разразился смехом и, перешагивая через борозды, пошел к Юаню.
– Да неужто ты подсматриваешь за соседом, ученый муж?! А книги тебе на что? – Он опять захохотал и добавил: – Разве в книгах не пишут, как держать мотыгу?
Тогда Юань стал бороться со своим малодушным гневом. К его собственному удивлению, он был неприятно раздосадован насмешками простолюдина, и его огорчало понимание, что он не может даже взрыхлить этот крошечный клочок земли, и как же ему сеять в нее семена? Однако в конце концов разум все же возобладал над гордостью. Юань уронил мотыгу, тоже улыбнулся, стерпев насмешки крестьянина, отер мокрое лицо и кротко произнес:
– Ты прав, сосед. В книгах об этом ничего не говорилось. Я готов учиться у тебя, если ты будешь так добр и объяснишь мне, как управляться с мотыгой.
Эти простые слова пришлись по душе крестьянину. Юань ему понравился, и он перестал над ним смеяться. На самом деле он втайне гордился, что он, простой крестьянин, мог
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!