Николай Хмурый. Война за мир - Михаил Ланцов

Да, к огромному сожалению, таких вот самолетов «поля боя» у Империи было сделано немного. Однако за счет грамотных тыловых служб они могли вылетать по три, а то и четыре раза за день. В то время как очень многочисленные воздушные флоты Альянса этого себе позволить не могли. И, казалось бы, втрое превосходящая численно группировка самолетов имела меньшее количество вылетов. В Альянсе прекрасно понимали эту слабость и создавали шести – восьми и даже более значимое численное превосходство на ключевых участках. Но помогало это мало. Сказывалось преимущество в тактике, технике и выучке личного состава Империи.

Плюс радио… радио… Его постарались внедрить буквально всюду. Пусть слабенькое, пусть плохонькое… но везде. Вот и сейчас штаб механизированной дивизии принимал и вел подходящие звенья штурмовиков и пикировщиков, наводя их на цели. Оперативно. Быстро. Точно.

Звено штурмовиков влетело в зону досягаемости дивизионного радио. Их позывные принимали в штабе. Сразу уточняли квадрат действий и цели. Передали сведения на места. И когда штурмовики подлетали, им с земли дополнительно сигнальными ракетами уже подсвечивали цели.

Слаженность получалась феноменальная! Но оно и неудивительно – ее нарабатывали совместными учениями и тренировками последние пару лет. Секретно, разумеется. Но на качестве подготовки взаимодействия это никак не сказалось.

Бойцы Альянса старались. Честно старались. Но ничего противопоставить этой боевой машине не могли.

И она давила… давила… давила… Как паровой каток, наступление которого пытались предотвратить все лягушки из ближайшего пруда.

С тыла механизированную дивизию подпирали две легкие моторизованные дивизии, которые дерзкими и резкими фланговыми ударами расширяли прорыв.

В отличие от механизированной, где практически все было на гусеницах, у этих ребят – все было на колесах. Тяжелая восьмиколесная платформа позволила сделать и бронетранспортеры, и бронеавтомобили разного типа, и колесные САУ. Проходимость похуже. Но широкие колеса с развитым протектором и низким давлением спасали в какой-то мере. Как и аммиачный паровой двигатель высокого давления, позволяющий очень продуктивно работать даже на самых малых оборотах и пробираться по удивительным хлябям…

Корпус шел вперед неумолимо.

Не останавливаясь нигде ни на день, ни на час.

За ним в образовавшийся прорыв втягивались части Имперского резерва. Им предстояло занять отбитую территорию и закрепиться на ней, готовясь к тяжелым боям. Ведь этот удар отсекал в котле довольно многочисленную группировку войск Альянса. И очень наивно было бы предполагать, что ее не станут пытаться деблокировать…

Панамский канал продолжал притягивать внимание сил Альянса. Даже после двух неудачных штурмов они не оставляли попыток его захватить. И готовились. Всеми силами готовились для того, чтобы окончательно решить «Панамский вопрос», оседлав его как некогда Великобритания заняла Суэцкий канал. Слишком он был значим в геополитическом плане. И, как несложно догадаться, ключевую роль в подготовке к очередному штурму, конечно, играли США. В Вашингтоне спали и видели этот канал под своим контролем. А иногда так и вообще наяву этой мечтой грезили. Без Панамского канала связанность между западным и восточным побережьями этой державы была крайне затруднена. А значит, и уязвимость росла. Да и транспорт морской был дешевле железнодорожного, особенно если речь шла о доставке каких-то грузов из Аляски на восточное побережье.

Перебили кучу людей во время второго штурма? Американских солдат, кстати, преимущественно. Но не беда. Конгресс санкционировал переброску к Панамскому каналу еще большего количества войск. Регулярная армия США была небольшой, но ее без всякого стеснения пустили в расход, пытаясь добиться успеха. В этот раз атаковать решили не с двух сторон, а только с тихоокеанского побережья. В Вашингтоне опасались внезапного подхода флотов Империи, разгромивших в Ютландском сражении линейные силы Альянса. Поэтому со стороны атлантического побережья широко раскинулись только наблюдатели, занявшие практически все Карибское море, чтобы своевременно заметить угрозу. Основные же силы Альянса в этом регионе оказались сосредоточены на западе, куда были переброшены остатки войск с восточного побережья и все подкрепления, прибывшие из США. Фактически, к 28 мая здесь находилось порядка восьмидесяти процентов регулярной US Army и около семидесяти процентов ее флота. При поддержке англичан, разумеется, но крайне ограниченной.

Днем ситуация была идиллическая. Тихо. Спокойно. Даже мухи не кусали, так как тупо не долетали от джунглей, не выдерживая даже легкого морского бриза. Да и далековато от них. Моряки Альянса расслабились.

Еще неделька, и новая атака.

Они гордились собой. Они сумели вытащить несколько трупов с побережья и понять, отчего те умерли. И теперь были в принципе готовы. По сути они ждали только подвоза противогазов. Обычных промышленных противогазов, которые бы позволили не только повторить успех штурма, но и развить его, не давая себя потравить, как тараканов.

Шумиха, кстати, по поводу применения Империей газов потихоньку разворачивалась в прессе. Журналисты таким образом пытались поднять патриотизм. Но пока получалось только хуже. Люди боялись. Газовое оружие – страшное оружие. А главное – в войсках и у населения не было никакой защиты от него. А ну как имперские дирижабли налетят на столицу или их никому не интересные Нью Васюки из американской глубинки? Да разбомбят их химическими бомбами. Они ведь просто передохнут. И никакие укрытия не спасут…

– Воздух!

Раздался пронзительный крик кого-то, и спустя очень непродолжительное время мерзко заревели сирены. Все, кто не должен был бежать на боевые посты, начал крутить головами, пытаясь обнаружить – где же эта самая воздушная угроза. И далеко не сразу народу удавалось где-то в вышине разглядеть едва различимые точки.

Это летели дирижабли нового поколения – типа «Колибри». Они были еще крупнее, чем их предшественники, только баллоны у них были заправлены гелием, а не водородом, из-за чего несколько страдала грузоподъемность. Однако резко возрастала живучесть под огнем. Зажигательными боеприпасами их больше поджечь было нельзя. Компактная герметичная кабина под небольшое количество экипажа позволяла им летать ОЧЕНЬ высоко. Они вообще целиком и полностью были заточены под высотный полет на десяти километрах и выше. Даже паровые турбины высокого давления были специально адаптированы к полету в таких условиях.

Снизу эти дирижабли имели небесно-голубой цвет камуфляжа, из-за чего визуально они сливались с небом. Как их разглядели – не ясно. Но разглядели. Впрочем, когда они были уже довольно близко.

Минуты не прошло как застучали трехдюймовые зенитки. Однако довольно скоро замолчали. Они тупо не доставали. И хорошо так не доставали. Несколько километров. Потому как дирижабли шли в нижних слоях стратосферы – на высоте около пятнадцати километров. Так далеко эти пушки не стреляли.