Белоснежка и босс Громов - Ася Невеличка

— До этого я тебе казался несерьезным? – приподнял одну бровь босс. – Вить, как она?

— Мордаху отретушируем, но обнаженка встанет в кадр идеально.

— Обнаженка?! – от моего вскрика отскочили обе девушки-помощницы.

— Зая, у нас серьезная реклама, а не самопал, — отрезал Гоша. – Раз Витя сказал «обнаженка», значит придется позировать обнаженной.

— Я на это не подписывалась.

— Ты на много чего подписалась, а сеструха тебе помогла. Молчать и краситься. Вить, ты боди-арт думаешь?

Фотограф поморщился:

— Прошлый век. Натуру поснимаем, потом я прикрою для публикаций. Выберем, что подойдет и используем сразу в нескольких проектах.

Гоша удовлетворенно кивнул. Чертов маньяк-извращенец!

— А сразу прикрыть нельзя? – упрямо отбивалась я от приготовлений.

— Сначала надо посмотреть, как в кадр встанет, — также упрямо ответил Витя, да еще челюсть вперед выдвинул.

— Ты специально это сделал? – развернулась я к Гоше.

Тот смерил меня взглядом и кивнул:

— Я предупредил, что отработать придется, но это было до того, как я узнал про сестру. Поэтому да, специально. Вить, не жалей света. Я потом этими фоточками Руслана до бешенства доводить буду.

Гоша хохотнул, а я сцепила зубы, чтобы в конец не испортить с ним отношения. Пожалуй, для нас с Маринкой Гоша даже опаснее, чем Руслан.

Пока меня перерисовывали так, что я себя в зеркале с трудом узнавала, познавала дзен, заключала сделку с совестью, и ведь почти получилось! Теперь мне и поступок Маринки стал понятнее – когда обстоятельства прижимают, не такого натворишь.

Сестра отдалась семи боссам на яхте в приватной вечеринке, а моя обнаженная натура будет распространена в публичной рекламе! Еще не известно, кто из нас двоих пал ниже.

— Она готова, Виталь Андреевич.

Фотограф снова заставил покрутить лицо, теперь уже не касаясь подбородка пальцами. Удовлетворенно кивнул и произнес то самое:

— Раздевайся и садись на тот изогнутый диванчик.

Так плохо и так стыдно мне еще никогда не было.

— Может ты выйдешь? – недоброжелательно повернулась я к боссу, нервно стягивая руками полы халата, в который куталась после раздевания за ширмой.

— Не могу! Я вообще-то креативный директор!

Еще минут семь я боролась со стыдливостью под уговоры девушек, под шантажом Гоши и криками фотографа, пока наконец не призвала все свои силы, чтобы скинуть халат.

Он упал к ногам, являя меня незащищенную и открытую со всех сторон под испытывающими взглядами собравшихся. Как в страшном сне…

Но мироздание решило меня доканать. Именно в этот момент распахнулась дверь и вошел он.

— Где эта дря-я-а-а… Опаньки! Ты решила извиниться, куколка?

Пока я нервно поднимала халат и прикрывалась им, Витя и Гоша вышли передо мной, закрывая от Руслана.

— Отойдите. Она – моя, — снова разозлился Кунин.

— С чего бы? Кто успел, тот и…

Руслан неожиданно и резко выбросил кулак в сторону Гоши, вмазав тому в глаз. Гоша отлетел, матерясь на чем свет стоит, девчонки завизжали и выбежали из студии, оставив меня одну на троих злющих, дерущихся мужчин. Витя, отложив камеру, налетел на Руслана, давая Гоше время прийти в себя.

Я поспешно закутывалась в халат и отходила подальше, к ширме, пока Гоша и Витя дубасили сопротивляющегося Руслана. Через пятнадцать минут, извергая проклятия, Кунин сбежал из студии, грозя через час вернуть себе свою собственность. Меня, то есть.

Час прошел незаметно, пока Витя с Гошей отходили, отпивались, ожесточенно обсуждая поведение коммерческого директора.

— Как Громов его терпит?! – возмущался Витя.

— Чего ему терпеть? Он Кунина анализирует только по результатам продаж, а видит на редких совещаниях в компании других руководителей.

— Чего он вцепился в эту девчонку?

— Кстати… Зая! Живо подойди!

Я выглянула из-за ширмы, отметив, что помощницы так и не вернулись, а Витя снова крутит в руках фотоаппарат, проверяя его целостность.

— Выходи-выходи. Пора работать. Этот псих сейчас с безопасником примчится, тебя отбирать.

— Как? Вот так, сейчас?

— А чего ждать? – подключился фотограф. – Макияж не потёк, прическа в легком беспорядке, всё как по заказу.

— Всё, как любит Руслан, — усмехнулся Гоша. – Работаем! Я, так и быть, выйду. Дам вам час съемки.

Босс ушел, Витя закрыл дверь студии, жестом показал мне на диван и раздеваться. Вот тут я струсила. Мало ли какой Витя маньяк? Зачем он закрыл дверь?

— Чего стоишь? Я столько голых тел видел, что меня уже ничем не удивишь.

Мяться действительно было некогда. К тому же Гоша и Витя заступились за меня перед Русланом. Может смогут отстоять, даже если Кунин придет отнимать с безопасником?

Но халат я все же положила недалеко, в зоне досягаемости. Витя поправлял меня, скупым, официальным тоном, что я чувствовала себя скорее уж на приеме у врача, чем на фотосессии ню.

С некоторыми ракурсами я оказалась категорически не согласна, но Витя быстро придумывал другие, менее развратные, вполне позволяя прикрывать грудь и интимные места, только прикрикивая, когда я невольно начинала зажиматься.

Час он меня крутил и вертел, пока в дверь не задолбились.

— Время вышло. А жаль. У тебя отличная фактура.

Он пошел открывать дверь, а я поспешно натянула халат. Все же привыкла фактуру прятать от чужих глаз, а не выставлять напоказ.

В студию влетел довольный Гоша, сообщив, что атаку Руслана отбил, хотя тот продолжает настаивать на возврате модели на шестой этаж.

— Только Громов сказал, что пока материалы не будут отсняты и утверждены – он тебя не получит. А? Теперь мы можем год Руса за нос водить!

— Можешь водить его и дольше, — внезапно вмешался Витя. – Я только что увидел, что у модели все тело в синяках. При освещении бликовало, а на кадрах проявилось. Погляди!

Витя ткнул Гошу носом в экран подключенный к его аппаратуре и что-то покрутил.

— Вот грудь и вся задница. Эх, ретушировать придется…

Но Гоша смотрел уже на меня:

— И откуда это у тебя, зая, такие примечательные следы от пальцев на интимных местах?

Я поморщилась. Вот чего комедию ломает? Знает же, что вчера случилось со мной в лифте!

— Отпечатки пальцев Руслана. Будете еще раз снимать?

— Неа, отпечатки пальцев с жертв преступлений я не снимаю, — сразу откосил Витя, не поняв мой вопрос, зато Гоша оживился: