Няня для тирана - Ая Кучер

— Не заебалась сама всё решать?

— Ну нет, Лёш, я как-то не видела, чтобы ты сильно рвался мне помогать. Так что да, я привыкла всё сама. И сейчас не просила меня защищать. И, Клык, «во-первых» относиться и к тебе. Ты мне никто, чтобы упрекать в чём-то.

Не показываю, насколько меня задевает эта тирада, но молчу. Выслушиваю все упрёки. Заслужил. И огонь злости чуть гасит злорадство, что с Лютым она говорила в таком же тоне.

— И чисто для справки, я не сплю с ним. Какой идиотизм.

— Тогда почему он так тебя защищал?

— Клык, а меня что, можно защищать, только если предварительно трахнуть? — прекрасно, чувствую себя полным мудаком. — Хочешь секрет? Я сама не ебу, почему он вдруг начал защищать, когда обычно ненавидел. Но, может, хоть немного заслужила этого? А, нет, точно нет. Меня же только трахнуть можно и довести до истерики, а защита… Не заслужила.

Она трясётся, кусая губы и отводя взгляд вверх, стараясь не расплакаться при всех. Блять. Горько ухмыляется и качает головой, будто в подтверждение своих слов.

— Я не это имел ввиду. Арин, — делаю шаг к ней, но девушка отступает, в очередной раз закрываясь от меня.

Блять, надо научится следить за своими словами. Она не та, кто молча проглотит слова или не обратит внимания. Арина их будет прокручивать раз за разом, ненавидя ещё больше.

Стараюсь заполучить её себе, а с каждым разом отталкиваю всё дальше и дальше.

— Арин, — притягиваю к себе. Мягко, нежно, на большом контрасте с прошлыми движениями. Просто прижимаю к себе, поглаживаю спину и успокаиваю. Тише, малышка, всё хорошо. Шепчу на ухо, чтобы услышала только она: — Прости. Я просто бешусь от того, что ты можешь быть чьей-то, не моей.

Признание даётся не легко, против воли. Но оно того стоит. Девушка краснеет, вспыхивает, при этом не отстраняется. Вдыхает мой запах, успокаивается и крепче вжимается. Словно просит защитить от плохих слов, которыми сам и ранил.

— Ты серьёзно с ним обнимаешься? — Лютый плюется злостью, но не двигается.

— Я могу обнимать её, когда захочу, — смотри на неё. Как она жмётся и доверяет мне. И выбирает меня. — Она моя.

— Я не твоя, — ловит мой злой взгляд и немного улыбается. — Но он не претендует.

Ага, конечно. Только идиот не будет претендовать на такую девчонку. Странная, уверен, что сука немного, но она невероятная. Красивая, с крепким стержнем, которым ебанёт тебя же, если что-то не понравится. Такую хочешь всегда, без вопросов, надолго.

Уже начинаю смиряться с тем, что просто так от неё не избавлюсь. Из дома, блять, выгнать не могу, что уж говорить про чувства. От таких просто так не отказываются. Поэтому Арина думать может, что угодно. Но этот Лютый не просто так встал на её защиту.

Слышит моё фырканье и улыбается. И смеётся. Я ни разу ещё не слышал её смеха. Так отголоски, вызванные не мной. Но теперь сдавленно хихикает мне в шею, щекоча дыханием.

— Клык, он мой брат.

Клык

— Брат? — я отодвигаю девушку, морщась от боли в руке, и сравниваю их. Совсем разные. И я знал семью Лютого, у него действительно была сестра. Мелкая, лет семи.

— Сводный, — бурчит Лютый. Резко меняется у меня в глазах, сдуваясь. Смотрит из-подо лба, как Арина часто, молчит и резко дышит.

— А теперь, когда мы разобрались, что я вообще ни с кем не сплю, сядьте и постарайтесь не убить друг друга. Нужна обработать ваши раны. Идиоты. Клык, где у тебя аптечка?

— Я покажу.

— Сидеть, — давит руками на плечи и заставляет сесть в кресло, как можно дальше от Лютого. — Я сейчас вернусь.

С опаской смотрит на нас двоих, оставляя наедине. В кабинете воцаряется тишина. Пацан постукивает пальцами по подлокотнику и двигает челюстью, проверяя, не сломана ли.

— Херовый из тебя боец, — наливаю два стакана виски и протягиваю противнику. — Как ты на ринге выигрываешь, если мне проиграл.

— А ты, блять, можно подумать, худший боец для поединка, — ухмыляется и из разбитой губы снова начинает идти кровь. — Там я за победу, за деньги бьюсь. А тут…

Недоговаривает, но я и так въезжаю, что он хотел сказать. Драться надо с чистой головой, со стратегией и без эмоций. А тут на кону была Арина. И когда дело касалось её, все мозги напрочь отключались.

Я понимал, почему со мной такое творилось. Член не давал адекватно действовать, заставляя бороться за девчонку. Но почему Лютый так её защищал?

— Вы ещё не убили друг друга, какое счастье.

Арина раздражена, но все ещё помогает. Другая могла бы закатить истерику и оставить разбираться самих. А она обматерила, отчитала, как школьников, а теперь начинает разгребать ниши косяки. Вручает каждому мокрое полотенца, чтобы отмыли кровь.

Не представляю, насколько её много, пока всё полотенце не оказывается в разводах красного. Сбитую кожу неприятно тянет, но это далеко не впервой, поэтому сжимаю зубы и продолжаю. У Лютого всё хуже, не может разобраться с разбитой бровью, которая полностью залила его кровью.

Арина отворачивается от нас, убирая обломки стула — когда только успели разломать — и подметает осколки.

— Знаешь, малышка, могла бы лучше мне помочь.

— Она не может, — Лютый дёргается и шипит, слишком задевая рану.

— Тебе не может, а для меня сделает исключение.

— Размечтался.

— Ребята! Клык, я правда не могу. Я не очень хорошо переношу вид крови. Или намёк на неё.

А я устроил ей кровавый душ.

Блять.

Удивительно, как много Лютый знал о ней, если у них были ужасные отношения. Вообще не могу догнать, почему он начал рисковать всем из-за неё. Братская любовь? Так сводные и общего ничего нет. Не виделись давно, не общаются, ничего не связывает. Но при этом только увидел её и сразу начал защищать.

Мысли крутятся с бешенной скоростью, сменяя друг друга, одна хуже другой. Ревность, как спусковой крючок, заставляет меня опять напрягаться. Спокойствие, залёгшее под рёбрами, улетучивается. Сводный, не родной. Ни капли общей крови, как я понимаю. А значит — все ещё может претендовать.

А значит, мысли по поводу отца Алека могут оказаться правильными. Она сказала, что не спит с ним, но ничего не говорила в прошедшем времени. Сука.

— Не спишь, но спала?! — голос срывается, подводя. Я его лично закопаю, если он посмел тронуть Арину.

— Ты себя слышишь? Он мой сводный брат.

— Вот именно, сводный. Мне слабо верится, что ты просто так назвала сына…

Арина прижимается ко мне в поцелуе, кусает губы и не обращает внимание на вкус крови. Затыкает мне рот в прямом смысле, не давая договорить фразу. Блять, скрывает от сводного брата факт того, что родила ребёнка?