Знаменитый универсант Виктор Николаевич Сорока-Росинский. Страницы жизни - Рива Шендерова

С 1918 по август 1920 года Виктор Николаевич работал в Путиловском училище им. Герцена, носившем название 15-й единой трудовой школы Московско-Нарвского района Петрограда [42]. Это была школа для великовозрастных, имевших большой перерыв в учебе (3-4 года). Среди описи имущества школы, располагавшейся в 6 комнатах, - библиотека из 502 книг, 279 учебников и ученических карт, школьные столы, кухонная посуда. Казалось бы, незначительная деталь, но говорит о важном: для ребят организовано питание.

Школой руководил замечательный представитель педагогической династии В. А. Гердт, человек, по словам Виктора Николаевича [2, с. 34], «неуемной энергии и инициативы». Руководитель сумел создать дружный, сплоченный коллектив единомышленников, пригласил на работу Сорока-Росинского и Эллу Андреевну Люминарскую, вскоре занявшую особое место в жизни учителя. Вместе с руководителем Виктор Николаевич сумел наладить учебный процесс, клуб (сам им заведовал) - прообраз школы продленного дня. Летом 1919 года в Сосновой поляне была открыта колония - как сельскохозяйственное отделение училища, действовавшее круглый год. «Ребята здесь находились на полном самообслуживании, работая на огородах и в парниках, а на лето им в помощь переселялись сюда учащиеся из городского отделения и наезжали помогать по праздникам родители [2, с. 34].

Для городского отделения учащихся Путиловского училища педагогический коллектив подготовил емкую по содержанию, но краткосрочную по времени программу - за весенне-летний период на особых курсах «подогнать» по всем предметам обленившихся ребят-переростков так, чтобы осенью они могли продолжить учебу в соседних школах. Виктор Николаевич, преподававший историю, так вспоминал работу на этих курсах: «Нам, учителям, не приходилось жаловаться на невнимательность или пассивность наших слушателей. Если они не всегда достаточно глубоко внимали преподаваемому им учению, то это вполне компенсировалось необычайно эмоциональным отношением ко всему преподаваемому» [2, с. 38]. Курсы выполнили свою задачу: ребята за лето вполне были подготовлены к продолжению учебы, но каких усилий стоили занятия педагогам - несложно догадаться. Вот только с зарплатой для учителей и воспитателей было плохо. Денег часто не выделяли, приходилось обращаться в заводские кассы взаимопомощи [42, л. 187].

Работа в Путиловском училище способствовала тому, что педагогический авторитет Виктора Николаевича в Петрограде заметно вырос. Разумеется, этому способствовали продолжительное сотрудничество с академиком Бехтеревым и его учениками, углубленное изучение детской психологии, многочисленные публикации 19061917 гг., постоянный интерес к работе Педагогического института социального воспитания нормального и дефективного ребенка, где в должности профессора с 1918 года работала Злата Ионовна Лилина [43]. Она же возглавляла Петроградский соцвос при Петроградском губоно [2, с. 33]. З. И. Лилина, образованный и широко мыслящий человек, гражданская жена Г. Зиновьева, имела и власть, и авторитет в области социального воспитания. Начало 20-х годов XX века было особым периодом в жизни российского образования и воспитания. Все старое было отринуто, как создавать новое (конкретно, а не декларативно) - никто не знал. Поле деятельности педагогов-творцов было необъятным. Лилина ни во что не вмешивалась, лишь бы в школах и детских домах воспитывали в советском духе, не растили белоручек, умели отвести от улицы и ее страшных обычаев.

Осенью 1920 года Виктор Николаевич возглавил особый детский дом - Школу социально-индивидуального воспитания им. Ф. М. Достоевского для трудновоспитуемых. Это точное название учреждения, взятое из архивных документов. Школа, она же детский дом, находилась на пересечении Старопетергофского проспекта и Курляндской улицы в помещении одного из многочисленных коммерческих училищ Петрограда. В то же самое время по Старопетергофскому проспекту и Курляндской улице располагалось не менее 5-7 детских домов. Место было веселое. Учреждение, которое в сентябре 1920 года возглавил Виктор Николаевич Сорока-Росинский, очень скоро прозвали ШКИД. Название придумали воспитанники, подхватили преподаватели, воспитатели и весь обслуживающий персонал. Воспитанники - мальчики-подростки преимущественно 11-14 лет, бездомные, уличные, циничные, сквернословы, попрошайки, воришки. Половина - с уголовным прошлым. Никакой программы образования и воспитания такой компании не было - отдел народного образования Московско-Нарвского района Петрограда не имел никаких пособий и методических рекомендаций, только беспрерывно осуществлял «дела по контролю и руководству за деятельностью детского дома (иногда - школы) имени Достоевского» [44]. В помещении школы не было мастерских, спортзала; на улице не было ни спортплощадки, ни места для ее организации. Во многих помещениях выбитые стекла были заменены фанерой, что не прибавляло ни света, ни красоты, ни тепла. Зато были классы, комнаты для сна, кухня, гардеробная, столовая, дворницкая. Была хорошая библиотека.

Воспитанники на первых порах откровенно знать не желали ни своих педагогов, ни обслуживающего персонала, ни каких-либо намеков на дисциплину. И тогда Виктор Николаевич решился вместе с педагогическим коллективом (в нем были два воспитанника Стрельнинской гимназии) на неслыханный эксперимент. В холодном голодном Петрограде он устроил нечто, похожее на Царскосельский лицей. Главным средством и методом обучения и перевоспитания он сделал интенсивные занятия - по 10 часов в день. А еще издание рукописных журналов, газет - чем больше, тем лучше. Самодеятельный театр, сценки на немецком языке, свой гимн, свой герб.

Гимн школы Достоевского - коллективное творение питомцев - стихотворцев, отредактированное самим заведующим. Пели гимн на мотив студенческого «Гаудеамус игитур»:

Мы из разных школ пришли,

Чтобы здесь учиться.

Братья, дружною семьей

Будем же трудиться.

Бросим прежнее житье,

Позабудем, что прошло.

Смело к новой жизни!

Смело к новой жизни!

Школа Достоевского,

Будь нам мать родная,

Научи, как надо жить

Для родного края.

Путь наш длинен и суров,

Много предстоит трудов,

Чтобы выйти в люди,

Чтобы выйти в люди.

Герб школы - зрелая головка подсолнуха, плотно набитая семечками. По мысли Виктора Николаевича - автора герба - он символизировал дружную семью, поворачивающуюся вслед за солнцем, символом знания.

Была и обязательная физическая работа - участие воспитанников в хозяйственной жизни школы: заготовка дров, мытье посуды, уборка комнат для сна и занятий, лестниц, уборных, изготовление зимней обуви (лапти сшивались с перекроенными ушанками). Дежурство воспитанников по кухне, по столовой, по гардеробной и спальне. Ночные дежурства (конечно, вместе с воспитателем), чтобы вовремя поднимать «мочунов». Мучительно трудное преодоление противостояния «мы - они». Ежедневное обсуждение всех наиболее ярких событий, в котором принимали участие и педагоги, и воспитанники. «Летопись» - толстая конторская книга, откуда не было вырвано ни единой страницы. Постоянно индивидуальный подход к каждому - ведь двух одинаковых воспитанников не было. Но и результаты были. Самодеятельный театр, издание газет и журналов, обязательная хозяйственная работа постоянно сопровождались духом состязания, соревнования. Шпана потянулась к знаниям, к культуре, к публичным выступлениям. Была введена система разрядов (их было 5, самый высокий - первый), оценочная шкала знаний, карцер для буйных. Эти действия - прямой вызов роно, где никакие оценки, наказания и поощрения не предполагались. Вот примеры деятельности заведующего: собственноручно написанная просьба выдать 4 коробка спичек и расписка в их получении [44, ед. хр. 180, л. 13]; собственноручно составленная таблица распределения воспитанников школы (61 мальчик) по возрастам (от 10 до 16 лет, основная группа 11-12 лет + 12-13 лет + 13-14 лет - 40 человек) [44, ед. хр. 180, л. 27].