Знаменитый универсант Виктор Николаевич Сорока-Росинский. Страницы жизни - Рива Шендерова

В клубе заработали кружки: драматический, литературно-художественный, изобразительного искусства, хоровой, спортивный. Каждым кружком также руководил преподаватель. Зачем нужна театральная комиссия, если в клубе работает драмкружок? У них разные задачи. В драмкружке ребята овладевали начатками театрального мастерства, играли пьесы, выступали перед зрителями. Члены театральной комиссии обеспечивали желающих театральными билетами.

Ребята работали в мастерских, осваивали профессии. Много народа было занято в кружках и комиссиях. Класскоровцы в стенгазетах освещали жизнь школы во всех ее проявлениях.

Новая забота - мальчики и девочки резко конфликтовали друг с другом [51, л. 68-70], что создавало дополнительные трудности в организации учебного процесса и внеклассной работы. В школе было много неуспевающих: процент отстающих колебался от 20 до 80, лучше успевали младшие (отделения «а» и «б»), хуже всего обстояли дела у старших (отделения «г» и «д»). Это понятно: среди старших особенно много переростков, подрабатывавших мелкой торговлей. Вопросы учебной работы не сходили с повестки дня буквально каждого педсовета [51, л. 26, 31, 40, 49-52, 53-54, 6870]. Уже не раз говорилось, что в 20-е годы XX века школа пере живала мучительный период очередной перестройки: главное - обществоведение, экскурсии и политехническое обучение. Обычная «школа, втянутая в непрерывный эксперимент, не смогла обеспечивать необходимый уровень знаний. Впрочем, тогда это считалось не самым главным по сравнению с коммунистическим воспитанием» [52, с. 74].

Заведующий школой № 39 никак не мог согласиться с установками свыше. Он был твердо убежден: школа должна давать знания. В каждом классе по каждому предмету избирались ассистенты из числа сильных учеников. Особое внимание уделяли учету знаний самими учащимися [51, л. 26-30]. На заседаниях педсоветов обсуждалась программа - минимум преподавания, построение урока.

Вот его основные моменты: 1) приведение в порядок класса; 2) подготовительная работа; 3) план урока; 4) выполнение намеченного плана; 5) закрепление новой темы с помощью сильных учеников; 6) обязательное обсуждение (кратко) ответов учеников. Казалось бы, что тут нового, необычного? Да то, что никакого построения урока в те времена не предусматривалось. Заведующий школой и педагогический коллектив действовали на свой страх и риск.

Клубная работа должна была стать (и стала!) продолжением учебной. В. Н. Сорока-Росинский предложил проводить учетные вечеринки, на них приглашать родителей и жителей окрестных домов. Учащиеся в лицах будут играть сценки по всем предметам, делать небольшие сообщения. Зрителям и артистам должно быть интересно [51, л. 30].

Успехи приходили очень медленно, с большим трудом. Но вот мелькнуло положительное сообщение о делах школы № 39 на страницах «Ленинских искр» [51, л. 73-74].

Заведующий школой со своей неуемной энергией занимался строительством ученического и педагогического коллектива. Считал, что каждый ученик должен участвовать в работе школьного Президиума. Настаивал на том, что сильные должны помогать слабым. Проводил большую работу с классными наставниками, требовал от них живого участия во всех школьных делах. Поднимал вопрос о введении дневников и балльной шкалы оценок знаний. Считал необходимым производственную программу школьных мастерских максимально приблизить к учебному процессу. Требовал конкретной работы в указанном направлении от руководителей мастерских. И многого добился.

Виктор Николаевич Сорока-Росинский в своем кабинете (зав. школой № 39 для трудновоспитуемых Центрального района Ленинграда). 1926 г.

«На моих глазах вырастала новая «порода» людей - смекалистые ребята, которые умели и электропроводку наладить, и примус починить, и школьные парты отремонтировать», - вспоминал Виктор Николаевич [2, с. 47]. Заботился о спортивном воспитании своих питомцев (число их достигло 900 к концу 1926 года) - договаривался с ближайшей спортшколой о совместной работе. Предложил за небольшую плату желающим занятия немецким (в школе не предусматривалось изучение иностранных языков) [51, л. 73-74].

Особое внимание зав. школой уделял торжественному праздно ванию каждой очередной годовщины Великого Октября. За 10 дней до праздника на Совете наставников, где обязательно присутствовали старосты всех классов, разрабатывалась обширная праздничная программа: преподавателю пения - разучить несколько новых, красивых революционных песен для хорового исполнения и на школьном празднике, и на уличной демонстрации; лучшим исполнителям по отделениям - подготовить с помощью наставников и преподавателей концертные номера-учеты, в легкой сценической манере отражающие достижения и недостатки во всех предметах; выпустить праздничную стенгазету, красочно освещающую школьную жизнь; на праздник пригласить всех родителей, соседей, родственников. На демонстрацию школа должна явиться в полном составе. Через 3-5 дней после праздника наставники, преподаватели, старосты и другие школьные активисты (исполком отделений, президиум школы) тщательно обсуждали все его детали, отмечали удачи, анализировали неудачи [51, л. 83-84; 175-178; 203-205]. На одном из совместных советов педагогов и наставников был поставлен вопрос о создании в школе музея лучших работ учащихся. Тогда же Виктор Николаевич заметил, что во время перемен ребята не должны сидеть на подоконниках. Пусть лучше ходят, играют в подвижные игры, даже бегают.

3 ноября 1927 года общее собрание родителей выразило доверие школе № 39 и ее заведующему [51, л. 191-192].

В школе в это время было 968 учеников. В роно знали, что Виктор Николаевич примет ученика с самой скверной характеристикой, никого не отчислит.

Из архивных документов видно, что через каждые 5 дней заведующий проводил то педсовет, то совещание воспитателей-наставников с подробным многостраничным протоколом. Его печатал на машинке секретарь (был в штате школы), а Виктор Николаевич скрупулезно выверял текст (видны следы правки хорошо знакомым почерком) и на следующий день отправлял в роно. Незамедлительно туда же сообщались сведения о каждом выбывшем (куда, по какой причине), заболевшем (чаще всего - скарлатина), обо всех перемещениях внутри школы. Каждая докладная подписана В. Н. Сорока-Росинским. На запрос роно о возрасте персонала заведующий школой дал справку:

Зав. школой 43-х лет; всего 41 преподаватель и воспитатель 25-62-х лет; технический персонал - 25-50-ти лет. Вместе с заведующим, двумя его помощниками и секретарем - 54 человека.

5 марта 1926 г.

Подпись: зав. школой В. Сорока-Росинский [51, л. 40].

В деле школьного строительства в эпоху культурной революции, переживаемой страной, Виктор Николаевич уделял исключительное внимание педагогическому коллективу. И не просто коллективу - личности каждого педагога в его взаимодействии с коллегами и учениками. «Здесь вполне допустима гипотеза о том, что это взаимодействие состоит в прямой и непосредственной индукции, в чем-то подобном телепатическому восприятию чужой одушевленности и в способности воспитуемого непосредственно заражаться идеями, настроениями и волевой целеустремленностью воспитателя. Об этом неоднократно говорил академик Бехтерев», - писал Виктор Николаевич [56].