Знаменитый универсант Виктор Николаевич Сорока-Росинский. Страницы жизни - Рива Шендерова

Сложно создается педагогический коллектив. В нем (по опыту школы № 39) - и преподаватели старой закваски, и молодежь. Виктор Николаевич сам пригласил на работу молодого преподавателя-воспитателя, выпускника факультета СПОН 7 1926 года Виктора Андреевича Бабичева, своего бывшего студента и единомышленника, поощрял его самодеятельные шаги в педагогике и преподавании математики по индивидуальному методу для особо отстающих, в общественной работе [57]. У тех и у других много хорошего и дурного. Есть шкрабы - школьные работники, холодные безответственные наемники. Есть просвещенцы, горящие общим делом, считающие его своим, глубоко личным. Чья идеология победит? Какая доминанта возобладает в коллективе? Динамику развития коллектива и его высокий уровень доминанты определяет заведующий, его заместители и наиболее активные авторитетные просвещенцы.

К сожалению, замечает Сорока-Росинский, нередко профсоюзный актив становится тормозом поступательного развития педагогического коллектива: профсоюзные работники бдительно следят за нормированностью труда преподавателей, выступают против предложений руководства школы, требующих дополнительных затрат времени воспитателей и учителей (руководство кружковой работой и ученическими комиссиями, к примеру). 7 О СПОН см. ниже.

Профактив нередко настраивает педагогический коллектив против заведующего и его помощников. Жалобы, склоки, сплетни... Виктор Николаевич предлагает отказаться от порочной практики - «пришел, преподанул и ушел», максимально сблизить и ассимилировать разнородный уровень и состав учителей, общими усилиями создать в школах уверенность в завтрашнем дне. Довольно подозрений, перемен в программах и педагогических течениях, бесконечных переподготовок и беспрерывных проверок со всех сторон. Актив школы и его заведующий - одна команда. Только единомышленники могут создать коллективную доминанту по высшему уровню и решить важнейшую задачу - всемерно помочь культурной революции в стране, осуществив ее прежде всего в школе, в самом школьном коллективе.

Работу в школе № 39 Виктор Николаевич считал даже более важной, чем эру ШКИД. Не раз слышала об этом.

Осенью 1925 года в Педагогическом институте им. А. И. Герцена открылся новый факультет социально-правовой охраны несовершеннолетних (знаменитый СПОН). Среди создателей этого уникального факультета были не только знаменитые в России, но крупнейшие в Европе юристы - профессора Павел Исаевич Люблинский и Павел Григорьевич Бельский, посвятившие свою научную и практическую деятельность малолетним правонарушителям. Бельский возглавил кафедру трудного детства. Факультет СПОН по праву считался одним из сильнейших в Герценовском институте по профессорско-преподавательскому составу и по обучавшимся на нем студентам. На факультете готовили учителей «для закрытых учебных заведений», а потому преподавали и юридические, и медицинские, и психолого-педагогические науки. Среди преподавателей - крупный дефектолог Андриан Сергеевич Грибоедов, ученик академика И. П. Павлова и сам будущий академик, специалист по физиологии высшей нервной деятельности Константин Михайлович Быков, специалист по строительству школы и теоретической педагогике Александр Станиславович Гинтовт, талантливый самоучка по работе с трудновоспитуемыми Николай Александрович Окунев.

Факультет СПОН (отделение СПОН, как его называли в 19251926 годы) имел много общего в программе с факультетом (отделением) дефектологии. Изучали педологию, евгенику, общие био логические курсы, ряд профессоров и преподавателей работали на обоих отделениях. Именно поэтому руководство института им. А. И. Герцена не раз ставило вопрос о слиянии факультетов (отделений) [58], но оба факультета отстаивали свою самостоятельность.

Вот сюда и пришел сверхштатным ассистентом - специалистом по методике обучения в специальных учреждениях Виктор Николаевич Сорока-Росинский в октябре 1925 года [58], будучи заведующим школой № 39 для трудновоспитуемых. На факультете СПОН сам читал курс по коллективной педагогике. Суть коллективной педагогики состояла, по мысли Виктора Николаевича, во взаимной помощи учеников друг другу при овладении новыми, особо трудными разделами учебного курса [57]. Это было обобщение наработок заведующего школой № 39, где существовали ассистенты из сильных учеников, помогавшие преподавателю и на уроке, и после уроков. Тогда же он написал для сборника трудов Института им. Герцена, статью «Основные черты строения школьных сообществ», опубликованную лишь в корректурных листах [49]. Имея за плечами громадный и неповторимый опыт работы в ШКИД, Виктор Николаевич подкреплял свои теоретические выкладки примерами из собственной практики, но никогда не позволял ни себе, ни слушателям ни единого не относящегося к делу слова о школе Достоевского.

Со студентами Виктор Николаевич был дружески-холодновато сдержан, не допускал ни малейшей фамильярности. Совместная поездка в Москву с Н. А. Окуневым (ассистентом профессора П. Г. Бельского) и группой студентов с 25 апреля по 5 мая 1926 года [57, 58] несколько сблизила командированных. Душа Виктора Николаевича чуть приоткрылась, обращение со студентами потеплело. Командированные побывали в обычных школах для трудновоспитуемых, в приемниках-распределителях, в детских отделениях домов заключения. Во всех этих учреждениях хорошо знали и Окунева, и Сорока-Росинского, относились к обоим как к специалистам высшей пробы. И студенты-практиканты впервые со всей остротой и полнотой ощутили, какую поистине героическую работу выполняли Окунев и Сорока-Росинский, какую ответственность брали на себя [57].

Вот отзыв студентки Черницыной, члена Предметной комиссии по СПОН, о работе ассистента В. Н. Сорока-Росинского: «Классный специалист по работе в Петроградском губоно и его учреждениях, по организации секции индивидуального воспитания. Отлично читает лекции и ведет практические занятия по своим предметам.

Особый интерес вызывает у студентов его научная работа - исследование влияния среды как воспитательного фактора на индивидуум в условиях не только нормального коллектива, но и трудновоспитуемых» [58].

В 1928 году Виктор Николаевич стал сверхштатным доцентом кафедры профессора Бельского.

1925-1928 годы - благодатное время и в личной жизни Виктора Николаевича. Одновременно со школой № 39 и в одном доме с ней (пр. 25-го Октября, д. 32, кв. 51) Виктор Николаевич получил хорошую трехкомнатную квартиру. Дом № 32 по Невскому проспекту (пр. 25-го Октября), где Виктор Николаевич прожил долгие годы, заслуживает нескольких отдельных слов. Этот дом, как и дом 34, входил в комплекс помещений, принадлежавших первоначально костелу св. Екатерины и выстроенных в 1763-1783 годах. Первоначально автором проекта был архитектор Трезини. В 1893 году трехэтажные жилые дома справа и слева от костела были достроены до пяти этажей. Строительством руководил архитектор Ринальди [59].

Виктор Николаевич и Элла Андреевна Люминарская полностью объединили и свои судьбы, и своих детей. У Эллы Андреевны - дочь от первого брака Ксения, у Виктора Николаевича - сын Константин, несколькими годами моложе своей сводной сестры. Дети крепко дружили между собой. Константин учился в школе № 41. Домашним языком был немецкий.

Элла Андреевна, живая, общительная, всегда энергичная, бодрая, смелая, педагог-воспитатель, превосходный преподаватель немецкого языка, работала вместе с Виктором Николаевичем и в Путиловском училище, и в школе Достоевского, и в школе № 39. Взаимоотношения Виктора Николаевича и Эллы Андреевны, исполненные искренней симпатии и тепла, - это пример замечательно удачного «служебного романа». Оба супруга - коллеги, единомышленники, верные друзья. В трудную минуту (их было очень много) всегда рядом крепкое родное плечо. Элле Андреевне была органически присуща способность сочувствовать, сострадать, сопереживать - качество, которое, по словам Виктора Николаевича, лучше всего передается немецким словом Mitgefuhl 8 [2, с. 67].