Мера зверь: Прорыв - Александр Изотов

Прикрыли они отход, называется. Ради чужой стаи пожертвовать собой…

Мои глаза лихорадочно искали Хильду, но не находили. Зато нашли другого… Длинные черные волосы, перехваченные обручем, короткая бородка — Фолки лежал посреди всего побоища, пронзенный мечом. Он тоже забрал с собой несколько врагов.

У меня что-то перемкнуло внутри. Увидев Хакона, я поверил в его смерть. Не дай Небо увидеть мертвой Хильду, но и тут я бы поверил. Но именно этот зверь… самый хитрожопый, как выразилась тогда Кицунэ.

Тело Фолки как-то неестественно выгнулось, и я, усмехнувшись, встал и подошел к верному помощнику Хильды. Мои воины, бродившие вокруг, удивленно глянули, как я бесцеремонно пнул труп в бок.

— Вставай, Фолки.

— Мастер, он же… — послышалось от Тружи.

Юнец, видимо, подумал, что у меня от горя крыша поехала. Я поднял руку, останавливая Пчелу, и, опустившись на корточки, легонько потряс Фолки.

— Давай уже, зверье твое пустое. Ты же у нас видишь варианты. Где хозяйка?

Каково же было удивление у всех вокруг, когда труп, не открывая глаз, разлепил губы и сипло спросил:

— Откуда я знаю твой голос, зверь?

Фолки был жив, как и всегда.

Осторожно придерживая его за плечи, мы вытянули клинок, пронзивший его насквозь.

— А, зверье пустое, — выругался он, — Как же больно.

— Как он выжил? — чуть слышно спросил меня Тружа.

Фолки сидел полулежа, опираясь на труп поверженного им зверя, и во все глаза рассматривал меня. Он даже не знал, чему удивляться — живому мне, или щиту с копьем, которые я держал в руках.

— Он видит будущее, — ответил я юному Пчеле.

— Да, — кивнул Фолки, — Варианты вижу. Но такого даже я не ожидал!

Над ним сидел один из Бобров, имеющий талант в лекарском деле. Одетый, как и все, в куртку с плетеными вставками и капюшоном, он имел при себе сумку, в которой нашлись какие-то склянки и коробки.

Бобер удивленно добавил, осматривая рану:

— Да, дырка удивительно удачно получилась. Внутри ничего не задето, крови по минимуму, — он откупорил какую-то склянку с таким запахом, что все вокруг отошли назад.

Фолки же, с кряхтением зажав нос, прогундосил:

— Это что за хрень нулячья? Дерьмо демона?

— Нет, — обильно смазываю вонючей мазью рану, ответил Бобер.

Наконец, кровь была остановлена, и за жизнь Серого Волка можно было уже не бояться.

— Ну, привет, — я опять присел рядом на корточки.

— Здорово, примал, — тот только покачал головой, — Ох, и зверюга ты теперь, выше меня ступенью. Как так вышло-то?

Я только отмахнулся:

— Долгая история, — а потом повел рукой вокруг, — Скажи лучше, как вот так вышло?

Фолки посмотрел мне за спину, печально подметив сидящего посреди поляны Хакона. Я тоже оглянулся — варвар сидел величаво, будто сейчас отдохнет, потом встанет и начнет отдавать приказы.

— Теперь Хильда глава клана, — усмехнулся Фолки, — Отбили мы ее.

— Она жива?! — вырвалось у меня, — Где она?

— Жива, смогла уйти. И увела Куниц.

— Так Мориц за ней гонится?

— Нет.

Фолки спокойно покачал головой и вкратце рассказал, что произошло. После того, как меня забрали в столицу, началось смутное время. Через день или два из Лазурного Города прибыл гонец-человек с небольшой дружиной и сообщил, что Зигфрид поклонился Бездне.

Рагнар, Альфа Серых, сразу же отрядил зверей для похода к столице. Как выразился гонец, все стаи собираются вокруг столицы, чтобы осадить и не дать ереси выхода. Альфе пообещали поддержку людей из свиты прецептора, а потом гонец скрылся, направляясь дальше по деревням.

Слушая Фолки, я пришел к выводу, что этот гонец — один из предателей, которые хлынули из столицы после событий с демоном Вотаном. Зигфрид стал всех вычислять, вот они и полезли, как тараканы. Да еще старались как-нибудь подгадить.

Фолки усмехнулся:

— Рагнар, этот старый хрыщ, уже перестал сам думать. Сразу поверил…

Дальше он рассказал, что Хакон, глава Лунного Света, заподозрил неладное. Вернее, это Хильда как следует прополоскала мозги главе, порываясь отправиться в столицу вместе с войском Серых.

— Ясно, что ей надо было в столице. Тебя туда увезли, — морщась от боли, сказал Фолки, — И копье своей бабушки она найти не могла, Полуночники куда-то сбагрили все.

Он выразительно смотрел на мое оружие, но продолжал рассказывать.

Естественно, ни Хакон, ни даже Альфа не могли бы заставить человека поклониться на алтаре и дать клятву перед Небом, что все это правда.

Одновременно по Вольфграду поползли слухи, что в столице ересь, а значит все, кто заодно с Зигфридом, тоже еретики. А ведь совсем недавно приезжал приор, и от него по самое не балуй получили все кланы, кроме Лунного Света.

— У зверей память короткая, так что многие сделали соответствующие выводы, — добавил Фолки, — С Лунным Светом что-то нечисто.

Характер у Хильды был такой, что сидеть молча не сможет, и Хакон принял решение возглавить войско и сняться всем кланом. Старый Рагнар все равно воевать не собирался…

— Если он вообще помнит, как это делается, — усмехнулся Фолки.

В городе смута — кто-то распространяет слухи. Почти все кланы в Вольфграде обезглавлены, и просьба Лунного Света была для Рагнара подарком. Уйдет Лунный Свет, и меньше проблем.

— Да и не нравились мы ему никогда. Раньше кланы шли с вожаком рядом, как единая стая, готовые поддержать. А теперь все кланы просто лижут ему под хвостом, а Лунный Свет… — помощник Хильды с кряхтением оперся на локоть и сел, — В общем, когда все лижут, странно выглядит тот, кто не лижет. Понял?

Я кивнул:

— Чего уж тут не понять.

Фолки выглядел уже не смертельно бледным, но было ясно, что с нами он навряд ли двинется.

— Рагнар не хотел никакой резни в Вольфграде, и сразу же отправил Хакона куда подальше.

По пути к столице встретили уже посланца от Зигфрида, и тот рассказывал совсем другие вещи. Поэтому, когда прибыли к столице, Хакон, недолго думая, со всем кланом отправился просто к главному входу. За ним подтянулось много Серых Волков, не все ведь считали приора предателем.

— Зигфрид вышел навстречу один. Вокруг сотни зверей, там уже и другие стаи подошли, а он один. Представляешь?

Я кивнул. Приора легко было представить таким, без страха выходящему навстречу армии. Пусть он, наверное, мог бы без труда и полсотни зверей положить, но против армии даже прецептор не выстоит.