В путь за любовью - Эйна Ли

– А мне нравилась та песня, которую он пел, Фаллон.

Ребекка обернулась на голос Клэя. Этта ахнула и схватила Ребекку за руку.

– Ой-ой-ой, Бекки. Кажется, грядут неприятности, – прошептала она.

Фаллон теперь угрожал мечом Клэю:

– Может, ты сам желаешь спеть то, что я хочу послушать, Фрезер?

Гарт встал рядом с Клэем:

– Брат всего лишь сказал, что ему нравилась песня, которую не допел парнишка. И мне тоже.

– Не вмешивайся, Гарт, – предупредил Клэй. – Я сам разберусь с этим мерзавцем.

Фаллон хмыкнул:

– Я на войне покрошил достаточно таких, как вы. Одним больше, одним меньше – какая разница?

– Наверное, они не вовремя поворачивались к тебе спиной, Фаллон, – предположил Гарт.

В черных глазах Фаллона вспыхнула ярость.

– Я намотаю твои кишки на этот меч, Фрезер.

– Фаллон, немедленно спрячь оружие, – потребовал суровый голос. Все взгляды обратились к Майку Скотту, который подъехал вместе с несколькими всадниками с ружьями наготове.

Фаллон бросил еще один взгляд на Гарта и убрал саблю в ножны.

– Да ничего бы я им не сделал, – проворчал он.

– А вот это верно, – заметил Клэй.

– Клэй, что тут произошло?

– Не сошлись во мнениях насчет песен, Скотти.

– Я еще в Индепенденсе говорил, что война закончилась. Фаллон, если ты еще раз обнажишь меч против кого-то из наших, я тебя выгоню. А теперь убирайся в свой фургон. – Он повернулся к Ребекке и Генриетте: – Мои извинения, леди. – Строго посмотрел на Клэя и Гарта: – Надеюсь, вы, ребята, не станете ввязываться в неприятности?

Скотт и его свита уехали.

Веселиться уже никому не хотелось, так что все разошлись по фургонам и легли спать.

Ребекка слишком разнервничалась из-за этой сцены с Фаллоном и теперь ворочалась с боку на бок. Если бы не вмешался мистер Скотт, подлец, возможно, поднял бы руку на Клэя или Гарта. Эта мысль ужаснула ее. Несмотря на все разногласия, она не желала Клэю и Гарту зла. Они оба каждый день рисковали жизнью, по одному патрулировали местность вокруг поезда, причем опасность их могла поджидать где угодно. Кроме того, Клэй спас ей жизнь.

Ребекка вздохнула и повернулась на другой бок. В глубине души она подозревала, что ее отношение к Клэю не имеет ничего общего с благодарностью. Несмотря на все выпады в адрес друг друга, между ними явно что-то было. И даже если ни один не желал этого признавать, Ребекка и Клэй, возможно, начали воспринимать свой брак всерьез.

К утру новость о ссоре между Джейком Фаллоном и братьями Фрезер облетела лагерь. До этого в поезде царила атмосфера товарищества и бодрости, но сегодня все казались немного подавленными.

Вместо того чтобы как можно раньше приступить к переправе, Майк Скотт созвал людей на общее собрание.

– Думаешь, будет говорить про то, что произошло вчера вечером? – прошептала Этта.

Ребекка кивнула:

– Наверное, именно это он и собирается сделать.

– Ну, надеюсь, он не станет перекладывать вину на Клэя или Гарта. Этот противный Фаллон сам во всем виноват. Он же мог ранить Томми, если бы Клэй не вмешался.

– Мне тоже так кажется, Этта. Мистер Скотт наверняка станет читать нотации, чтобы впредь это не повторилось.

– Не понимаю, почему он просто не прогонит Фал-лона. Папа сказал, что стыдно вспоминать былые горести и войну, потому что нам придется снова научиться жить всем вместе.

У Ребекки засосало под ложечкой – она внезапно осознала, что и сама повинна в том же. Она питает неприязнь к Клэю потому, что он сражался на стороне конфедератов, как если бы он лично был в ответе за смерть Чарли. Ребекка нахмурилась: а ведь на Гарта и Тома Дэвиса эта неприязнь не распространяется…

Неужели она одна виновата в их с Клэем непрекращающейся битве? Он негодовал не потому, что она янки, а потому, что она обманом заставила его жениться на себе. Однако теперь он даже не упрекал ее в этом. Гарт оказался прав – Клэй не злопамятен.

Вот так откровение! Ребекка, пристыженная, опустила голову. Да, виновата она одна.

– Товарищи, – начал Майк Скотт, когда все собрались, – у меня для вас плохие новости. Вчера вечером…

– Ой-ой, вот и началось, – прошептала Этта. – …Ястреб принес страшную весть.

Ребекка прислушалась.

– Все вы знаете, – продолжил Скотт, – что десять фургонов отделились от поезда и поехали вперед. Вчера Ястреб на них наткнулся. Все повозки сожжены, а люди убиты.

Толпа ахнула.

– Вы хотите сказать, что никого не осталось в живых? – спросил один из мужчин.

– Никого.

– С той партией ушло не меньше пятидесяти человек! – воскликнул другой.

– Если быть точным – пятьдесят четыре. Я просмотрел регистрационные формы. Проблема в том, что из них абсолютное большинство – женщины и дети, и только двенадцать мужчин, были способны держать в руках оружие.

– Может, индейцы взяли кого-то в плен? – предположил Говард.

– Нет. Ястреб сказал, что трупов ровно пятьдесят четыре. Он похоронил их в братской могиле.

В толпе заплакали: люди вспоминали тех, кто ушел с той партией.

– Чьих рук это дело? Павни или шайеннов? – спросил Клэй.

– Павни. – Ястреб поднял стрелу.

Кто-то зашумел, требуя отмщения. Скотт поднял руки – крики негодования стихли.

– Я бы, может, ничего и не сказал вам, – признался он, – но сейчас нам, как никогда, необходимо держаться вместе. Впереди нас ждут сиу, шайенны, арапахо и юты. Не время разделяться. Мы должны оставить в прошлом все обиды и трудиться вместе.

Ясно, что он имел в виду события прошлой ночи. Многие согласно закивали.

– И не думайте, что сможете выследить их и отомстить. Люди, что напали на партию, знают эту местность, вы – нет. Вас убьют в два счета. Я до сих пор уверен, что индейцы не решатся преследовать поезд таких размеров. К тому же больше всего их интересуют лошади, волы и мулы им не нужны. А теперь, преподобный Киркланд, давайте помолимся за невинно убиенных. После начнем переправу.

Люди расходились, кто-то молча, кто-то всхлипывая.

Ребекка осталась стоять на месте. У нее в голове не укладывалось, что пятьдесят четыре жизни можно вот так легко отнять.

– Ребекка, ты в порядке?

Она увидела, что рядом с ней стоит Клэй.

– Это так жестоко, – сказала она. – Неужели они такие дикари, что могут зарезать младенцев ради нескольких лошадей?

– Человечной войны не бывает, Бекки.