Крылья из огня и тени - Ава Рид

– Давай заключим сделку. Когда ты расскажешь мне все и тем самым убедишь меня, что тебя стоит спасать – и как человека, и как аномалию, – я расскажу тебе свою историю.

По лицу Милы было отчетливо понятно, о чем она думала. Мимика выдавала ее. То, как она пыталась не показывать своей реакции, как едва заметно хмурились ее брови или как она приоткрывала рот, а затем закрывала снова. Как она гладила собак и вдруг замирала на пару секунд, а потом продолжала гладить их дальше.

– Это проклятье сопровождает меня всю мою жизнь. Я вижу серыми тех людей, которые скоро должны умереть.

Элариан выпрямился и напряженно замер. Вот почему Ашер не хотел говорить ему об этом. Вот почему вынудил его дать то обещание. Видящая души. Он едва не рассмеялся.

– Больше ничего не происходило. А потом я приехала в Прагу в поисках своих корней. Потому что твердо решила избавиться от проклятья. Вскоре после этого я наткнулась на Ашера и Тариэля, а потом на Михаэля и Иезекиля. И с тех пор все изменилось.

– Светлые показались тебе? – Элариан фыркнул. Чего стоят их правила.

– Да. А потом все случилось очень быстро: я увидела, как умирает человек, меня преследовали, Ашер спас меня, я узнала о Вечных и о мировом равновесии, меня похитили, использовали мое проклятье в своих целях, Райю из-за меня пытали и едва не убили. – От волнения она прикусила губу, а ее щеки теперь совершенно раскраснелись, почти горели. – Я просто хотела, чтобы все это прекратилось, хотела избавиться от этой силы. Но все стало только хуже. Я не знаю, на что еще я способна.

Элариан потер подбородок.

– Тебе рассказывали, как обычно поступают с аномалиями?

– Насколько я понимаю, их… устраняют.

Элариан коротко кивнул.

– Как ты до сих пор ощущала свою силу?

Мила рассказала ему про холод, про эфир и души, которые она видела, и про то, что однажды она сотворила дым, хотя не имела такого намерения, и как она нанесла энергетический удар Тариэлю.

Ее сила была многообразна. Не говоря уже о том, что она могла видеть сквозь вуаль. Это огромная редкость. Элариан знал лишь нескольких существ, которые без затруднений или специальных усилий были способны на подобное.

– Мила, а ты знаешь, что такое в точности – аномалия?

– О многом я смогла догадаться сама, а что-то рассказал мне Ашер, но… это становится все запутаннее, и я не знаю, кто я. Что я такое.

– Аномалии – это люди. Всегда только люди. Аномалии могут возникнуть двумя путями. Вечный, неважно, со стороны Света или со стороны Тьмы, переносит свою силу, осознанно или неосознанно, на смертного, и эта энергия мутирует в нем. Душа – это ваша вечная сущность, но она не может поглотить эту часть Вечного, как-то компенсировать ее или с ней соединиться. И получается, что этот смертный носит в себе слишком много вечности, слишком много мирового эфира. А это таит в себе опасность, дает этому человеку силу, сверхъестественный дар, которого у него раньше не было. Которого у него никогда не должно было быть. Некоторые аномалии незначительны, настолько незначительны, что им позволяют существовать. Например, это люди, которые ощущают негативную энергию или могут туманно предвидеть будущее. Те, кто постоянно испытывает дежавю – или в принципе тонко чувствует духовный мир – и глубоко верит в универсум, в целостность всего. Неудивительно, ведь они ближе к универсуму, чем другие люди. Такие аномалии почти не влияют на окружающий мир, потому что их взаимодействие с эфиром и с равновесием – более чем ограниченное. Они даже не знают, что что-то подобное вообще существует. Со временем они умирают, не принеся никаких проблем. Но есть аномалии…

– Такие, как я.

– Да. Такие, как ты, Мила. Аномалии, обладающие бо́льшей силой. Те, кто носит в себе много энергии, эфира, бесконечности и потому угрожает равновесию. Потому что они настолько сильны, что им нужна противоположность – а ее не существует. До этого никто не рисковал позволить таким аномалиям существовать. Единственное решение – как можно быстрее устранить их из уравнения, чтобы их энергия смогла слиться с единым целым и снова стать частью эфира. Крупные аномалии меняют слишком многое или, по крайней мере, несут в себе потенциал таких изменений. При этом неважно, куда эти люди направят свой дар, на добро или на зло. Имеет значение лишь то, что они в принципе на это способны и могут нарушить равновесие. Они постоянно будут вступать в противоречие с судьбой, а с нас хватит и того, что случай постоянно это делает.

Элариан помолчал, потому что Миле нужна была передышка. Хотя она ничего не говорила, ей предстояло многое осмыслить. Так что он решил подождать, давая ей возможность задать один из множества возникающих у нее вопросов.

– Ты говоришь про случай и судьбу, словно они и правда существуют. Но это только названия для всего, что может случиться. Это выдумка. Как вампиры или духи.

– Ах, я вижу, что в тебе осталось еще что-то человеческое: твоя наивность.

Пан поднял голову и зарычал. Элариан шумно вздохнул. Он думал, что мелкий подлец спит.

– Случай и Судьба существуют, как мы с тобой. Это высшие существа, которые вполне могут воплощаться в физическом теле. Ты же видела Смерть, Мила. Почему ты тогда сомневаешься в них? А что касается вампиров и призраков: в общем-то, это другая разновидность аномалий. Мы называем их изгнанниками. Они возникают, когда человек плохо реагирует на новую энергию и его тело пытается отвергнуть ее, потому что воспринимает как яд. Или когда при попытке уничтожить аномалию что-то идет не так. Когда она не умирает, и вместо этого ее энергия превращается в нечто новое, обретает новую форму. Такие создания существуют обычно лишь несколько дней, а потом они истощаются и погибают, или же – если они возникли из-за неудачной ликвидации аномалии – их уничтожают сами Вечные.

Мила прикрыла рот дрожавшей рукой.

– Но они же не виноваты, – прошептала она.

Элариан стиснул зубы.

– Возможно. Никто не говорил, что это справедливо.

– Мое проклятье – также и дар, о котором я никогда не просила. Которым кто-то меня наделил, осознанно или нет, и который так силен, что теперь я должна из-за этого умереть? Потому что я больше не подхожу этому миру? Потому что я могу превратиться в чудовище и для меня не найдется противоположности?

В ее голосе звучали отчаяние и гнев, а еще непонимание и нотки страха.

– Неужели нельзя просто от него… избавиться? Отказаться от дара?

– Это решило бы проблему, верно? Но нет. Возможно, это трудно понять, но эфир, энергия, которая пронизывает этот мир и все сферы, такой же живой, как и мы. И если эфир однажды коснулся чего-то, он этого не отпустит.

– Какие же у меня варианты?

– Умереть. Либо от своей собственной руки, либо от руки Вечного. Так что нам приходится обратиться к другому варианту: бороться. Против всего мира! В буквальном смысле. Что неизбежно приводит меня к третьему варианту, который, в общем-то, и не вариант: бежать. Ты проведешь в бегах остаток своих дней, будешь сражаться, когда тебя найдут, и однажды проиграешь и погибнешь. – Он так пристально посмотрел на нее, что ей стало неприятно – а именно этого он и добивался. Элариан хотел, чтобы она до глубины души прониклась его словами. Чтобы она поняла, в чем суть происходящего, на какие жертвы придется пойти. – И не только ты, Мила. Потому что Ашер и, как я понимаю, оба пса, что сидят у тебя на коленях, последуют за тобой. Твоя судьба с большой долей вероятности станет их судьбой.