Княгиня Ольга. Святая воительница - Андрей Богданов

Где же были мужи рода Игоря, которым по русскому праву (отраженному в X в. в договорах с греками, а затем в Русской Правде) полагалось кровно мстить? Судя по договору 944 г. с греками, у него были племянники Игорь и Акун, высокого положения муж Володислав, был некий Улеб и ещё немалый список "мужей". Но ни малейших следов их действий в Древнейшем сказании не прослеживается. Остаётся полагать, что все они или полегли с князем в Деревской земле, или бежали, потеряв лицо, — и справедливо не упоминаются в летописях.

Важно, что ни близкородственных Игорю мужчин, ни боеспособной дружины Ольга в помощниках не имела. Старшая дружина испарилась вместе с князем, а младшая, которую князь отослал домой, не имела перед княгиней никаких обязательств. Недавно "беспорточные" младшие дружинники могли оставить Игоря с "малой дружиной" родичей и советников лишь в том случае, если не присягали собственно князю, а объединялись под его началом в походах.

В этом и была суть системы "призванной" власти: князь приходил "на стол" (кормление) в город со своей воинской "шайкой" (по выражению С.М. Соловьёва), как третейский судья обеспечивал местному союзу племён внутренний мир, а профессиональной полиэтничной группе его воинов[57] — поживу от зимнего полюдья по землям княжеских "пактиатов" — союзников по договору. "Пакт" дружинно-княжеской верхушки союзов племён ильменских словен, кривичей, полян, древлян, дреговичей и северян[58] с князем в Киеве преследовал две цели: обеспечить безопасность важнейшего торгового пути "из варяг в греки" и временами объединять силы для большого грабительского похода по тому же маршруту.

Но победительные воинства не собирались со всего "пути из варяг в греки" почти столетие; поход Игоря в 941 г. провалился, а в 944 г. не состоялся; обеспеченная договорами торговля лучше окупалась. Профессиональные дружины были (например, у воеводы Свенельда), но Ольге они не подчинялись. Игорь личную дружину потерял, а вернувшиеся домой киевляне (из племени полян) не были надёжной опорой даже его кровным родичам (если они остались живы), не то что вдове-псковитянке из союза племён кривичей.

О родных Ольги из Пскова мы ничего не знаем, хотя уже Древнейшее сказание связывает её с этим городом, а Начальный свод указывает на него настойчиво. Взятая оттуда в жены Игорем (по "Повести временных лет" — приведённая ему Олегом), она могла получить прозвание в знак вступления в род, где имя Ольги было наследственным. Невеста киевского князя могла получить своё имя в честь Олега. Возможно и обратное: составитель Начального свода, отнеся княжескую династию к "варягам", произвел имя Вещего Олега от Ольги[59].

Ажиотаж у историков вызвало именно сходство имён Олег и Ольга со скандинавскими именами Хельги и Хельга. Уже в XIII в. составитель Жития княгини (внесённой в русские месяцесловы как общероссийская святая только в XIV в.[60]) постарался развить столетие бытовавшую в летописании идею варягов-руси. "Святая великая княгиня Ольга, — писал он, — родилась в псковской ("Плесковской") стране, в деревне под названием Выбуты. Отца имела язычника, также и мать некрещёную от языка варяжского; и от рода не княжеского, не из вельмож, но из простых была людей". В деревне Выбуты, в 12 км выше по реке Великой от Пскова, сохранилось множество связанных с Ольгой топонимов, однако ясно, что возникли они уже после прославления великой княгини. Не свидетельствуют в пользу варяжского происхождения Ольги и археологические находки[61]: следов скандинавского и западнославянского влияния здесь не больше, чем в других районах Руси X в., где присутствовали княжеские дружины.

Памятник княгине Ольге в Пскове

Составитель Типографской летописи в конце XV — начале XVI в., а вслед за ним составитель Пискарёвского летописца XVI в. сочли незнатное происхождение Ольги недопустимым и добавили к описанию её брака с Игорем (по "Повести временных лет") важную деталь: "Некоторые же говорят, что Ольга была дочерью Олега"[62]. Вовсе уж недостоверная Иоакимовская летопись (известная нам в изложении историка XVIII в. В.Н. Татищева) возвела Ольгу к роду легендарного славянского правителя Руси, старейшины Гостомысла: "Когда Игорь возмужал, оженил его Олег, выдал за него жену от Изборска, рода Гостомыслова, которая Прекраса звалась, а Олег переименовал её и нарек в своё имя Ольга. Выли у Игоря потом другие жены, но Ольгу из-за мудрости её более других чтил". Указание на древний центр кривичей Изборск, а не возникший позже Псков, и на многоженство Игоря (характерное для первых князей Руси) придают этому сообщению некоторый оттенок достоверности. В отличие от фантастической истории, рассказанной в XVI в. составителем Степенной книги Сильвестром, который буквально открыл житием княгини Ольги историю Руси по "степеням" — ступеням, состоящим из славных правителей.

Рассказ Степенной книги для нас вовсе не исторический источник о княгине Ольге. Но на фоне полностью приводимых нами аутентичных источников он прекрасно показывает, как вольно и высокохудожественно толковали старинные русские авторы доступный им летописный и житийный материал.

"Когда еще совсем юный Игорь был в Псковской земле, — рассказывают некоторые дивное сказание[63], — однажды тешился он охотой и увидел на той стороне реки хорошую добычу; и не мог он перейти на ту сторону реки, потому что не было лодки. И увидел он, что кто-то плывет по реке в лодке, и позвал он лодочника к берегу, и велел перевезти себя за реку. И когда плыли они, взглянул Игорь на гребца того и увидел, что это девица, — а это была блаженная Ольга — совсем юная, красивая и отважная. Он никогда ее раньше не видел, и вид её поразил его, а ведь сказано в Писании: "Похотливые очи зарятся на запретное". И разгорелась в нем страсть, и обратился он к ней с бесстыдными словами. Она же поняла коварство этих непристойных слов и, пресекая его непристойные речи, не как юная, но как умудренная зрелым умом сказала, обличая его: "Зачем напрасно позоришь себя, о князь, склоняя меня на срам? Зачем, думая о неподобающих вещах, постыдные слова произносишь? Не обольщайся, видя меня, молодую девушку, совсем одну, и не надейся — не возьмешь меня силой. Хоть я неученая, и очень молодая, и проста нравом, как ты видишь, но я понимаю, что ты обидеть меня хочешь и говоришь непристойные слова, которых я и слышать не хочу. Лучше подумай о себе, откажись от своего помысла. Пока ты юн, блюди себя, чтобы не победило тебя неразумие, чтобы не пострадать тебе самому. Откажись от всякого беззакония и неправды: если ты сам будешь побежден разными постыдными делами, то как сможешь другим запрещать неправду и как сможешь праведно управлять державой своей? Знай, что если ты не перестанешь соблазняться моей беззащитностью, то лучше мне будет, чтобы глубина реки этой поглотила меня, чем быть тебе на соблазн, так я избегну поругания и позора, а ты не впадешь в соблазн из-за меня". И много другого разумного сказала она о целомудрии. Это первое проявление, благое и достойное удивления, благоразумного юношеского целомудрия блаженной Ольги, еще не знающей Бога и заповедей его не слышавшей. Такую премудрость и чистоты соблюдение обрела она от Бога, что удивился Игорь зрелому ее разуму и благоразумным ее словам. И сразу Игорь отказался от своего юношеского порыва, и, устыдившись, в молчании перебрался через реку, запечатлев все это в сердце своем до времени, и вернулся в Киев. Когда же пришло время, повелел он, чтобы нашли ему невесту, и стали ему подыскивать ее, как это было в обычае для властителей. И многими он пренебрег, и вспомнил дивную в девицах Ольгу, отвагу и красоту которой видел своими глазами, и из уст которой слышал речи разумные, и целомудренный нрав которой видел. И послал он за ней родича своего, вышеназванного князя Олега, и взял ее в жены с подобающей честью, и так сочетались они законным браком!"[64].