Гала и Сальвадор Дали. Любовь на холсте Времени - Софья Бенуа

Дали стал почти знаменитостью; паяц, с серьезным видом говорящий глупости, станет вскоре самым желанным гостем в домах богачей

Богема искусства, так долго избегавшая дружить с «денежными мешками», была милостиво допущена в высшую иерархию в лице Дали и Гала. Причем «денежные мешки» даже потерпели за свою благосклонность, вынужденные уезжать на время, чтобы в обществе стихли возгласы недоумения и удивленного оскорбления. Так поступили благородные супруги де Ноайи, устроившие в своем доме первый показ скандального фильма «Золотой век» (второе детище Бонюэля и Дали). Общество шокировано, молва выходит за пределы блистательного дома виконта.

Но прежде, чем произошло это действие, Дали преподнес другой шокирующий момент для близких гостей этого же любезно принимающего их господина. Долго ли думали Гала и Дали над тем, как привлечь внимание богатых мира сего к персоне художника? Безусловно, все будут знать о том, что мастер беден, но Дали не нужны сочувствия и подачки; он хочет продавать свои работы по той цене, сколько на его взгляд (или все же на взгляд Гала?) они стоят, и даже сверх того. Но для этого надо покорить потенциальных покупателей и запомниться им с первого мгновения. Теперь они не должны путать его имя с многочисленными именами других художников-новаторов!

И на пышном приеме, устроенном в доме де Ноайя, испанец вдруг молчаливо отказывается вкусить изысканные блюда, одно за одним подаваемые к столу. Его тарелка девственно пуста на протяжении всего вечера. Наконец поведение гостя вызывает недоумение и закономерный вопрос. На что Дали отвечает (в той манере, которую со временем признают как «далианскую»), что он не голоден и поужинал у себя дома, он съел десерт из стекла и дерева. Он привлек внимание гостей не только рассказом об этом ужине и своем желудке, но и непривычным акцентом. Успех первого опыта общения с богатой публикой очевиден: хозяин в хорошем расположении духа, он доволен, что сильно удивил друзей и приятелей, пригласив столь необычный экземпляр.

Возможно, если бы не молчаливое твердое одобрение, читаемое Дали во взгляде постоянно присутствующей рядом с ним Гала, художник не смог бы так уверенно и с таким апломбом и далее преподносить людям свои глупости. Но игра, начавшаяся однажды, продолжается всю жизнь. Гала понимает, что партия может быть выиграна только в том случае, если ее муж начнет подачи, концентрируясь только на своей собственной игре и презирая противников. Ее одобрение и восхищение поведением мужа – главное, чего ждет Дали.

Странное поведение заезжего художника сыграло свою роль: в 1931‑м, 1932‑м и 1933‑м годах в одной из парижских галерей состоялись персональные выставки работ Сальвадора Дали, о чем написали все мелкие и крупные газеты. Испанец стал почти знаменитостью; паяц, с серьезным видом говорящий глупости, с таким же серьезным видом подтверждаемые его женой, станет вскоре самым желанным гостем в домах богачей, а его картины будут экспонироваться в разных галереях мира.

Ну а Гала, как и раньше, не только во всем соглашается с мужем, но и помогает ему утвердиться. Если в недалеком прошлом она бегала по Парижу, предлагая знакомым и в галереях рисунки Дали, только бы заработать на кусок хлеба, то теперь ее планы гораздо шире. Она запросто заходит к богатым мира сего, к людям, с которыми познакомилась у виконта; она не стесняется говорить им об избранности испанского художника и его блестящем будущем. Но для того, чтобы будущее оказалось именно таким, художнику нужны деньги. Она заставляет других подумывать о реальной помощи для бедного художника. Наконец просьбы загадочной (молчаливой в обществе) женщины обретают реальное воплощение. Князь де Фосини-Люсэнж предлагает замечательную идею; его стараниями создается клуб «Зодиак» из двенадцати близких князю людей, которые общими усилиями станут выплачивать художнику две тысячи пятьсот франков в год, но за это получают право выбирать одну большую или одну маленькую картину и два рисунка из выполненных, свежих работ.

«Зодиак» определил каждому участнику этой благотворительной акции (пока картины испанца не приобрели всемирную известность) определенный месяц, во время которого и можно было выбирать продукцию художника. Акции Дали поползли резко вверх; достаточно сказать, что среди членов этого, в шутку сказать, заговора, значились де Ноай, Робер де Ротшильд, князь Поль Сербский, графиня Пекки-Блюнт и другие богатые особы.

Было бы ошибкой не упоминать больше бывшего мужа Гала Поля Элюаря. Да, она из тех, кто забывает прошлое, не допуская воспоминаний в свое холодное сердце, но как раз не из тех, кто, забывая, теряет связи. Даже с теми, кому она сама более чем безразлична, она старается связь сохранить. Ее умение в разные моменты жизни дергать нужные нити просто фантастическое. Времена «Зодиака» – не исключение. По рекомендации Элюара в клуб введен издатель Рене Лапорт.

Благодаря жизненным обстоятельствам и необходимости наведывать Париж, Гала постигает новое для себя занятие, почти профессию – она становится импресарио своего мужа. Вместе со средствами к ней возвращается природный вкус и желание хорошо одеваться. В 1930‑м году у того же Ноайи она знакомится с Коко Шанель, которая с этого момента станет одевать Гала, превращая ее в элегантную жену испанского художника. Роскошь и сдержанность – черты, присущие желанному стилю, выбранному раз и навсегда. Но такова Гала, влекомая в высшее общество и чувствующая, что есть только один путь наверх – это играть по правилам, придуманным давным-давно.

Согласно теории русского критика Е. Заводской, в описываемое нами время Дали вступил во второй этап своего творчества. Три основных этапа по Заводской были характеризованы следующим образом: «Первый – до 1928 года – время детских впечатлений, учебы, знакомства с классическим искусством и с важнейшими современными направлениями; второй (1928–1947) – период программного сюрреалистического творчества; третий (1948) – обращение, после возвращения в Испанию, к классическому наследию, художественному и философско-религиозному, создание серий религиозных полотен, интенсивная работа в графике». Сам же художник так называемый первый период исключал, его личная периодизация начинается с 1928 года, со времени работы с Луисом Бунюэлем над кинокартиной «Андалузский пес». Время становления и расцвета Дали охарактеризовал по-своему претенциозно: Дали – Планетарный, Дали – Молекулярный, Дали – Монархический, Дали – Галлюциногенный, Дали – Будущий. Пять мифических этапов приписывает себе художник, давая эту характеристику не столько для современников, сколько для будущих поколений. Со временем разве кто станет рассуждать о застенчивости, наивности и страхе художника перед обществом, которое он мечтал покорить? В будущих книгах, к примеру. «Дали по Дали» (1970), откуда взята мифическая периодизация, испанец рассказывает о себе таком, каким он хотел бы выглядеть в глазах всех остальных.