Король Неверленда - Никки Сент Кроу

ведёшь вдоль брюха до анального плавника.

Я на мгновение теряюсь при слове «анальный».

Почему эти парни абсолютно всё делают так сексуально?

Быстрыми и точными движениями Кас рассекает брюшко рыбы надвое, выпадают внутренности.

– Ещё надо отрезать вот это. – Он поднимает плавник за кончик и втыкает под него острие.

– Ты здорово управляешься с ножом, – слышу я собственный голос.

Кас делает ещё несколько надрезов, окончательно избавляя рыбу от требухи.

– Не просто здорово, – поправляет меня Баш. – Он мастер клинка. – Он спрыгивает с кухонного стола, подходит ко мне и приспускает пояс своих штанов, обнажая старый шрам – нарочно вырезанный узор.

Это круг, пересечённый несколькими линиями, которые затем разветвляются надвое.

– Что это?

– Символ нашего дома, – отвечает Баш.

– Этого дома?

Кас перестаёт кромсать рыбу и неприязненно смотрит на брата через плечо.

– Может, хватит уже в этом копаться?

– Он всё ещё малость злится. – Баш хватает из корзины круассан и направляется к выходу. – Но, полагаю, ты всё равно скоро услышишь это от нашей сестры, так что какой смысл ждать? Мы оба принцы фейри.

Глава 22

Кас

Я чувствую, что Уинни смотрит на меня с некой новой заинтересованностью во взгляде.

Именно поэтому я не люблю рассказывать девчонкам Дарлинг, кто мы такие. Тем более этой девчонке.

К принцам люди относятся иначе. Даже если принц чем-то себя запятнал.

– Это правда? – глухо спрашивает она.

– Да. – Я заканчиваю разделывать рыбу, бросаю позвоночник и остальные кости в одну миску, а филе – в другую.

– Если вы принцы, то как оказались здесь?

– Нас изгнали.

– За что?

Начинаю потрошить вторую рыбину.

– Ты уверена, что хочешь знать?

– Да.

– Мы с братом убили нашего отца.

От одного этого признания становится трудно дышать.

Воспоминание живо стоит у меня перед глазами даже спустя столько лет. Его гневное лицо, когда клинок вошёл в плоть. Следом – шок, когда он понял, что умрёт от этой раны.

Всё заняло от силы секунд десять.

Вот отец ещё жив, а в следующее мгновение уже лежит на полу, весь в крови.

– Почему? – спрашивает Дарлинг.

– Потому что мы могли.

Это не настоящая причина, но она гораздо сложнее, а я и без того уже слишком углубился в неприятную тему.

Не будь у меня в руке ножа, я бы уже свихнулся.

Я понимаю страх Уинни сойти с ума. Потому что опасаюсь того же каждый божий день.

Но если я рехнусь, это будет кармический бумеранг.

Молча дочищаю рыбу, Дарлинг пристально наблюдает за мной.

– Это на ужин?

– Нет, – отвечаю я. – Это плата.

– За что?

Я наконец смотрю на Дарлинг прямо. После душа волосы у неё пушистые и блестящие. Хочется залить их кровью, испачкать.

За окнами хлещет дождь, и весь мир кажется очень далёким.

– Для моей сестры.

Сегодня вечером Тилли придёт, потому что наступило полнолуние.

Последний раз мы виделись много десятилетий назад.

Я не думал, что буду так по ней скучать. Не думал, что способен так по ней скучать.

Мы с Башем всегда защищали её. Кто теперь остаётся на её стороне в том громадном дворце в другой части острова, где всегда царили коварство и двуличие?

Меня тошнит от мысли о том, что мою младшую сестру там некому защитить.

Мы должны были стать её рыцарями, принцами фейри.

Вместо этого нас просто вычеркнули.

Глава 23

Уинни Дарлинг

Я не знаю, чего ждать от сестры Баша и Каса. У её братьев когда-то были крылья – а у неё будут?

Раз они принцы, то кто она?

Я постепенно осознаю, что здесь, в Неверленде, всё не так, как кажется.

Остаток дня после чистки рыбы я провожу, исследуя чердак. Обнаруживаю гостиную, от неё один коридор убегает к жилым комнатам – моей спальне в самом конце и комнате близнецов напротив, – а второй тянется на другую сторону дома.

Здесь я нахожу ещё одну ванную, запасную спальню и библиотеку. В ней есть огромное круглое окно с видом на океан, по стеклу мягко стучит дождь.

Рядом в кожаном кресле сидит Вейн, закинув ноги на низкий столик.

Я замечаю его, только шагнув за порог, и тут же останавливаюсь. Но уже почти развернувшись обратно, решаю: нет, убегать я не стану. Разве сам Вейн не говорил мне не убегать?

В руках у него книга в чёрной тканевой обложке с золотым тиснёным названием. Я слишком далеко, чтобы разобрать надпись.

Долю секунды после моего появления Вейн смотрит на меня живым человеческим глазом, но сразу же щурится и возвращается к странице, продолжая читать и делая вид, что меня здесь нет.

– Что-то интересное? – спрашиваю я.

– Не твоё дело, – легко отвечает он.

Я приближаюсь, чтобы прочитать заглавие.

– «Франкенштейн». Тебе подходит.

Вейн кладёт открытую книгу себе на грудь.

– Ты что-то хотела?

Я пожимаю плечами и сцепляю руки за спиной, внезапно чувствуя себя ребёнком, впервые попавшим в зоопарк. Хочется глазеть на диких зверей, прижавшись лицом к стеклу.

– Почему ты такой придурок? – спрашиваю я, опускаясь в кресло напротив собеседника.

– Таким уродился. – Он натянуто улыбается, обнажая очень белые зубы и острые резцы.

Трудно смотреть на него прямо – взгляд сразу же притягивают шрамы и чёрный глаз. Как будто из его лица пытается вырваться наружу монстр.

– Это потому что ты владеешь Тенью Смерти?

Вейн замирает, глаза блестят в тусклом свете.

– И что же такая маленькая девочка знает о Тени Смерти?

Я уже чувствую в себе первые отголоски страха, но стараюсь оставаться как можно более непринуждённой, обдумывая вопрос.

– Немного. Только то, что она делает тебя неадекватным психом.

Он захлопывает книгу и кладёт на столик.

– А что же побуждает тебя оставаться со мной наедине в одной комнате? Нарываешься на наказание?

Ох, чёрт. От одного лишь намёка на то, что он может что-то сделать со мной, перегнуть через колено, трахнуть у стены, у меня всё внутри сжимается. Я свожу бёдра, пытаясь прогнать покалывание между ног.

Конечно, он замечает мои подёргивания. И издевательски проводит языком по внутренней стороне щеки.

Я абсолютно ни черта не понимаю.

– Не исключено, что и так, – признаю я, подозревая, что не сумею ничего скрыть от Вейна. Если бы только я могла видеть его насквозь, как он меня.

– А сейчас тебе следует встать со стула и немедленно выйти за дверь.

– Почему?

Он делает медленный глубокий вдох.

Прошлой ночью, когда он плюнул мне в рот, мне хотелось разорвать Вейна на мелкие кусочки. Ни один из идиотов,