Во временное пользование - Мария Зайцева

- Какие у нас дальнейшие действия? – я отложила вилку, откинулась назад.

- Будет зависеть от того, что скажут. - Розгин кивнул на телефон, - пока что может кофе сваришь? Тут есть турка и молотый.

Я встала, занялась кофе.

Розгин закурил, глядя в окно. Он вел себя так, словно не произошло ничего ночью. Словно не было тех ласк, тех слов, что он шептал мне… Ничего не было.

Мне почему-то стало обидно. Так обидно!

Я поймала это дурацкое ощущение, силой задавила его в себе.

Не время, Уля, ну вот не время сейчас!

Это все – пошлость, бабство какое-то. Мещанство.

В самом деле, чего ты ждешь от него? Может, руки и сердца? Нельзя же быть такой непроходимой…

Такой…

Чтоб отвлечься, принялась изучать фотографии в телефоне.

Ничего особенного. Все та же бабушкина картина, списанная с прабабкиного фото. Молодая красивая утонченная женщина.

Все говорили, что я на нее похожа, копия просто.

Я не особенно замечала. Семейные черты есть, конечно, но чтоб прямо одно лицо…

Прабабка была изображена очень даже художественно. На фоне старинного особняка, который , опять же по семейному преданию, был родовым гнездом Головиных. И я даже знала, где он находился.

Вернее, его развалины. Сам особняк не пережил активных двадцатых годов.

Я разглядывала картину, размышляла. Что-то цепляло. Что-то мешало воспринимать ее, как привычный , с детства знакомый объект. Увеличила. Внимательно разглядела каждую деталь. Затем вернула прежний размер.

Отвлеклась на Розгина, который как раз получил звонок и отошел с телефоном в сторону, негромко разговаривая.

У него была очень красивая спина, прокачанная, сильная. Украшенная не только следами от ударов, но и царапинами. Продольными такими, серьезными. Неужели, это я его так? Наверняка. Никогда не замечала за собой кошачьих нравов. Покраснела, вернулась обратно к разглядыванию картины.

И неожиданно поняла, что не так на ней.

Сбоку, в стороне от основного особняка, был нарисован маленький домик для прислуги. Которого раньше не было. Точно не было. Сто процентов.

Но понять это мог только человек, у которого эта картина была постоянно на виду. Изучена до мельчайших деталей.

Я, проморгавшись, еще раз увеличила-уменьшила изображение. Да, домик был вписан очень органично. Так, словно он всегда там и был. Не заметишь изменения ни с первого, ни со второго, ни с третьего раза.

Кто-то очень постарался.

Кто?

Мама?

Конечно, мама! Больше некому!

И это неспроста. Не стала бы она вот так, по прихоти что-то дописывать в бабушкиной картине. Она всегда ею дорожила невероятно. А это значит, что это…

Вполне может быть то, что мы ищем!

И мои мысли про мамино незнание о том, где может быть семейная реликвия, ошибочны!

Я вскочила, подхватила телефон и в волнении побежала к сеням, чтоб рассказать о своей догадке Розгину.

Столкнулась с ним в дверях, раскрыла рот, но Розгин, окинув меня неожиданно злым взглядом, от которого буквально ноги подогнулись, рявкнул:

- Собирайся! Валим!

И, поняв, что я в ступоре не сразу осознала его слова, развернул меня за плечи в сторону разбросанных вещей:

- Живо.

И… Шлепнул по заднице для ускорения!

- Короче, срочно оттуда вали и на квартирах не появляйся, - завершил разговор Сверчок.

- Долго?

- Пока не почистят все. Это , вообще-то, ты очень вовремя проявил эту гниль. Но сам понимаешь, пока доберемся до нужных людей… Короче, вали. Бабу можешь скинуть, она приманкой будет, от тебя отвалят.

- Разберусь.

Розгин отключил телефон, вынул симку. Сломал.

Сам телефон, не выдрючиваясь, выкинул в старый, уже не используемый уличный туалет. Пусть ищут по сигналу, кому надо.

Постоял, давая себе время на сигарету и выдох.

Тупая ситуация крутилась все сильнее и сильнее.

Сверчок, его приятель еще с армейских времен, нагнал жути, конечно. Но выходило, что Княгиня появилась очень вовремя, потому что неизвестно, сколько бы они вот так в неведении были, что информация утекает.

А тут выяснилось, что все квартиры, где он мог пересидеть, под наблюдением. И эта , скорее всего, тоже. Ну, или будет.

Это не явочная, про нее никто не знал.

Теперь-то не исключено, что знают. По сети отследили, суки.

В принципе, Сверчок подсказал самый правильный выход. Свалить из города, бабу кинуть в лапы зверям. Пусть вытаскивают то, что хотят, из нее

Потому что, когда начнутся чистки, а они начнутся, то многие в городе будут очень сильно заинтересованы в нем, Розгине. И не факт, что в живом.

Слишком много он знает. Слишком многих. И вообще… Долго работает. На пенсию пора. На два метра под землю.

Розгин докурил, вернулся в дом, скомандовал нервно смотрящей на него Княгине собираться.

Шлепнул по заднице для ускорения. Не удержался. Чистая потеха - ее оскорбленный взгляд.

- Послушай, то, что мы с тобой… Это не дает тебе повода так фривольничать! – разорялась Княгиня уже в машине.

Перед этим она молча, оскорбленно поджав губы, но очень споро собралась и первая запрыгнула на переднее сиденье патриота.

И даже в полном молчании просидела всю дорогу до выезда из города. А вот потом ее прорвало.

Розгин курил, слушал ее в пол-уха и прикидывал, куда рулить.

Надо где-то недалеко и так, чтоб не на виду. В деревнях – не вариант. Все друг друга знают, любая посторонняя машина – как маяк.

Куда?

- И вообще, я хотела сказать про то, что, кажется, знаю, где может быть ключ, - неожиданно закончила свою отповедь о его дурных манерах Княгиня.

- А чего молчала?

- Я? – оскорбилась она, - я не молчала! Я говорила! И сказала бы раньше, если б ты не был таким животным!

- Так.

Он оценил степень удаленности от города и резко крутнул рулем.

Надо все прояснить сразу, чтоб не было потом вопросов. И подобных тупых предъяв.

Остановился на обочине. Врубил аварийку. Развернулся к Княгине.

- Значит, давай сразу, Княгиня. – Он помедлил, глядя в ее кошачьи глазки. Черт. Красивая. Хочется ее, несмотря ни на что. А после этого разговора, вполне возможно, и не даст больше… Но он от женской сладости никогда не зависел, и не собирался начинать. – Мы с тобой … Расслабились. Очень хорошо расслабились. Мне понравилось. Тебе, по-моему, тоже. Я не против повторить. Может, и не раз. Но на этом все. Давай сразу, на берегу, уясним. Ты мне не жена, пилить меня не надо. Мы работаем. Я вытаскиваю тебя из дерьма, потому что пообещал тете Варе. Ну и теперь еще потому, что ты со мной спишь. Вроде как , я ответственность за тебя несу. Но , как только со всем разберемся, мы разбежимся, Княгиня. Мы с тобой – люди разные и общего у нас, кроме секса, ничего нет. Да и не будет. А потому давай заведем правило: всю важную информацию ты мне говоришь сразу. Все, что касается дел наших общих – тоже. А эмоции оставь при себе, выпустишь их, когда я буду тебя трахать. Там это будет к месту. Поняла?