Агентесса - Владимир Алексеевич Колганов

по скайпу, это Элен запретила строго-настрого, однако любое послание от Чаусова, если вдруг оно придёт, должен был переслать Элен. Надо сказать, что перспектива сотрудничества с таким влиятельным человеком, как глава «Росмальты», могла любого вдохновить на подвиги, вот и Шарль надеялся на успешную карьеру. Элен это уже поняла, поэтому не сомневалась, что Шарль не «сдаст» её полковнику, да и работать с этим «оборотнем в погонах» мог только такой же негодяй, как он. По счастью, Шарль ещё не успел лишиться остатков своей совести.

Известие от Шарля пришло, когда Элен уже намеревалась перебраться в Ниццу. Кто не мечтал побывать на Лазурном берегу, полежать на пляже, подставив усталые телеса жаркому солнцу и лёгкому дуновению ветерка? Но нет, оказалось, что это намерение неосуществимо, во всяком случае, сейчас. Надо было срочно возвращаться в Париж – что-то там случилось, но Шарль предпочёл не говорить об этом по телефону.

И вот снова усадьба Огюста, знакомая скамейка, а на дисплее ноутбука – Чаусов.

– Элен, тут у нас такое творится! Честно скажу, никак не ожидал от них подобной подлости…

Сердце сжалось в предчувствии беды.

– Что-нибудь с Егором?

– Да нет, беда пришла оттуда, откуда мы её не ждали… В общем, они похитили дочь Леонида и требуют передать им компромат.

«Это и в самом деле катастрофа! Но что же сам Лехницкий? Почему не позаботился о детях и жене? Элен была уверена, что и они тоже где-то за границей… Но эти, Идельсон с полковником… Ну до чего же мерзкие создания! Мы на киднеппинг не пошли, а для них, судя по всему, нет ничего святого».

И вслед за этой следующая мысль. «Видимо, где-то "протекло"… Неужели коллеги Николая сдали? Тогда гнить ему во французской тюрьме до глубокой старости! Уж я постараюсь, да и майор предательства не простит – он как-никак был гарантом нашей сделки. А теперь… Неужели придётся всё сначала начинать?»

На следующий день Элен отправилась к Лехницкому – опять со всеми предосторожностями, как заправская шпионка. И вот сидят в номере отеля, Лехницкий, конечно, в трансе, но, похоже, хочет оправдаться:

– Да, виноват! Не успел вывезти семью. Всё было так внезапно, только и успел попросить адвоката, чтобы позаботился… Вы понимаете, Элен, дело в том, что окажись моя семья здесь, в Париже, не было бы никакой возможности соблюсти конспирацию, меня бы вычислили моментально. Нужно было спрятать их где-нибудь под Москвой, скажем, снять домик в какой-нибудь глухой деревне, но у меня уже времени не оставалось.

По сути, он конечно прав. Однако возникает подозрение, что не так уж дорожит своей семьёй. И всё же, если дочь оказалась в руках полковника или Идельсона, это в корне меняет весь расклад. Да потому что Лехницкий не простит себе, если что-то с ней случится!

– Так что же теперь делать? Элен, может, ты что-нибудь придумаешь?

«Ну вот, опять Элен, как будто больше некому! А, в самом деле, кто ещё, если не я? Лехницкий явно сдал после этого удара ниже пояса».

– Попробую переговорить с Николаем, одним из тех наёмников, которые согласились поработать на нас. Но это будет стоить денег.

– Не скупись! Только бы сумели вырвать мою дочь из рук этих негодяев.

«Голос жалобный, вот-вот заплачет. Похоже, осознал свою вину».

И вот Элен снова на площади Бово… Майор Перес был вне себя:

– Какая мерзость! Французы ничего подобного себе не позволяют. Недаром говорят, что Россия – это дикая страна!

На выпад против России решила не реагировать, а вот негодование Переса было очень кстати, поскольку без его помощи Элен никак не обойтись. Ещё по дороге от Лехницкого она кое-что придумала – если представить его как политического беженца, скрывающегося от лап ФСБ, тогда похищение его дочери будет выглядеть, как акт государственного террора… Чего не сделаешь, чтобы спасти Егора и эту девочку, которая и вовсе ни при чём?

Перес тут же согласился подключить к делу прессу:

– У меня есть свои люди и в «Монд», и в «Фигаро». Не беспокойтесь, всё будет сделано в лучшем виде!

Уже через день в газетах появились антироссийские статьи – кто-то писал, что Кремль не в состоянии справиться с криминалом, другие обвиняли ФСБ в использовании варварских методов давления на оппозицию. Французское правительство потребовало от России немедленно предпринять все меры, чтобы вызволить дочь ни в чём не повинного беглого банкира из рук похитителей, презревших христианскую мораль и нарушивших закон. А вот российская пресса постаралась эту историю не заметить, только «Старая газета» опубликовала статью под названием «Даже детям зажимают рот».

На первый взгляд, всё это должно радовать, поскольку появилась хоть какая-то надежда. Однако пока не ясно, будет ли нужный результат, и непонятно, чьими руками это сделано – трудно поверить, что были задействованы сотрудники спецслужб, уж больно дело грязное. Даже беседа с Николаем в присутствии Переса не внесла в это дело ясности.

Николай божился:

– Мы не при делах! Это не наши методы. Одно дело похитить взрослого человека, но ребёнка… Нет, это полностью исключено!

Единственное, о чём договорились – задуманную операцию придётся отложить. Наверняка Москва задействует все спецслужбы, чтобы освободить дочь Лехницкого, а в этой толкотне любое резкое движение может быть воспринято как вмешательство в государственные дела и угроза конституционному строю.

Было это поздним вечером – Элен чуть ли не клевала носом после трудного дня, и вот, когда уже приехала домой и прилегла на диван, намереваясь немного отдохнуть, представила такую мизансцену: кабинет в Кремле, где собрались члены Совета безопасности. Это был то ли сон, то ли Элен мысленно перенеслась туда, где только и решаются столь сложные проблемы…

– Какие будут мнения? Начнём с министра внутренних дел. Что собираетесь предпринять?

– Мы подняли на ноги всю полицию, задействовали агентурную сеть. Но пока нет результатов.

– Плохо! Что скажет директор ФСБ?

– Анализируем телефонные разговоры, публикации в интернете. Ищем похитителей, должны же они как-то связываться между собой или с тем, кто стоит за их спиной.

– Значит, плохо ищете! Министр иностранных дел, чем нам грозит этот скандал?

– Потерей имиджа демократической страны в глазах мировой общественности. Не исключаю и принятие новых санкций… Но есть у меня одно соображение, если вы позволите.

– Излагайте!

– Прежде всего, надо бы понять, кому всё это выгодно. Я не имею в виду наших «друзей» на Западе, к похищению они не имеют никакого отношения. Но вот кому этот Лехницкий мог наступить на больную мозоль здесь, в России?

– Нам-то с этого что? – возразил директор СВР.

– Если