Хлопушка с прицелом - Евгений Игоревич Новицкий

ваш поклонник, — тотчас одарил он меня первым комплиментом. Вскоре этими комплиментами он станет меня буквально осыпать…

Но после этого, первого, я растерялась.

— Поклонник? — переспросила я. — В каком смысле?

— В обыкновенном, — пожал плечами Виктор. — Зрительском. Вы очень красивая и талантливая актриса.

— Благодарю, — кивнула я. Однако не удержалась и заметила ему: — Слово «красивая» вы поставили на первое место. А мне как актрисе хотелось бы, чтобы прежде всего оценивали мой талант…

— Не думаю, — улыбнулся Виктор. — Уверен, любой актрисе гораздо приятнее считаться сначала красивой женщиной, а уж потом талантливой, профессиональной и так далее.

— Что ж, возможно, вы и правы, — миролюбиво сказала я.

— Впрочем, если говорить о таланте, — продолжил Виктор, — то он у вас таков, что может поспорить только с вашей же красотой.

— И снова благодарю, — еще раз кивнула я.

— Не сомневаюсь, что ваш талант наконец раскроется на экране в такой картине, которая будет вам под стать… Пока еще таких, насколько я знаю, не было, — с сожалением добавил он.

— А где вы меня видели?

— В фильме этого… как его… — поморщился Виктор. — Баронова, что ли?

— Графова, — подсказала я. — Но, по-моему, эта картина была мне как раз очень даже под стать…

Виктор не стал спорить и слегка сменил тему:

— Знаете, когда я вас впервые увидел на экране, то сразу навел справки: что за актриса, где играла… И с удивлением обнаружил, что у вас только одна главная роль… А все остальные — совсем мелкие эпизоды…

— Однако сейчас, — с гордостью сказала я, — я как раз заканчиваю сниматься в своей второй главной роли. Этот фильм вновь ставит Герман Графов.

— А у меня вы бы хотели сняться? — вдруг быстро спросил Виктор.

Я почему-то замялась:

— Ну… возможно… Смотря какой сценарий…

— Вам я осмелюсь предложить самый лучший сценарий, — заверил Виктор. — Я давно бы обратился к вам с просьбой… нет, с мольбой сниматься у меня, если бы только у меня был сценарий, достойный вас…

7

Я снова поблагодарила Виктора и пошла назад, к Герману.

Однако на следующий день я намеренно отправилась в буфет с надеждой, что Виктор тоже там будет. При этом мне не хотелось признаваться даже самой себе в том, что я хочу опять его увидеть…

В буфете я, как всегда, взяла привычные сосиски с пюре. Не спеша поела. Виктора поблизости не наблюдалось.

«Ну вот и славно», — сказала я себе. Я даже испытала какое-то облегчение. Но как только я собралась уходить, Виктор вошел в буфет и тотчас встретился со мной взглядом.

Через две секунды он уже сидел напротив меня.

— Я знал, что я вас здесь застану, — заверил он.

— Это вышло случайно, — сказала я.

— А я вот верю в судьбу, — улыбнулся Виктор.

— Серьезно? — не поверила я.

— Серьезно, — подтвердил он. — Быть может, вы — моя судьба.

Я нахмурилась:

— Не говорите так. У меня есть любимый человек.

— В данный момент есть, — согласился Виктор. Как видно, он знал о нас с Германом.

— И в данный момент, и в любой другой момент, — сочла нужным заметить я. — Я однолюбка.

— Это делает вам честь, — сказал Виктор. — Но кто может поручиться, что ваш избранник — такой же однолюб?

— Я могу поручиться, — твердо произнесла я. — И не надо больше об этом.

Виктор цокнул языком:

— Если вы говорите «не надо», значит, вы не так уж уверены в этой вашей любви…

— Уж поверьте, — сказала я, — как раз в этом я уверена больше, чем в чем-либо другом. Но это не значит, что я хочу обсуждать такие вещи с теми, кто подвергает их сомнению…

Виктор поднял обе руки:

— Убедили. Я больше не посмею подвергать ваши чувства сомнению.

— Так-то лучше, — одобрила я.

— Но я вам все же нравлюсь? — спросил Виктор.

— Нравитесь, — не стала скрывать я.

— И как это понимать, — вскинул он брови, — если у вас такая любовь?

— Если мне повезло с любовью, это не значит, что мне перестали нравиться все люди, кроме одного. Мне многие нравятся — и мужчины, и женщины. Но сердце принадлежит… единственному.

— Значит, у меня нет шансов? — Виктор, казалось, никак не мог с этим смириться.

— Шансов на что? — спросила я.

— На то, чтобы стать вашим близким другом, — отвечал он.

— Насколько близким? — уточнила я.

— Максимально. Но не подумайте дурного — только другом. Это возможно?

— Почему бы и нет, — пожала я плечами. — Но только вы ведь, кажется, претендуете на большее?

— Нет, — сказал Виктор, — я не смею претендовать, раз вы так четко уведомили меня о вашем сердечном постоянстве.

— Тогда зачем вам моя дружба?

— Затем, что даже просто дружить с вами — счастье, — заявил он. — Просто видеть вас, слышать, знать, что и вам приятно со мной общаться… Уже и в этом блаженство…

— А вы не преувеличиваете? — усомнилась я.

— Ничуть, — приложил он руку к сердцу. — Пусть гром поразит меня сей же миг, если я хоть на йоту преувеличил что-то в своих словах… — Он помедлил секунду и с улыбкой констатировал: — Видите, гром меня не поразил. Стало быть, я был искренен.

8

Короче говоря, Виктор покорил меня своим красноречием. Я стала видеться с ним регулярно.

При этом абсолютно ничего между нами никогда не было. Пару раз он пытался взять меня за руку, но я и этого не позволяла. Сразу выдергивала ладонь и строго говорила ему:

— А вот это уже ни к чему.

— Простите, забылся, — немедленно смущался Виктор.

Кроме этой пары рукопожатий, не было, повторяю, ничего. Даже ни единого поцелуя — ни в щеку, ни в кисть, ни куда-либо еще.

Это действительно было чисто дружеское общение.

О том, как это общение выглядит по отношению к Герману, я старалась не думать. Я была спокойна в том смысле, что не изменяла ему, а значит, меня вроде бы не в чем было уличить… И все же что-то сомнительное мне здесь мерещилось.

Виктор однажды и сам заговорил со мной об этом.

— Простите, Галина, — сказал он, — а ваш Герман в курсе, что мы с вами встречаемся?..

Я даже вздрогнула от неожиданности.

— А почему вы спрашиваете? — не сразу отозвалась я.

— Просто любопытно, — пожал плечами Виктор. — Если не хотите, не отвечайте.

— Да нет, я отвечу, что здесь утаивать… — сказала я. — Нет, Герман не в курсе.

— Отчего же вы это от него скрываете? — приподнял брови Виктор.

Я облизнула губы:

— Я не то чтобы скрываю… Я только умалчиваю.

— Разве «умалчивать» и «скрывать» — не одно и то же? — парировал Виктор.

— Нет, — покачала я