Обними меня крепче - Николь Майклз

В этот момент они подошли к крыльцу, и он благоразумно отстал, позволив ей идти чуть впереди. До него донесся ее запах, и пришлось сжать кулаки, чтобы не позволить себе прикоснуться к ней, схватить в объятия и поцелуями заставить забыть обо всем, что их разделяло.

Линдси открыла дверь, и они вошли внутрь. Оказавшись в кухне, она поставила чашку на самодельный кухонный островок и повернулась к Дереку, давая понять, что готова к работе.

– С чего начнем? – спросил он.

– Я хотела бы покрасить шкафчики. Нижние будут такого же цвета, как пол, а верхние немного светлее. Краска у меня в машине на заднем сиденье. Принесешь?

– Конечно. Там открыто?

Линдси кивнула, и он быстро направился к парковке. Открыв заднюю дверцу, Дерек застыл: детское кресло, для совсем маленького ребенка. Рядом были разбросаны игрушки, соски, салфетки. Это место явно предназначалось для мамы с ребенком. Но что-то здесь не так. Кто-нибудь обязательно сказал бы, будь у Линдси ребенок. Да она сама бы сказала. А если нет? Что ж, судьба порой подкидывает и не такие штучки.

Дерек взял с сиденья коробку с краской, плечом захлопнул дверцу и поспешил в кухню. Линдси протирала поверхности, предназначенные для окраски, влажной тряпкой. Она лишь мельком взглянула на него и вернулась к работе.

– У тебя есть ребенок? – Он не мог сдержаться. Вопрос вырвался сам собой.

Она усмехнулась, скрывая неловкость:

– О нет.

– А для кого же детское кресло?

– Это для Иден, моей племянницы.

У Дерека будто гора свалилась с плеч. Руки вдруг ослабли, и он был вынужден поставить коробку на пол, иначе рисковал ее уронить. Он и сам не мог объяснить, почему его так сильно расстроило это открытие, но – проклятье! – ведь расстроился же. Причем огорчил его не сам факт наличия ребенка, а то, что Линдси была с кем-то близка.

– Я не знал, что у тебя есть племянница.

– А откуда ты мог узнать? Я же ничего не говорила. – Линдси снова начала энергично протирать шкафчики.

– Сколько ей? – Дерек принялся выгружать из коробки банки.

Линдси очень хорошо подобрала материалы: явно занималась этим раньше и знала свое дело.

– Ей почти четыре месяца. Она и есть причина, по которой я так рано встала. Прошлой ночью она просыпалась каждые пару часов и поднимала крик: похоже, зубки. А поскольку эта комната рядом с моей… ну, ты понимаешь.

Линдси работала спиной к нему, но по тому, как смягчился ее голос, Дерек понял, что она улыбнулась.

– С младенцами тяжело. Помню, когда родился Таннер, я мечтал только об одном – полноценном шестичасовом сне. Думаю, ему было около полугода, когда он наконец перестал просыпаться ночью. Мы так выматывались, что засыпали, оставив его на своей кровати.

Линдси словно застыла: рука ее замерла на дверце шкафчика.

Проклятье! Ну кто его тянул за язык!

– Извини, я не подумал…

– Не за что извиняться. – Она быстро вернулась к работе. – Я понимаю: у тебя сохранились самые теплые воспоминания о том периоде жизни.

Ну почему ему никто не заткнет рот! Впрочем, он не сильно сожалел о сказанном. Рождение Таннера было для него самым радостным событием, но пока он мог бы оставить подобные комментарии при себе. Наверняка Линдси считает, что он оставил ее, чтобы жениться и обрести благословенное счастье с Лизой.

Ничего не могло быть дальше от истины, чем это умозаключение. Да, он пытался. Поначалу он искренне хотел сделать Лизу счастливой. Когда Таннеру было два года, они даже стали подумывать о втором ребенке. Дерек надеялся, что запланированная беременность – что перевернула бы их мир с ног на голову – поможет им стать настоящей счастливой семьей, но истина заключалась в том, что они с Лизой были совершенно несовместимы и никакой ребенок не мог этого исправить. В конце концов они даже перестали спать в одной постели, и существовавшее между ними хрупкое подобие дружбы рухнуло, превратившись в злость и неприязнь.

– Ты давно живешь с сестрой? – решил он сменить тему.

– Около месяца. Это временно.

Линдси перешла к следующему шкафчику.

– До каких пор?

– Пока не найду другое жилье.

В ее голосе Дерек явно услышал раздражение и благоразумно решил не развивать эту тему. В конце концов, всю необходимую информацию он сможет получить от Майка.

– Ладно. Что я должен делать?

Линдси отложила тряпку и повернулась к нему.

– Там в коробке есть еще одна тряпка. Мы протрем все поверхности, потом обработаем пылесосом с соответствующей насадкой и покрасим.

Она кивнула на пылесос в углу, и Дерек взялся за дело: нашел в коробке маленькое полотенце, намочил и принялся энергично оттирать следующий шкафчик. Через несколько минут он оглянулся на Линдси и увидел, что она наблюдает за ним. Когда их глаза встретились, она неуверенно улыбнулась и отвернулась.

Это напомнило ему о многочисленных взглядах украдкой, оставшихся в прошлом. Дерек очень долго подавлял любые мысли об этой женщине, в основном потому, что они были бесполезны. Он потерял ее и все, что они находили друг в друге: беззаботный смех, поцелуи тайком, а потом и обжигающую всепоглощающую страсть, с которой он не сталкивался ни до Линдси, ни после. До сегодняшнего дня. Они не вернулись в прошлое – это невозможно: оба стали совершенно другими, – но Дерек был исполнен решимости взять все, что сможет.

В понедельник утром небо оказалось ясным, а воздух – чистым и прозрачным. Подобное нередко встречается на Среднем Западе – тебе необходимы то зимние сапоги, то шлепанцы. В такое прекрасное утро хочется выйти на улицу и вдоволь погреться на солнышке. Именно этим Линдси и планировала заняться.

У Дерека была работа в городе, поэтому Линдси вытащила креслице Иден на террасу, уложила в него малышку и сбегала в кухню за кофе. Потом, включив музыкальную игрушку, чтобы на какое-то время занять племянницу, она удобно устроилась на стуле. Запястье под шиной отчаянно чесалось, поэтому руку она положила на прохладное стекло столика, а лицо подставила теплому солнышку.

Ощущения были восхитительные – солнце пригревало, дул легкий ласковый ветерок, пели птицы, вторя музыкальной игрушке. Линдси улыбнулась. Неделя выдалась очень беспокойной: она переживала из-за того, что боялась не успеть выполнить всю работу в доме Анны к сроку и никак не могла разобраться со своими эмоциями.

Большую часть недели они работали вместе: во вторник занимались нижними шкафчиками, в четверг покрывали лаком верхние, в пятницу циклевали полы, а на завтра было намечено покрыть их лаком. Линдси чувствовала все нарастающее беспокойство, потому что начинала ждать встречи с Дереком. Это опасно. Как говорится, плавали – знаем. Все это уже было. Сначала ей было приятно его внимание, доставлял удовольствие флирт. Потом она стала испытывать более сильные чувства, а закончилось все разбитым сердцем. Пережить нечто подобное еще раз она не желала. Привыкнув быть честной с собой, Линдси не могла не признать, что Дерек все чаще нарушал правило первое, а она не возражала.