Джентльмен с Харви-стрит - Евгения Бергер

– Ты прав. Благодарю, Филипп!

– Мне дожидаться вас, сэр, чтобы после помочь снять одежду?

– Не нужно, я справлюсь сам.

Камердинер понятливо склонил голову, Джек же, с трудом превозмогая нервозность, вышел из комнаты и спустился в холл. Фальконе ждал его, в нетерпении прохаживаясь из угла в угол...

– Вот и ты наконец-то. Мисс Харпер, доброго вечера! – обратился он к компаньонке. – Джино, нам не престало опаздывать. Поспешим же! – С такими словами он подхватил Джека под руку и потащил к поджидавшей карете.

Джеку казалось, что даже на эшафот он всходил бы с меньшим ужасом, чем сейчас отправлялся на светский прием в дом леди Стаффорд. Сердце не билось в груди, а неистово трепыхалось, как пойманный мотылек...

Дрожали руки.

Это тебе не бандитский притон, где все по-своему просто и ясно, здесь все много хуже... Запутаннее, сложнее.

– Вот мы и приехали, – улыбнулся Фальконе, а Джек, вцепившись в сидение, пожелал оказаться за тысячу миль от этого места.

После ужина у Фальконе и последующего обсуждения дела де Моранвиллей Аманда вернулась домой уже за полночь и, промаявшись то ли сном, то ли болезненным забытьем, в котором снова и снова всплывало услышанное за вечер, проснулась в начале восьмого. И так, как уснуть более не представлялось возможным, она поднялась и принялась одеваться для визита к родителям. Она и так трусливо оттягивала момент важного объяснения весь прошлый день – и теперь время пришло.

Она с особой тщательностью подобрала наряд и шляпку к нему, даже новые туфли, пусть их не видно под платьем, должны были быть идеальными в угоду строгой родительнице. Пощипав щеки, чтобы придать им румянца, Аманда решила, что внешне готова для важной встречи, но только внешне...

Внутри всё дрожало от напряжения.

И дышать приходилось рывками, воздух как будто залипал в легких.

У дверей отчего дома она все-таки взяла себя в руки и, вспомнив, что леди как-никак не пристало выказывать свои чувства, загнала панику в дальний угол души и... улыбнулась.

Ради их с Джеком общего счастья она и не на такое способна!

А потому...

– Молодая хозяйка. – Старый дворецкий, служивший, кажется, еще ее деду, расплылся в широкой улыбке при виде нее. – Какое счастье видеть вас снова!

– Благодарю, Стивенс, я тоже рада вас видеть. Как поживаете?

– Хорошо, мисс, не жалуюсь. Разве что боли в спине донимают, но тут уж ничего не поделаешь – возраст.

– Как отец с матерью, все ли в доме в порядке?

– Все хорошо, мисс, но по вам они сильно скучали.

В самом деле, скучали, подумалось ей? Верилось в это с трудом. Скорее Стивенс так полагал из собственных ощущений...

– И я скучала по вам. Передавай привет миссис Стивенс!

– Непременно, мисс.

Старый дворецкий, единственный, кто по-прежнему называл ее «мисс», неожиданно пробудил в собеседнице ностальгию по прошлому: окинув отчий дом взглядом, Аманда смягчилась и даже расслабилась. Напряжение, стопорившее дыхание, вдруг отпустило...

И мать, стоило ей появиться, она встретила с не наигранной нежностью.

– Здравствуй, мама.

– Аманда. – Женщина протянула обе руки, но не для объятия – просто стиснула ее пальцы.

Еще в домашнем халате, с заплетенной на ночь косой, она показалась Аманде постаревшей и беззащитной.

Может быть, зря она накручивала себя?

Может быть, ей позволят сделать свой выбор хотя бы раз в жизни...

– Когда ты приехала? Почему не прислала записку? Мы бы встретили тебя загодя, – заволновалась миледи. – И ты бледная... Выглядишь нездоровой.

– Я здорова, вам не о чем волноваться, – уверила она мать. – Просто на улице холодно. Я, должно быть, отвыкла от нашей английской погоды!

От мысли, что мать волнуется за нее, сделалось, жарко на сердце, но мать возьми и добавь:

– У лорда Феррерса трое детей мал мала меньше, ему было бы не с руки заражаться заморскими хворями и рисковать их здоровьем. Ты все же уверена, что здорова?

– Уверена, мама.

Значит, лорд Феррерс волнует ее в первую очередь... Что ж, этого стоило ожидать. Жар, зародившийся в сердце, откатился к щекам, и девушка вспыхнула... негодованием и обидой.

– Спасибо, что присмотрели за моим домом, – сказала она. – Все в идеальном порядке.

– Еще бы, – вскинулась мать, – я дала нагоняй твоим слугам. Они все обленились! И я настоятельно бы советовала тебе сменять экономку.

Аманда кивнула.

– Пожалуй, так я и сделаю. – И мать, не привыкшая к легким победам в общении с дочерью, недоуменно на нее посмотрела. Тогда-то Аманда и продолжала: – Я вообще собираюсь продать этот дом и перебраться в Италию, мама. Там много солнца и природа чудесная! Я прониклась этой страной.

У леди Риверстоун-Блэкни, выдержанной всегда и во всем, приоткрылся рот и дернулось веко.

– Перебраться в Италию? – повторила она таким тоном, словно Аманда призналась, что собирается съесть помойную крысу. – Что за безумнейшие фантазии?! Ты ведь шутишь, не так ли?

– Ничуть, мама.

– Но... – Женщина, растерявшись на миг, вдруг осведомилась, прищурив глаза: – Это все из-за этого итальянца? Как его там...

– Фальконе, мама.

– Так это из-за него, я права? Ты потому оставалась в этой ужасной стране, жила в чужом доме, что... – Леди запнулась, не в силах озвучить страшное слово.

– Что, мама? Стала любовницей графа? – спокойно сказала Аманда. – Если вы опасаетесь этого, то напрасно: граф не в том возрасте, чтобы думать о женщинах. По крайне мере, в отношении меня он был само благородство и честь. Я вовсе не из-за него приняла это решение... – заключила она.

Мать большими глазами глядела на дочь, казалось, не понимала, когда, каким образом породила это... чудовище. Ее дочь, ее маленькая Аманда, на которую возлагались такие большие надежды, из раза в раз лишь огорчала ее... Может, она какой-то подменыш, а не настоящая дочь Риверстоунов: та же живет где-то в лесу, воспитанная похитившими ее троллями или эльфами?

– Ты более не вернешься в эту варварскую страну, – припечатали женщина строгим тоном.

Из кабинета, как оказалось, вышел отец – Аманда только сейчас по метнувшемуся к нему взгляду матери и заметила это.

– Эту «варварскую» страну, как вы изволите выражаться, все отпрыски благородных семей считают обязательным посетить по окончании своего обучения, мама, – парировала Аманда и повернулась к отцу: – Здравствуйте, отец. Рада вас видеть!

– Взаимно, дочка. Ты наконец-то вернулась домой, мы заждались тебя! – Он подошел и коснулся губами горячего лба Аманды. Дочь была совершенно уверена, что он слышал весь её разговор с матерью, но вел себя так, словно не знал ничего. – Мать уверяла, что ты не сможешь вернуться до самой весны, что было бы крайне беспечно с твоей стороны и даже предосудительно, но... – он снисходительно поглядел на жену, – женщинам свойственно усложнять. Я же верил, что моя дочь поступит, как должно!