Планка - Евгений Гришковец

В половине десятого Вадик уже стоял на улице у входа в гостиницу, жмурился на солнце и с удовольствием курил. Сумка его, собранная и закрытая, стояла на полу в холле, рядом со столиком, за которым сидели мрачные его коллеги. Коллеги мрачно пили коньяк.

На другой стороне неширокой улицы Вадик увидел магазин. В витрине магазина стоял пластмассовый мужчина в пальто, шляпе и шарфе, почти таком же, какой был на встретившем их французе. Вадик докурил в три затяжки, посмотрел на часы, вальяжно перешел улицу и зашел в магазин. Он быстро осмотрелся в магазине, позвал продавца, который по-английски не говорил. Вадик просто показал ему на шарф в витрине, тот все сразу понял, как-то неадекватно сильно обрадовался, быстро убежал куда-то, и появился через минуту с точно таким же шарфом в руках.

Вадик вернулся в гостиницу, уже навертев этот шарф на себя.

— Ну, Вадик, вы даёте! — сказал Геннадий Борисович, увидев Вадика. — Ещё и успели приодеться. Какой плащ себе купили, и шарф, и туфли! Настоящий парижанин.

— Нет, только шарф. Все остальное я купил в Москве, — ответил счастливый Вадик.

— Да?! Не обратил внимания. Но шарф отличный…

Вскоре за ними приехала машина и их вчерашний француз.

— Какой красивый шарф, — сказал он Вадику, после того, как поздоровался со всеми. — Где вы такой купили?

— В Париже, где же ещё! — смеясь, ответил Вадик.

Москва встретила Вадика красивым вечерним солнцем, толстыми облаками, удивительно подсвеченными этим солнцем, и теплым весенним ветром.

Геннадий Борисович подвез Вадика почти до дома. Свечерело, городские огни уже горели вовсю, но воздух был прозрачен и свеж. Под ногами хлюпало, но как-то хорошо хлюпало. Вадик с удовольствием шел домой по улице. На ходу он вспомнил, что нужно включить телефон, и включил его. Включил, и подумал, кому бы позвонить. Пока он думал, телефон зазвонил сам. Звонил Рома, сосед по рабочему столу.

— Привет, — услышал Вадик.

— Здорово!

— Вернулся?

— Ага.

— Как слетали?

— Очень хорошо! Все прошло успешно.

— А как тебе Париж? — слегка печально спросил Рома.

— Я в восторге, — ответил Вадик. — Точнее, даже не в восторге. Мне просто очень понравилось. Знаешь, Рома, я там ничего особенного не видел и не почувствовал. Как-то так, спокойно все было, как не в Париже, а как дома. Просто я понял, что Париж — это мой город. Прямо сразу так и понял. Ты знаешь, я бы мог там жить.

— Да?! Странно. А мне Париж не очень понравился, — ответил Рома.

— Значит, тебе не повезло, — дружелюбно сказал Вадик. — В следующий раз, может быть, понравится. А ты чего позвонил-то?

— Тут такое дело Вадик. Ты не мог бы завтра…

Послесловие.

Через месяц Вадик сильно влюбился, а через год с небольшим женился. После свадьбы, летом, он и его жена поехали в Париж на целую неделю.

Матч был не решающий и даже не очень важный, но как-то все собрались его посмотреть, и Андрей тоже пошел. А что? Была суббота, погода стояла плохая, холодные дожди зарядили с середины сентября, и на дачи уже никто особенно не рвался. А тут неподалеку открылось новое спортивное кафе-клуб с коротким названием «Аут». Боря обзвонил всех заранее, сказал что «Аут» он проверил, выяснил, что экран там поставили хороший, смотреть матч будет удобно, заведение вообще качественное, и поэтому он заказал стол на всю компанию в самом центре клуба у самого экрана. И хоть футбол обещал быть довольно скучным, но Андрей пошел в «Аут». А что было еще делать? К тому же было недалеко.

Андрей не особенно любил футбол, но иногда было приятно в шумной компании выпить, поболеть, поорать, особенно во время чемпионата мира или вообще какого-нибудь значительного матча. Он не смотрел все подряд и не следил за турнирной таблицей, как Боря и вся остальная компания. Но иногда откликался на приглашения, примыкал к шумным любителям футбола и старался болеть не хуже других. На стадионы компания не ходила. Точнее, иногда кто-то из компании и ходил на стадион, но в основном болели у телевизора. Раньше собирались по сложно выстроенному графику по домам, но это всегда было сопряжено с эвакуацией или изоляцией детей и женщин. И все равно поорать дома в полный голос было нельзя. Так что, как только появились заведения, в которых установили экраны, и стали смотреть спорт, Боря завел правила собираться на матчи в каких-нибудь таких местах. Он все намечал, всех оповещал и заказывал столы. Андрей когда мог, и когда было настроение, приходил и болел.

В этот раз все было здорово. Футбол на удивление получился хороший, в смысле много чего происходило. Было много голов и даже пенальти. Команды Андрею оказались малознакомые, любимых и знакомых игроков в них не было. Зато компания за столом подобралась хорошая, заряженная на веселье. И веселье удалось. Наорались вдоволь. Команда, за которую они болели, выиграла. А за другими столами в основном болели за другую. К концу первого тайма счет был же 2: 2, а сколько было выпито сосчитать не представлялось возможным. На столе громоздились кружки с пивом, графин водки, черные соленые сухари целыми грудами, помятые бутерброды с семгой целыми тарелками. Табачный дым вился и густел под потолком и по углам. Было хорошо.

Андрей вышел в перерыве на улицу, вдохнул прохладного осеннего воздуха, отметил, что дождь закончился, а это значило, что можно будет вернуться домой пешком. Он уже был качественно пьян, и чувствовал, что еще можно добавить. Андрей еще раз глубоко вдохнул, потянулся всем своим упругим сорокалетним толстым туловищем, с удовольствием крякнул и вернулся в компанию.

— Какие будут ставки на второй тайм? — Боря записывал прогнозы и ставки.

— 4: 2 в итоге, — сказал Андрей.

— Ну старик, ты смелый, — крикнул охрипший Боря и записал.

До последней минуты счет был 3: 2, но в добавленное время назначили одиннадцатиметровый и получилось так, как предсказывал Андрей. Все орали, обнимались, за соседними столиками весело матерились и поздравляли компанию Андрея. Боря собрал со всех деньги и отдал Андрею выигрыш, а он в свою очередь тут же проставился за победу. Потом еще посидели, замолкая, а потом по одному стали рассасываться. Прекрасно!

Когда Андрей вышел на улицу, он шумно выдохнул, не стал застегивать куртку, и почувствовал, что пьян очень качественно. Он постоял так секунд пять и зашагал домой, улыбаясь и даже бубня какой-то несуществующий общедоступный мотив.

В свете фонарей было видно, что асфальт после дождя подсушил ветер. Только лужи лежали кое-где, да трещины отчетливо чернели сыростью. Он стал идти, стараясь на трещины эти не наступать. И почему-то вспомнил из самого детства: Кто на трещину наступит, значит Родину не любит.

— Чушь какая, — сказал он сам себе и усмехнулся.

Проходя мимо освещенного павильона он остановился и стал рассматривать ряды бутылок и банок с разнообразными напитками в витрине. Отчего-то захотелось чего-нибудь купить. Все равно что, лишь бы купить. Он подумал, не купить ли ему парочку бутылок пива с тем, чтобы выпить их с удовольствием дома.