Свет и тень - Кэндис Кэмп

Каролин скоро наскучило выуживать из Селены всякие сведения, и она просто принялась наслаждаться прогулкой среди тщательно подстриженных кустарников и деревьев. Поздние летние цветы еще не увяли. Начинали зацветать морозостойкие сорта хризантем. Расположенные затейливыми рядами, они сверкали золотом и серебром. Некоторые деревья уже слегка изменили цвет листьев и даже в самый разгар дня в воздухе чувствовалась прогорклая свежесть. Каролин укутала плечи легкой шалью.

За деревьями протекала река. В глубине парка, как бы наблюдая за рекой Тизом, расположилась белая грациозная беседка.

— Когда я впервые встретилась с отцом Джейсона, у Сомервиллов здесь был целый лабиринт из живой изгороди, а беседка стояла как раз в его середине, — сказала Селена. — Для семейства лабиринт был предметом гордости, потому что его насадил Чарлз Сомервилл более ста лет назад. Лабиринт обожали все любовные пары: он давал им возможность улизнуть от нежелательных соглядатаев и побыть наедине. — Туг леди Браутон пристально поглядела на Каролин и осведомилась осторожно:

— Надеюсь, я не шокирую тебя? Тогда мы располагали куда большей свободой, чем при нынешней королеве!

— Нет, я ничуть не шокирована. Мне интересно. Но что же случилось с лабиринтом?

Селена удивленно посмотрела на нее:

— Разве Джейсон не рассказывал тебе?

— Да нет, не помню что-то, — попыталась вывернуться Каролин, и небезуспешно.

— Хорошо, я тебе напомню. Он потерялся там, когда был маленьким ребенком, года в три-четыре. Конечно, никому и в голову не приходило, что дети будут играть в лабиринте, так как даже взрослый мог в нем заблудиться. Тем не менее Джейсон и Хью решили все исследовать сами, ты же знаешь этих мальчишек. Разумеется, они заблудились. Мы обыскали все закоулки, пока кто-то не вспомнил о лабиринте. К вечеру, а был уже вечер, сделалось довольно холодно; Хью мы нашли сидящим в беседке, а потом неподалеку и Джейсона. Сомервилл-младший сильно озяб и был до крайности напуган всем случившимся, хотя, естественно, по сию пору не желает в этом признаваться.

— Ни чуточки не желает, — добродушно улыбнулась Каролин.

— Обоим мальчикам прочитали настоящую нотацию, а на следующий день мой супруг приказал вырубить лабиринт. Беседку перенесли в другое место, причем теперь можно, сидя в ней, любоваться рекой. Неплохо, правда? — Глаза Селены озорно сверкнули. — Но у меня сохранилась сентиментальная приверженность лабиринту.

Каролин от души радовалась обществу Селены и пришла к выводу, что, пожалуй, ей будет недоставать леди Браутон, если та уедет в Лондон. Селена служила как бы буфером между ней и Сомервиллом. Самые жуткие сцены между Каролин и Джексоном происходили как раз тогда, когда они оставались наедине. Девушка вспомнила те горькие слова, которые они друг другу наговорили прошлой ночью. Откровенно насмешливое признание Джейсона в том, что его интересует в супруге (пускай и мнимой) только тело, задело Каролин. Существовала опасность того, что по отбытии Селены подобные перебранки участятся. Парадоксально, но ожидания чего-то в Каролин было не меньше, чем страха перед этим чем-то…

В пятницу вечером небольшая группа из трех человек уселась в карсту. Каролин в светло-голубом платье, отороченном белыми кружевами, выглядела ледяной красавицей. Огромные голубые глаза на очаровательно бледном лице привораживали к себе всякого, кто дерзал заглянуть в них. Строгая красота Селены подчеркивалась платьем приглушенно-лилового цвета. Широкие юбки обеих женщин, растянутые обручами, наполняли экипаж блеском тафты и шелка. Слабый запах розовой воды смешивался с несколько более тяжелым благоуханием жасмина. Джейсон сидел рядом с Каролин и по возможности старался не касаться ее, что, впрочем, было довольно трудно в тесной карете. На фоне прелести своих спутниц он напоминал своим суровым черным костюмом о некоей сдержанности, торжественности, даже об аскезе.

Усадьба Грейхилл приветливо освещалась огнями, что в сгущавшихся сумерках выглядело особенно мило. Дверь отворил мрачного вида дворецкий и тотчас отступил в сторону, давая пройти гостям. Потом он провел прибывших в ту комнату, где их уже поджидали Хью и Сент-Джон. Каролин осматривала дом с любопытством. Он оказался весьма изящен, хотя в размерах сильно уступал Браутон-Курту. Каролин заметила оригинальность приземистой центральной части здания, с деревянными балками. К ней-то и были произвольно пристроены три крыла, расходившиеся в разные стороны. Именно эти пристройки придавали дому то изящество, которое бросилось в глаза Каролин. Северный фасад был увит плющом.

Гостиная, где гости обнаружили Хью, также поражала своей элегантностью и вся дышала теплом и уютом, коих, по мнению Каролин, сильно недоставало в усадьбе Браутон-Курт. У Сомервиллов все выглядело излишне добротно и излишне современно. Мебель не несла печати исторической или семейной принадлежности.

Усадьба Грейхилл понравилась Каролин сразу же, как сразу же понравился и рослый улыбающийся мужчина, поднявшийся навстречу гостям из своего огромного кресла. Он тепло пожал руку Джейсону, пробурчав при этом невнятное приветствие, потом запечатлел на щеке Селены поцелуй, выражавший родственную привязанность.

— Как поживаете, тетушка Селена? Как вам показалась Италия?

— Мы обе, я и Италия, чувствуем себя просто великолепно! — с ослепительной улыбкой отозвалась леди Браутон.

— Вижу, что так оно и есть! С каждым годом вы все хорошеете, тетушка!

Селена рассмеялась и хлопнула Хью по руке сложенным веером:

— Льстец, льстец! Но именно за это я тебя и люблю! Хью повернулся к Каролин, взял ее руку в свою и поцеловал, правда, довольно сдержанно:

— Нет нужды спрашивать тебя об Италии. Ты вся цветешь!

Каролин улыбнулась: трудно было не улыбнуться столь обаятельному джентльмену. Братья поразительно походили друг на друга. Оба были темноволосые, длинноногие, с волевыми подбородками. Но Хью весь светился теплом и лаской, тогда как Джейсон был скорее молчалив и угрюм. Каролин хотелось дознаться, не напоминал ли когда-нибудь Сомервилл своего кузена и какая душевная травма могла превратить его в теперешнего грубияна и дикаря. Безусловно, веселый, общительный Хью затмевал своего сурового братца, но старался не подчеркивать этого и даже пару раз сумел развеселить Джейсона, заставил его улыбнуться. Чувствовалось, что их привязанность очень сильна. Каролин оставалось только удивляться тому, как легко отнесся Хью к поступку Синтии, оставившей мужа ради одного из общих друзей.

Несколько позднее, когда уже начало смеркаться, Селена играла для всех на фортепиано. Джейсон при этом стоял подле нее и переворачивал ноты. К удивлению Каролин, леди Браутон проявила себя талантливой исполнительницей.

Девушка сидела на стуле странного вида. У этого стула наличествовал всего один подлокотник. Каролин объяснили, что подобная форма была разработана в прошлом веке для мужчин, всегда носивших в ту пору шпагу при себе. Однако в веке нынешнем стулья такой конструкции оказались весьма удобными для женщин с их неимоверной ширины юбками. Хью подсел к Каролин поближе — на обтянутый красным бархатом диван.