Дневники вампира: Возвращение. Тьма наступает - Лиза Джейн Смит

Стефан ответил ему телепатически. Непечатными словами.

– Где Мередит и Мэтт? – яростно спросил он вслух.

– Или, – продолжал Дамон, пропуская мимо ушей слова Стефана, – тебя наконец надо поздравить: ты научился обманывать?

– И что ты делаешь с Бонни? – осведомился Стефан, в свою очередь пропустив мимо ушей реплику Дамона.

– Поскольку многосложный английский, судя по всему, до сих пор тебе не дается, сформулирую предельно просто. Ты мне тогда поддался.

– Да. Я поддался, – ровным голосом ответил Стефан, который, кажется, понял, что Дамон не собирается отвечать ни на один из его вопросов, пока он не расскажет правду. – Слава богу, ты был слишком безумен или пьян, чтобы проявить наблюдательность. Я не хотел, чтобы ты и кто угодно другой на свете знал, каким эффектом на самом деле обладает кровь Елены. Чтобы ты уехал, не пытаясь взглянуть на нее. И не подозревая, что я с самого начала мог прихлопнуть тебя, как блоху.

– Никогда не думал, что ты на это способен, – Дамон в живых подробностях вспомнил их маленькую стычку. Это было правдой: он никогда не подозревал, что поведение Стефана от начала до конца было представлением, и что он мог в любой момент завалить Дамона и сделать с ним все что угодно.

– А это, значит, твоя благодетельница, – Дамон кивком показал на парящую в воздухе Елену, к которой – да-да, именно так – была привязана бельевая веревка. – Всего на полступеньки ниже ангела, увенчанная славой и почетом, – добавил он, не в силах сдержаться при взгляде на нее. Смотреть на Елену было все равно, что смотреть на солнце, так ярко она светилась, и такая Сила струилась из ее глаз.

– Кажется, она тоже забыла, как прятаться. Сияет, как желтый карлик.

– Она не умеет врать, Дамон, – было очевидно, что Стефан злится все больше и больше. – А теперь расскажи, что происходит и что ты сделал с Бонни.

Желание ответить: «Ничего. С какой стати мне с ней что-то делать», – было почти непреодолимым – почти. Дело в том, что сейчас перед ним стоял совсем другой Стефан, которого он никогда раньше не видел. «Это не тот маленький брат, которого ты знаешь и любишь втаптывать в грязь», – сказал ему голос логики, и он сдержался.

– Два других челове-е-еческих существа-а-а, – Дамон растянул эти слова до неприличной длины, – сидят в своем автомоби-и-иле. И, – закончил он неожиданно добродушно, – я нес Бонни к тебе.

Стефан стоял у машины, на идеальном расстоянии для того, чтобы обследовать руку Бонни, висевшую как плеть. Следы от уколов превращались в пятна крови, когда он прикасался к ним, и Стефан с ужасом посмотрел на свои собственные пальцы. Он продолжал эксперимент. Дамон почувствовал, что вот-вот распустит нюни; он не мог допустить такого позора и переключил все свое внимание на астрономический феномен.

Полная луна, не слишком высокая, белая и чистая, как снег. На ее фоне парит Елена, на которой старомодная ночная рубашка с высоким воротничком – а больше, скорее всего, ничего нет. Пока Дамон смотрел на нее, не пуская в ход Силу, необходимую, чтобы увидеть ее ауру, он смог разглядеть ее как девушку, а не как ангела, озаренного ослепительным сиянием.

Дамон вскинул голову, чтобы лучше видеть ее силуэт. Да, это облачение определенно ей подходит, и вообще, ей всегда надо стоять на фоне яркого света. Если он…

Удар.

Он полетел назад и влево. Ударился об дерево и попытался понять, не ударилась ли об него и Бонни – она могла расшибиться. Ничего не понимая, он плавно опустился – точнее говоря, спланировал – на землю.

Стефан стоял над ним.

– Ты, – пробормотал Дамон не очень четко, потому что рот у него был полон крови, – очень плохой мальчик, мальчик.

– Это она заставила меня. Буквально. Я боялся, что она умрет, если я не возьму у нее немного крови – так распухла ее аура! А теперь рассказывай, что случилось с Бонни…

– Значит, ты взял у нее кровь, хотя сопротивлялся, сопротивлялся…

Бац.

Второе дерево пахло смолой.

«Никогда не испытывал особого желания узнать, что у деревьев внутри, – подумал Дамон, сплевывая изрядное количество крови. – Даже превращаясь в ворона, я пользуюсь только их кроной».

Стефану как-то удалось перехватить Бонни в воздухе, пока Дамон летел к дереву. Вот как быстро он теперь умел двигаться. Очень быстро. Молниеносно. Елена была феноменом.

– Похоже, ты начинаешь соображать, что такое кровь Елены?

Значит, вдобавок Стефан научился читать мысли Дамона. Вообще-то Дамон всегда был рад хорошей драке, но сейчас он едва ли не слышал, как Елена рыдает над своими друзьями-людьми, и почувствовал, что очень устал. Он был стар, ему было несколько сотен лет, и он очень устал.

Ну а ответ на вопрос – уфф, да. Елена по-прежнему болталась в воздухе, то раскидывая руки и ноги в стороны, то сворачиваясь в клубочек, как котенок. Для вампира ее кровь по сравнению с кровью большинства девушек была словно ракетное топливо против неэтилированного бензина.

А Стефан хотел драться. И даже не пытался это скрыть. «Я был прав, – подумал Дамон. – Для вампира желание выяснить отношения сильнее любого другого желания, сильнее голода или, если говорить о Стефане, сильнее беспокойства о… как там это называется? Ах да. Друзьях».

Теперь Дамону надо было избежать побоев, и он попытался вспомнить, что у него есть в активе. Активов оказалось немного, особенно если учесть, что Стефан по-прежнему прижимал его к земле. Мысли. Речь. Любовь к грязным приемам, которую Стефан, кажется, не мог понять. Логика. Инстинкт находить уязвимые места противника…

Хммм…

– Мередит и, – …проклятие! Как зовут парня? – и этот, с ней, сейчас, скорей всего, мертвы, – невинным голосом произнес он. – Мы можем побыть здесь и подраться, если тебя устроит это слово, при– том что я тебя и пальцем не тронул, – а можем попробовать вернуть их к жизни. Интересно, что тебе больше нравится? – Дамону действительно было интересно, насколько Стефан может себя контролировать.

Дамону показалось, что он резко уменьшил масштаб изображения на фотоаппарате: Стефан стал меньше. Он оказался в нескольких футах над землей, потом приземлился и удивленно огляделся вокруг, явно не предполагая за собой умения летать.

Дамон воспользовался этой паузой, во время которой Стефан был наиболее уязвим.

– Это не я напал на них, – добавил он. – Посмотри на Бонни, – слава дьяволу, хотя бы ее имя я помню, – и ты убедишься, что вампиру так не сделать. По-моему, – искренне добавил он ради вящего эффекта, – на них напали деревья, которыми управляли малахи.

– Деревья? – Стефан кинул молниеносный взгляд на исколотую руку Бонни. Затем он заговорил: – Надо внести ее в дом и положить в теплую воду. Ты возьмешь Елену…

«О, с радостью. Если честно, то я отдам что угодно, что угодно…»