📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаНасельники с Вороньей реки - Михаил Кречмар

Насельники с Вороньей реки - Михаил Кречмар

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 42
Перейти на страницу:

– Вообще-то согласно нашему уставу право представлять организацию в России имеет всего один человек – это я, – напыщенно сказал «микро-Ленин». – Но, как вы уже убедились из общения с другими людьми, Алексей Протасов – человек весьма своеобразный и обладающий специфически понимаемым чувством социальной справедливости. В общем-то именно поэтому он и решил эту справедливость восстановить, изъяв этот документ из обращения. Нам не хотелось бы восстанавливать эти бумаги, потому что… – тут Тарман запнулся, – ситуация в Ассоциации малочисленных народов не вполне стабильна.

– И они могут решить, что им эта сделка сегодня вовсе ни к чему, – понимающе кивнул я. – Так чего же вы хотите от меня?

– От вас я хочу эти документы. Это договор, нотариально заверенное свидетельство о регистрации договора и пять приложений. Меня не интересует, каким образом они окажутся у вас на руках. Для меня будет достаточно, если вы привезёте их мне. И получите за эту услугу двадцать пять тысяч евро.

«Что-то в последнее время все подряд решили предлагать мне деньги», – подумалось мне. Что, впрочем, вряд ли означает, что их вообще заплатят.

– Ну, надо помнить, что я не Филипп Марлоу, – скептически скривился я. – Но над вашим предложением я подумаю.

– Кто такой Филипп Марлоу?[3]– сосредоточенно нахмурился «микро-Ленин».

– Это неважно. Главное – что я подумаю.

– Подумаете. Я не сомневался, что подумаете. А чтобы стимулировать ваш мыслительный процесс, я вам покажу вот что, – и Тарман вытащил файл с вложенным в него документом – оформленным грантовым письмом от «Союза за Живую Планету Земля» на сумму в 25 тысяч евро. Согласно российскому законодательству эти суммы не облагались налогом.

– Как видите, деньги уже выписаны. Достаточно моей подписи в бухгалтерии, чтобы они были перечислены в банк на ваше имя.

– Я сказал, что подумаю.

Тарман ушёл, а я снова усмехнулся. Свободное и не весьма контролируемое обращение со значительными суммами играло как на пользу подобным организациям, так и против них. С одной стороны, её руководитель мог достать буквально из кармана значительное количество неучтённой свободно конвертируемой валюты. С другой – тот факт, что сотрудники таких структур получали зарплату по таким вот грантовым письмам каждый месяц, не привязывало их к организации ничем, кроме денег. Именно это обстоятельство давало возможность для побегов «в никуда», который совершил Алексей Протасов. Вот прямо сейчас за ним в эдакое «никуда» последовала Лена. Я набрал её номер.

– Лен, как твои первые часы свободной жизни? Я вот только что пообщался с твоим бывшим шефом… Он пообещал четвертак ойро за твоё возвращение в отчий дом…

Лена вздохнула:

– Господи, Андрюша…

– Извини, Ленусь, просто напугал. Но я на самом деле видел твоего шефа. И он на самом деле обещал мне эти деньги.

Я вернулся на съёмную квартиру почти сразу после визита в «Сафари». История человека, застреленного кем-то в далёкой тундре, прямо на глазах обрастала самыми разнообразными подробностями и становилась всё более захватывающей. Да, конечно, если на руках у Протасова оказался какой-то сверхважный документ, то за его возвращение Протасову могли простить и украденные сто тысяч долларов. Плюс обещанный мне четвертак.

Так что же там такого – в этих документах?

Стоило ли об этом спрашивать у Елены?

Очевидно, нет. Никогда не надо вынуждать человека врать…

Письма

Я разложил полученные от Протасова-старшего письма Алексея и начал их читать. Письма были адресованы матери Алексея. Но, по словам Сергея Семёновича, эта женщина отреклась от всего земного, в том числе и от сына. Она сама отсылала все его письма отцу, даже не читая. Теперь их листал я, ожидая, что на какой-нибудь странице Алексей Протасов прямо ткнёт пальцем в своего убийцу.

Наверное, я никогда не читал документов, столь подробно описывающих происходящее на нашем Севере и при этом настолько далёких от какого-либо понимания.

«…Василий закончил заниматься отёлом. Я помогал ему отгонять медведей от стада, потому что надеялся спасти жизнь нескольким из этих замечательных и умных животных. Но Никанор не соглашался их отгонять и убил шесть зверей, мясо которых бросил на месте, и даже шкуры взял только у самых больших. Я говорил ему, что медведей на Земле в сотни тысяч раз меньше, чем людей, но Василий на это ответил, что здесь, вокруг Вапаная, живёт всего одиннадцать человек и больше сотни медведей».

Стало быть, первую зиму Протасов прожил в стойбище Васьки Вуквыргина на Вапанае. Потому-то его не вспомнили в Куйле: он оказался там из села Бараньего, куда прилетел через Анадырь. «И где-то в Анадыре он стал свидетелем сговора Юрия Тармана и Ивана Равтытагина, – подумал я, – и прихватил с собой нотариально заверенный договор между двумя высокими договаривающимися сторонами. Возможно, он даже сам принимал в нём участие – каким-нибудь шнырём „подай-принеси“».

Мне было абсолютно понятно, почему Тарман любыми путями пытается заполучить в руки именно свой экземпляр соглашения. Почти наверняка Равтытагин, посоветовавшись с какими-нибудь умными людьми, очень скоро пришёл к выводу, что может потребовать от Тармана чего-нибудь значительно большего, чем ему причиталось по первоначальному варианту договора. И если он узнает, что экземпляр, хранящийся в Москве, утерян, он немедленно «потеряет» и свою копию, после чего объявит соглашение никогда не существовавшим.

Время от времени я задумывался, что знает о договоре Елена и не из-за него ли она прилепилась к стареющему авантюристу, то есть ко мне. Но в конце концов решил, что, скорее всего, о содержании этой бумаги она не имеет представления. Кроме того, почти наверняка соглашение было составлено таким образом, чтобы исключить его использование третьими лицами.

По моей просьбе Лена читала письма Алексея сразу после меня… И при этом всё время плакала.

«Сегодня Никодим забрал у Алёнки Айку – лаечку, с которой она играла всю зиму. Собачка и девочка совершенно привыкли друг к другу, Айка спала с Алёнкой в кукуле, и Никодим говорил, что заберёт собаку на отёл. Однако Айка на отёле жалась к жилью, боялась не только волков, но и оленей. Никодим говорил, что это потому, что Алёнка „спортила“ за зиму собаку, то есть приучила к жилью.

Василий с бригадой сегодня кончили складывать скарб для зимней кочёвки. Они упаковали яранги, печки, полога, кукули и всё остальное лишнее снаряжение в брезентовые мешки, поставили зимние нарты на камешки и уложили мешки на зимние нарты. После чего Никодим взял Айку – собака ластилась к нему и скулила – и со словами „любишь жильё, так и сторожи жильё“ перерезал ей сухожилия на задних лапах и пустил под нарты. Сказал, что теперь она летом не убежит от склада и будет отпугивать от него медведей. А передние лапы ей потребуются, чтобы ловить мышей и сусликов: еды Айке не оставляют. Алёнка горько плакала, Айка визжала, но Никодим сказал, что они всегда так делают с никчёмными собаками. „А осенью, если доживёт, на шапку пустим“, – сказал он».

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 42
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?