Комиссар госбезопасности. Спасти Сталина! - Олег Таругин

Откуда, из каких глубин подсознания пришло это самое «общечеловеки», Сергей так и не понял. А потом просто не осталось времени размышлять, только действовать. Поскольку противник неожиданно нервно дернул головой, встретившись с Кобриным взглядом. И по его расширившимся глазам и искаженному короткой гримасой лицу Сергей мгновенно понял, что тот ощутил примерно то же самое, что и он сам. Не принадлежащие этому времени и этой реальности люди безошибочно УЗНАЛИ друг друга. И это все осложнило.

Кобрин почти успел.

В отличие от Зыкина, потерявшего пару секунд, пока протискивался между несколькими ничего не успевшими понять делегатами. Вероятно, он бы справился даже в подобной толчее, однако роковую роль сыграло рассогласование рефлексов донора и реципиента. Кобрина неплохо тренировали в военном училище: базовая программа подготовки сухопутных войск не слишком отличалась от таковой космодесанта, по крайней мере, в плане рукопашки. Ракутин же, перед тем как занять пост командарма, служил в погранвойсках, так что навыкам задержания вооруженных нарушителей тоже был отлично обучен. Вот только методики обучения разделяло несколько веков, и тело генерал-майора на уровне подкорки попыталось осуществить захват несколько иначе, нежели планировал контролирующий его разум бывший командир штурмовой роты…

Уже проводящий прием Сергей опоздал буквально на какую-то миллисекунду, которой сопернику хватило, чтобы резко дернуть торчащий из свертка шнурок – обостренное выброшенным в кровь адреналином сознание зафиксировало струйку дыма от, вероятнее всего, терочного запала. В следующий миг скрученный противник со стоном сложился в поясе, его кисть хрустнула в районе сустава, а пальцы левой руки перехватили шершавую оболочку самодельной бомбы.

«Если взорвется в толпе, под ногами – всем достанется, и мне в том числе, – плазменным импульсом штурмовой винтовки мелькнула мысль. – Нужно отбросить подальше. Но куда, люди ж кругом? А, ладно, будь, как будет… Кстати, руку я ему, похоже, сломал».

Широко размахнувшись, Кобрин швырнул взрывное устройство в направлении обреза туннеля, надеясь, что замедлитель прогорит еще хотя бы секунды полторы и заряд взорвется ниже уровня перрона, погасив ударную волну и защитив людей от возможных осколков.

– Витька, глаза закрой, рот от…

БАБАМ!

По ушам долбануло и на самом деле впечатляюще. Не настолько мощно, как отработал бы штатный «Восход-2М» из его времени (армейцам эти сверкалки-шумелки, в принципе, не полагались, но общее представление про их действие Сергей имел – видел во время тренировок на одном из полигонов), но и не сильно слабее. Впрочем, своей цели Кобрин практически добился: заряд взорвался, выбросив под сводчатый потолок густой клуб молочно-белого дыма, не над головами людей, а примерно на уровне последнего вагона метропоезда, в котором располагались буфеты для участников. Ну, хоть так…

Внезапно под гулкими арочными сводами «Маяковской» загрохотал (для самого народного комиссара звук будто доносился сквозь забившую уши вату) многократно усиленный динамиками голос:

– Всем оставаться на местах, никому не двигаться! Не поддаваться панике! Проводится операция госбезопасности по задержанию вражеских диверсантов! С кресел не вставать, мест не покидать! В противном случае оружие применяется без предупреждения!

Несмотря на определенно неподходящий момент, Сергей мысленно едва не заржал: вообще-то фразу «работает спецназ» он озвучил исключительно в шутку, когда рассказывал, как проводились спецоперации по нейтрализации террористов в будущем! Но товарищ Сталин, судя по всему, решил использовать «опыт потомков». Самое смешное, подействовало: никто из участников торжественного заседания даже не попытался подняться на ноги, лишь головами ошарашенно вертели из стороны в сторону да терли ладонями оглушенные уши.

С противоположной стороны станции негромко хлопнуло несколько выстрелов, раздались какие-то крики, однако взрыва так и не последовало. Похоже, операция по задержанию второго «бомбиста» пошла по сценарию, в результате которого пленного не будет. Ну и ладно, переживем. Как минимум один у нас есть, а если парни подсуетятся, то и остальных живыми возьмут, тех, что должны были где-то в районе трибуны ошиваться. Не доноров – так хотя бы реципиентов…

Скосив глаза на скрученного противника, Кобрин заметил, как тот шевелит губами. Полубезумный взгляд хроноагента откровенно плавал – похоже, его глушануло куда сильнее, чем самого Сергея. «Волшебное слово» произносишь, что ли? А вот это хрен тебе! Нам еще поговорить нужно, желательно по душам! И желательно лично, а не с реципиентом. Коротко размахнувшись, Сергей отточенным ударом отправил пленного в нокаут. Вот так-то лучше! Если все пойдет по плану, глядишь, получится и без всяких гипнотизеров нужные сведения получить… от первого лица, так сказать!

– Серег, – прорвался сквозь звон в ушах голос Зыкина. – Ты как?

– Каком кверху, – буркнул Кобрин. – Принимай клиента. Помнишь, что дальше делаем?

– Обижаешь. – Товарищ опустился рядом, торопливо вытаскивая из полевой сумки небольшой металлический бикс, внутри которого на мягкой подушке из нескольких слоев бинта покоился поблескивающий стеклом и хромом медицинский шприц. Многоразовый, разумеется, – иных в этом времени попросту не существовало.

– Слушай, может, ты сам? Я ни разу уколы не ставил.

– Дай сюда. – Сергей с размаху вогнал иглу в бедро пленного прямо через одежду. – Ну и чего сложного?

– А не помрет?

– Не помрет, просто спать будет долго и без сновидений. Правда, если его отсюда принудительно выдернут, нам это ничем, увы, не поможет. Берем под руки и тащим к мотодрезине, дальше без нас разберутся.

– Как думаешь, товарищ Сталин не пострадал? – помогая поднять обмякшего диверсанта, продышал в самое ухо товарищ.

– Не пострадал, понятное дело. Чего глупости спрашиваешь? Сам же в разработке операции участвовал. Сейчас людей успокоят, он доклад и продолжит.

– Зря он это все-таки, – вздохнул Зыкин. – Лишний риск.

– Наоборот, никакого риска теперь нет. Зато народ оценит. Вон, направо погляди, видишь, как корреспонденты засуетились? Боюсь даже представить, с какими заголовками завтра газеты выйдут, что отечественные, что западные! Товарищ Сталин знает, что делает. И мои слова про информационную войну тоже верно истолковал. Кстати, вон того батюшку заметил, в черной рясе и клобуке, или как там эта штуковина правильно называется? Представитель РПЦ, между прочим! Похоже, с верующими тоже соответствующая работа будет проводиться. И это абсолютно правильно! Ай, молодец Иосиф Виссарионович, не на один шаг вперед думает!..

– Опять церковники… – буркнул особист, забрасывая руку обмякшего пленного на плечо. – Давай, Серега, взяли.

– Не опять, а снова, – наставительным тоном поправил Кобрин, делая то же самое. – Поскольку мы не назад пятимся, а уверенно движемся вперед! Товарищ Сталин и в прошлом варианте истории с Церковью сотрудничество наладил, а сейчас просто немного опережает события. Народу Вера жизненно необходима, но спорить с тобой я на этот счет не собираюсь, захочешь – позже обсудим, как время свободное будет. Если будет, конечно.