Аферист - Евгений Анатольевич Аверин

без особых изысков, климата, нефти, газа и железа, золота и камней. Что в первую очередь в такой местности нужно?

— Наша земля славна расстояниями. Связь и сообщение между ее селениями. Но это дело неподъемное.

— Примерно так. И еще энергетика.

— Простите?

— В Европе паровые машины. На угле или дровах. А у нас рек много. Их и используем.

— Я совершенно не понимаю, что вы задумали, но всецело доверяю. И завтра же предоставлю проект мастерской Веретенникову. Уже заготовил. Он предлагает пользоваться их лабораторией. Знаете ли, для улучшения резины и разных изделий тоже завели при заводе.

— Нет, к ним не пойдем.

— Правильно. Но это еще не все. Полюбопытствуйте, — доктор протянул мне местные «Вести».

— Опять? — я вгляделся в строчки.

«Великое новшество», — гласил заголовок, — «На днях купец первой гильдии Илья Силыч Веретенников открыл миру новый вид товара. Непромокаемые плащи теперь делаются в его мастерских. По сему случаю отслужен торжественный молебен Пророку Ионе. Дан щедрый обед. Первые лица нашего богохранимого города поздравили купца. И даже прибыл секретарь самого губернатора. Купец не скрывает, что обязан своим начинанием рецепту, который ему передал известный своими туземными приключениями молодой господин Зарайский».

— Вот оно как, — хмурюсь я, — вас, смотрю, и вовсе не упомянули.

— Вот так, — пожимает плечами доктор.

Наутро я у полицмейстера.

— Как устроились? — Напористо и бодро спрашивает он.

— В процессе. Сергей Павлович описал мне общую картину нашего проекта.

— Да-да, коммерция, такое дело. Лучше привлечь знающего человека.

— Я не возражаю. Разговор был по поводу продажи патента. Впрочем, его еще не получили, но в заявке же мое имя?

— Помилуйте, Андрей Георгиевич, ну конечно, Ваше. Я бы не допустил подобной несправедливости.

— Скажу вам, как человеку, которому всецело доверяю. У меня нет планов заниматься улучшением резины. Мои перспективы более привлекательны.

— Вот как? И готовы продать свою долю вместе с патентом?

— А вот тут поступлю по вашей рекомендации, — наклоняю я голову, — есть и другие предметы интереса. Не разорваться же.

— Хм. В таком случае, рекомендую всецело заняться этими интересными предметами.

— Тогда очень желаю, чтобы вы взяли сей процесс под свой контроль.

— Это можно, — он смотрит на меня изучающе.

— Благодарю сердечно. У меня сейчас хлопот полон рот. Моя невеста потеряла паспорт. А мы уже венчаться собирались.

— Ай-ай-ай. Уже и невесту сыскали? Не ожидал. И очень любопытствую.

— Увидите непременно. Но прошу вашей помощи в этом вопросе.

— Не думаю, что затруднительно. Кто она?

— Мещанка. Из Архангельской губернии.

— И в чем трудность? Так и запишут мещанкой. А повенчаетесь, перейдет в дворянское звание. Но боюсь, наши дамы не примут ее в свой круг.

— Ситуацию понимаю. За помощь благодарен.

— Андрей Георгиевич, — он глянул мельком в окно, — насколько понимаю, возможно, ситуация имеет определенную пикантность?

— Имеет.

— Тогда подойдете завтра с утра к поверенному, который вас к батюшке сопровождал. Я ему скажу. Устроит все в лучшем виде.

— Буду признателен.

— По делу Вашему — как Веретенников приедет, пришлет человека. Там с патентом и решим.

— Замечательно. Только очень Вас прошу. Не нужно упоминать про меня в газетах. Огласки требует товар, а дело любит тишину.

Вечером я забрал у доктора причитающуюся долю. А утром поверенный появился сам. Кругленький уютный человечек дожидался меня, пока умоюсь. От кофия отказался. Я изложил суть — нужно записать Алену мещанкой, но с легендой.

— Понимаем, — ответил он, — есть одна мещанка, вдова, в весьма бедственном положении. Ехала из Пензы с дочерью к мужу, да дочь померла дорогой. А вскоре и муж от холеры. От него остался дом, там и живет. Про дочь никто здесь не знает. Пятьсот рублей очень помогут ей заплатить долги и жить достойно.

— Это не та ли вдова, которая у господина Петрова со двора в соседях?

— Именно. Но даже продажа дома не покроет всех ее издержек.

— Так Веретенников откупить должен. Под лабораторию для Сергей Павловича.

— Он и откупит, как приедет с ярмарки. Да только за долговые расписки. А жить надо где-то и на что-то.

— Я видел дом мельком с улицы. Первый этаж кирпичный, второй — сруб, только старый. Ремонт потребуется. Впрочем, давайте сходим, посмотрим.

— Сама придет, я скажу ей.

— И еще, Викентий Иванович, личнаяконсультация со всем по другому делу. Можно?

— Прошу не стесняться, Андрей Георгиевич.

— Письмо мне бы направить к соседу моему, помещику Куликову, чтоб на моей земле больше не охотился, крестьян не трогал. Словом, право частной собственности надо соблюдать.

— Составлю. Только не думаю, что возымеет действие.

— Потрудитесь, любезный, сделайте милость. Пусть будет уведомление официальное, чтоб потом не говорил, что не знал.

Вечером за ужином доктор хвастается успехами. На прошлой неделе он сам оперировал и вполне удачно. Нашу операцию повторили в Санкт-Петербурге и Москве. Теперь она называется «Сулический способ». Осталось много неясностей, за разъяснениями которых к нам в гости собирается целая делегация. И я ее должен встретить в обязательном порядке. Городской голова в восторге — о нем услышали. Требует «продолжения банкета».

— Как ваши воспоминания? — нагибается ко мне Сергей Павлович.

— Весьма отрывочно.

— Скоро полнолуние. Может, оно освежит память?

— С чего вдруг?

— Люди Луны, — и смотрит на меня многозначительно.

— Что, люди Луны?

— Вы не из их круга?

— Если расскажите про них, может, чего и вспомню.

— Известное общество — «Люди Луны». Самые передовые ученые и лучшие умы Англии. А заседание устраивали в полнолуние. Чтобы лучше ночью видно было. Они так объясняли. Говорят, распалось общество. Но я- то знаю англичан — консерваторы. У них все столетиями. Скорее всего, перешли на закрытое положение.

— Какие вы сведения черпаете, — я лихорадочно думаю.

Только что доктор обозначил, сам того не ведая, легенду. Или ведая? В памяти носятся ролики на ютубе жертвоприношения в ЦЕРН. Так это отсюда пошло? Тайное общество ученых, поклоняющихся темным силам и черпающих от них внечеловеческие технологии и знания. Как раз с этого времени прогресс и попер семимильными шагами. И если я возьму эту легенду?

Нет. Он меня проверяет. И ключевое слово здесь — Англия. Агента вычисляет? Он не опер. Даже если агент, то идейный. А скорее, просто в круговой поруке, в обществе. Тут не только его текст важен, а невербальное выражение. И выражает он некую надежду. Они что, ждут английского резидента?! Быть не может. Хотя почему не может? Через три с половиной года восстание декабристов. Без английской разведки не обошлось.

Или ловят, а не ждут? И он надеется, что это я. Тогда логично все. Что бы я делал? Я бы на месте полицмейстера установил ложный оперативный контакт, показал вид