Аферист - Евгений Анатольевич Аверин

полнейшего расположения. Проглотил крючок с наживкой из передовой технологии. Обозначил меркантильность и даже жадность. Не отказывал бы в услугах. Потянул бы еще что-нибудь. А потом создал бы условия для оперативного эксперимента. И взял бы с поличным вместе со связным и всей агентурной сетью.

Так он так и делает! И вопрос, а мой ответ о политических предпочтениях еще больше утвердил его в подозрениях. А доктор? А я бы сам отказался шпионов ловить, будучи фельдшером? Да никогда. Принял бы самое деятельное участие. Так он и принимает. И что мне делать?

Мысли закрутились вихрем, в котором стал виден стержень. Все упростим. Петров порядочный человек? Несомненно. Гурский — прожженный опер. Но вполне мне понятен. Я им непонятен. Как-то надо объяснять.

— Сергей Павлович, — я долго смотрю ему в глаза, а он мне, — что для вас самое важное в жизни?

— Служение отчизне и людям. По мере моих скромных сил.

— «Сулический способ» поможет этому?

— Уже помог. Российская медицина будет на шаг впереди.

— А как думаете, будь я членом английского общества, какую страну я бы двигал вперед? За новыми медицинскими технологиями стоят тысячи спасенных жизней. За продвинутой военной медициной стоят тысячи излеченных раненных. А это уже военное преимущество. Не кормить калек, а вернуть обученных воинов в строй.

— Действительно, — доктор потер глаза, — мое предположение глупо. Прошу прощения. Но ваши знания и вы сам настолько загадочны, что приходится рассматривать разные версии.

— Вы не угадаете ни с одной.

«Думай голова, шапку куплю». Идейных на испуг или выгоду не возьмешь. Что там Домна говорила? Я тогда информацию про полицмейстера с родственником слушал. Про доктора на втором плане, поскольку-постольку. Вроде, брат у него был, да помер. Дружили они очень. После того и решил Сергей Павлович медициной заняться. Не помню деталей, а времени вспоминать нет. Пробуем?

— В моей памяти многое такое чем поделиться я могу только с близким человеком. Вы многое для меня сделали, Сергей Павлович. И я бы хотел, чтоб вы таким человеком стали.

— Я готов, — очки сверкнули.

— Я уверен, что готовы. Но мне, чтобы так довериться, нужно большее. Вы знаете, как братаются?

— В народе? Знаю. Но такой обычай не принят сейчас.

— Обычай помогает только сознанию.

— Вы желаете побрататься? — Голос его дрогнул.

— Желаю. И будем братья.

Я вытащил из ножен охотничий широкий нож и воткнул в стол меж тарелок. Такая тоска вдруг глянула на меня из-за очков, как пропасть. Сергей Павлович чуть заметно кивнул. Я взял чистую тарелку и коротко полоснул себя по ребру правой руки. Тонкая струйка закапала в белый фарфор. Доктор взялся за желто-полосатую рукоять из лосиного рога. Лезвие легло на ладонь и вдавилось в кожу несколько наискось. Движение чуть на себя и темные капли смешались с моими. Я взял его руку в свою. Наша кровь закрыла дно тарелки. Левой рукой влил ее в фужер с красным вином. Сделал большой глоток. Доктор одним махом выпил остальное. По щекам его текли слезы.

Мы обнялись и так стояли, заливая капельками скатерть, пол и стул.

— Теперь мы братья. Независимо от положения, денег, званий, власти, друзей, страны и даже веры.

— Вы не знаете.

— Ты. Мы же теперь на ты. И без отчества.

— Хорошо, Андрей, даже не представляешь, как мне не хватает именно брата, — плечи его затряслись.

— Теперь есть. И мне будет с кем делиться секретами.

Сергей пытался улыбнуться сквозь слезы. Я взял чистую салфетку и зажал ему руку. А он мне. Достали тканевые бинты и перевязали.

— Перекись водорода бы, — улыбнулся я.

— Поможет? Я читал в английском «Ланцете» еще лет десять назад про эксперименты с ним. Надо готовить. Он весьма нестабилен. Лабораторию поставим и сделаем.

— Поможет, конечно. И не только при обработке ран.

Я вспомнил немецкие ракеты и истребитель «Комет», но вслух сказал:

— Волосы можно обесцвечивать, да и любые пятна. Но лучше всего для гнойных ран.

— Даже так? Давай пока никому не скажем, а получим из окиси бария и проверим.

— А где взять барий?

— Закажем с Урала. Это мелочи. Главное, знать, что с перекисью делать.

— Кстати, Сергей, мне нужна вдова, дом которой ты присмотрел под лабораторию и мастерскую. Завтра с утра зайдет. У нее долгов куча. Боюсь, что сделка с купцом ее проблем не решит.

— А ты что хочешь?

— Говорю, как брату. У меня есть невеста. Мне нужно, чтоб она стала мещанкой и вполне легальной. Вдова в этом поможет.

— Невеста? — Он долго смотрит на меня, — что ж, как ты хочешь поступить?

— Дам вдове денег за дом. Пятьсот рублей ассигнациями.

— И это мудро. Пусть дом не будет принадлежать купцу. Только почему ты один? Прошусь в компанию на равных долях, — он улыбнулся.

— Отлично. Но оформим на тебя. Так будет удобнее.

Утром в прихожей меня ожидала худая темноволосая женщина с большими испуганными глазами. Предположу, что лет двадцать назад она была утонченной красавицей. Я завел ее к себе в комнату и усадил на стул.

— Как ваше имя, сударыня?

— Ольга Филипповна, господин Зарайский.

— Объяснил поверенный, что требуется?

— Объяснил, — вздохнула она.

— И что же?

— Я сделаю, как вы желаете, — слезинка показалась в уголке глаза.

— Дорогая Ольга Филипповна, сейчас я съезжу за своей Аленой и к обеду будем у вас. Дом посмотрим, поговорим.

— Как будет угодно, — держалась вдова из последних сил.

Я двинулся в путь. До, собственно, Стрельникова около пятнадцати верст. Верхом пара часов не спеша.

Невеста моя суетится больше кухарки. Накормили меня творогом с медом, напоили чаем. По дороге я рассказал про новообретенного брата. «У нас это очень серьезно — молвила Алена — такие узы часто крепче кровных». «На это и надеюсь» — ответил я. Верхом после обеда уже былив Суличе.

— Позволь, Сергей, представить мою невесту.

— Вы прекрасны, сударыня, — поцеловал он ее руку, — и мы теперь родственники.

— Андрей рассказал. Я очень рада, — одарила она улыбкой, как солнцем.

Втроем мы пошли смотреть дом вдовы. Ольга Филипповна ждала нас. На первом, кирпичном этаже была просторная кухня с подсобкой и две комнаты. На втором, бревенчатом, три большие комнаты. Кирпичная стена толщиной почти в метр, а вот сруб запущен. Крыша протекла и он начал гнить, да так, что хоть заново ставь. Баня рядом с домом. Тоже почти полностью сгнила. Зато место удобное.

Пока мы смотрели дом и его окрестности, Алена увела хозяйку в комнату. Они заперлись. И появились почти через час обе в слезах. Ни слова не говоря, невеста обняла меня и уткнулась в грудь, потом