Полный трындец, или Феникса вызывали? - Валентина Езерская

— Марциус, старина! Сколько лет, сколько зим! — Из-за стола нам навстречу поднялся мужчина в красной мантии. — И не признал тебя сразу!

Я во все глаза уставилась на ректора магической академии. В книжках они всегда были писаными красавцами, в которых непременно влюблялись романтичные барышни. Но этот вряд ли подходил на роль героя-любовника для юной студентки.

Он был далеко не молод, хоть и не так стар, как Марциус. Высокий, широкоплечий, но с уже наметившимся брюшком. С резкими чертами лица и проседью в черных густых волосах, которые были заплетены в аккуратную косу. Навскидку ему можно было дать лет сорок пять, но кто их знает, этих магических существ! Интересно, что он за маг?

— Надо сказать, весьма удивлен. Какими судьбами в нашу обитель?

Похоже, ректор был рад неожиданному визиту. Одно смущало меня: даже когда он улыбался, я чувствовала исходящую от него давящую энергетику. Такую тяжелую, что с трудом сдерживала желание спрятаться за дверью. Похоже, этот приятель не так уж и прост.

— А ты все такой же, Руфус, совсем не изменился.

— Льстец! — заулыбался хозяин кабинета. — Уже прошла пара веков с нашей последней встречи. Время никого не щадит.

Марциус, соглашаясь, с усмешкой погладил бороду.

— Ну, чем обязан такому визиту? — поинтересовался ректор, оглядывая меня.

Внезапно его колючий взгляд перешел на альфина и застыл.

Я мысленно ахнула: он его видит? Не может быть!

Но ректор хмурился, вглядываясь в пустое пространство у моих ног.

— Вот, привел к тебе в академию своего племянника, — ответил Марциус, усаживаясь в свободное кресло так легко, будто последние пару веков только этим и занимался. — Знакомься, Злат Найренас.

Ого, у меня, оказывается, и фамилия есть! А что, моя родная уже не подходит?

Поймала предупреждающий взгляд анимага и скромно потупилась. Ну, ему лучше знать. Я же все-таки его племянник.

— Злат, это царь и бог всея академия, сильнейший менталист за последние сотни лет — Руфус Фабрициус Дейривон.

— Для студентов ниар Дейривон, — поправил ректор, отводя глаза от альфина.

И слегка прищурился, впиваясь взглядом в мое лицо.

Возникло чувство, что он осторожно ощупывает меня.

Что-то едва различимое прошлось по коже лица и шеи, проникло под одежду и вызвало нервную дрожь во всем теле. Ощущение не из приятных. Будто мохнатый паук забрался за шиворот, щекочет лапками, перебирает, ползет. И вытрясти не можешь, потому как выглядеть это будет со стороны глупо. Жуть какая-то!

Паук остановился, как и темный взгляд мага, прощупывающего мою сущность.

Не зная, что делать, я с мольбой посмотрела на Марциуса. Но тот спокойно сидел и наблюдал за своим знакомым. Будто чего-то ждал.

Что у них за отношения такие?

Между тем Дейривон слегка повел одной бровью, и я почувствовала, как странные ощущения пропали. На их место пришло едва сдерживаемое желание проверить, не настоящий ли паук разгуливал только что под рубахой.

— Ты хорошо скрыл ее суть от посторонних взглядов, — произнес ректор, занимая свое кресло. — Думаю, в Алестериуме найдется не так много магов, чтобы увидеть ее.

Я же осталась стоять посреди кабинета, неловко переминаясь с ноги на ноги и теребя Паштета за холку вспотевшими пальцами.

— И кстати, — добавил Дейривон, щелкнув пальцами, — можешь не прятать фамильяра. Я чувствую его присутствие. Кто это?

Паштет тут же проявился во всей красе. Захлестнул мою ногу хвостом, прижался к бедру и продемонстрировал когти.

Дейривон оценил нашу композицию и заметил преувеличенно будничным тоном:

— Ручной альфин? Интересно…

— Теперь понимаешь? — заговорил Марциус. — Да, я постарался, но я не всесильный. К тому же горгульи тоже почувствовали иллюзию. Пропустили только потому, что не обнаружили в мыслях Златы никакой крамолы.

Ах, так вот, почему каменные монстры пропустили меня? Значит, они не просто поверхностные мысли читают, а видят гораздо глубже! Самую суть!

— Но ведь речь не только о том, что ты спрятал девушку под личиной мальчишки? — Дейривон подался к Марциусу, ловя его взгляд. — Что ты задумал?

Тот вздохнул с напускным смирением:

— От тебя ничего не скроешь.

— Особенно Феникса. Думаешь, я не почувствовал? Марц! Да от нее за милю магией жизни фонит! Даже альфин ее чувствует, потому и привязался! Ему ведь и недели нет, а вон какой вымахал и готов ее защищать! Удивляюсь, как вам вообще удалось добраться сюда целыми и невредимыми. Ты хоть представляешь, что начнется, если в Леронии узнают, что Феникс возродился? Да что там Лерония, весь Алестериум на уши встанет! Королевские семьи передерутся за право присвоить…

— Вот поэтому она здесь! — перебил анимаг с неожиданной твердостью.

Дейривон замолчал так резко, будто захлебнулся словами. И вновь уставился на меня.

— Феникс избрал ее, и не нам судить, почему и зачем. Ты сам видишь, что девочка обладает магией, — продолжил Марциус. — У нее огромный потенциал, но она не умеет контролировать свои силы. Суть Феникса проявляется интуитивно, с каждым днем все больше и больше. Если мы не научим Злату управлять магией, то в конце концов магия будет управлять ею. Чтобы этого не случилось, чтобы она могла противостоять всем желающим использовать ее дар, девочка должна освоить нужные знания.

С минуту я и Дейривон играли в гляделки. Причем я старалась смотреть невинно и даже с мольбой. Боялась, что он передумает брать меня в академию. Или еще хуже — сообщит тем самым королевским семьям. Даже представлять не хочу, что будет потом. Марциус мне доходчиво объяснил еще в самом начале, что ничего хорошего.

Даже Паштет, чувствуя важность момента, вздыбил перышки на загривке.

Наконец, ректор выдохнул и откинулся на спинку кресла. Взял со стола стальное перо, покрутил, а потом хмуро сказал:

— Так, а теперь рассказывайте все с самого начала. Какой такой катаклизм приключился и кто призвал Вечного Феникса?

* * *

В кабинете ректора мы пробыли не долго. Весь рассказ о моих мытарствах занял десять минут, поскольку Марциус не вдавался в подробности. Но вот имена счастливцев-вызыванцев назвал. И мне стоило большого труда сохранить печальную физиономию, пока моя душа злорадствовала и веселилась, глядя на то, как меняется лицо Дейривона. Ниар ректор, наверное, и в страшном сне представить не мог, на что способны его подопечные.

— Убью! — выдохнул он с таким вдохновением, что даже Паштет поджал хвост. — В карцер! Всех! На хлеб и воду!

— Тише, Руфус, не кипятись, — урезонил его Марциус. — Поздно уже парней наказывать. Теперь нужно Злату от них защитить, а не то, не ровен час, и в самом деле решат замести следы, жизни ее лишить. Феникс этого не простит, может навсегда наш мир покинуть.