Танцы в нечётных дворах - Элен Витанова

— Господин следователь, вы видите теперь, почему невозможен домашний арест?

При этих словах Стас резко рванул к двери, в подъезд, и побежал по лестнице. На лицах присутствующих отразилось недоумение, но догонять его никто не стал. Стефан сказал:

— Ну что ж, поищем оружие.

Результаты обыска поразили Эльзу: в доме был припрятан целый арсенал. Два автомата, пистолет и даже граната. Все это нашли в одной из тумб в кабинете мужа, сложили в целлофановые пакеты, надписали и под «охи» и «ахи» соседей-понятых вынесли в микроавтобус. Помимо этого, Стефан взял еще несколько бумаг с письменного стола мужа. Долго писал что-то на бланке, затем оставил его на столе и попросил всех подписать. Вадим Сергеевич, просмотрев документ, кивнул Эльзе: мол, можешь подписывать! С ним, и правда, было намного легче.

— Эльза, вам нужно взять какие-то свои вещи?

— Да, наверное, я что-то возьму.

Она зашла в комнату, которая еще недавно принадлежала ей, а теперь стала совсем чужой. Открыла шкаф. Подумав, решила забрать все шарфы и платья. И туфли, и зимнюю куртку. А почему, собственно, не забрать все? Свою одежду она любила, долго выбирала, с удовольствием носила. Эльза достала с антресоли два больших чемодана и стала все складывать. В комнату вошел Стефан и впервые за весь день улыбнулся:

— Девять чемоданов актрисы?

Но у Эльзы не было настроения шутить, и она не ответила. Ей до сих пор было обидно: посадить ее в камеру с той теткой, даже на полчаса, было абсолютной нелепостью. Пусть теперь шутит с кем-то другим. И вообще, она подозреваемая, он — следователь, вот пусть и выполняет свою работу. Теперь, когда у нее есть Вадим Сергеевич, Стефан узнает почем фунт лиха. Тоже мне, стеснительный мальчик. Болван! Собрав все вещи, Эльза выкатила чемоданы в коридор. Вадим Сергеевич заторопился:

— Пойдем, детка! У нас еще много дел.

— Куда вас отвезти?

— Я скажу в машине.

Они попрощались с понятыми, Эльза заперла дверь. Мужчины помогли ей погрузить чемоданы в микроавтобус. Адвокат назвал адрес ее отца и пояснил, что понятым, которые являются соседями мужа его клиентки, незачем знать, где она будет жить. И так слишком многое на их глазах произошло. Стефан согласно кивнул.

— Мужа она может не бояться. Сегодня же мы объявим его в розыск по подозрению в незаконном хранении оружия. Эльза, а вы действительно никогда не видели дома ничего подобного?

Эльза отрицательно мотнула головой:

— Никогда. Ни разу.

— Поведение вашего мужа доказывает, что он точно знал, что именно мы найдем.

— Ничего не могу сказать. У него …бывают странные реакции на совершенно обычные вещи. К тому же, он явно был пьян. Это странно, конечно — ведь днем он обычно не пьет. Раньше не пил, по крайней мере.

Вадим Сергеевич с сочувствием посмотрел на Эльзу. Стефан сказал:

— Я вынужден буду пойти с вами к отцу и все рассказать ему.

Адвокат возразил:

— Вы вполне можете доверить это мне, она же совершеннолетняя.

Стефан помолчал.

— Пожалуй, да.

По дороге обратно Стефан думал о противоречивости имеющихся доказательств. Похоже, он начинал верить Эльзе даже против своей воли. Она казалась убедительной и естественной. Хорошо, что она не знает, что квартира, на которую он привел ее тогда, была служебная, и что на самом деле он ее там запер. А то адвокат сделал бы ему кучу проблем. А этого Стефану не хотелось. Ему хотелось узнать правду: кто убил Беспалого? Точнее даже не так. Главным вопросом было: виновата ли Эльза? Все остальное было обычной работой. Работой ума и доказательств. Работой, в которой он славился своей беспристрастностью, и которая крайне редко сталкивала его с красивыми женщинами и качественным «театром». Ничего, он разберется, он докопается до правды. И все-таки, как она была хороша сегодня утром! При этой мысли подполковник полиции Стефан Коваль снова покраснел как мальчишка. И украдкой оглянулся: не заметили ли этого коллеги?

Эльза, кивнув отцу, сразу пошла в свою бывшую комнату — сил больше ни на что не было. И пока Вадим Сергеевич что-то втолковывал ему за широкой дверью кабинета, успела зайти в душ, переодеться, съесть бутерброд с найденным в холодильнике холодным мясом и улечься на старую тахту, укрывшись шерстяным пледом. И как раз вовремя — отец и адвокат вышли из кабинета и направились в сад. Решив, что разговоры с отцом оставит на потом, Эльза мгновенно уснула.

Наутро, проснувшись, она обнаружила, что отца нет дома. Это было хорошо. Эльза выпила кофе, привела себя в порядок, надела платье и туфли и решила выйти в театр, посмотреть расписание репетиций. В театре было тихо, по сцене вышагивал новый помреж, а в кабинке у проходной не заметившая ее Николетта вязала синий шарф.

Эльза прошла в костюмерную. Ей еще на прошлой неделе следовало примерить сценические костюмы для новой роли и попросить костюмершу подогнать их под себя, если будет необходимо. В большом зале, уставленном длинными вешалками, никого не было. Эльза задумчиво прошлась вдоль стенных стеллажей и висевших между ними зеркал. В порыве озорства схватила с полки зеленую бархатную женскую шляпку с пером и примерила. Смотрелось прекрасно, еще бы амазонку и шпагу! Эльза улыбнулась себе в зеркале. Она хорошая актриса, потому что может вообразить себя кем угодно… И еще ей очень идут головные уборы. Вот только шляпа была старой и потертой, и хорошо смотрелась лишь со сцены. Вне сцены вид у нее был жалкий. «Что поделаешь, реквизит», — вздохнула Эльза, отряхивая с платья осыпавшийся бархат. Мельком она взглянула на номер шляпы, болтавшийся на суровой нитке. Номер был сто четырнадцатый, четный. Как некстати! Далась же ей эта шляпа!

Эльза шла к своим вешалкам, по дороге разглядывая платья и мужские костюмы, сшитые для разных ролей и спектаклей. Бутафорское кружево, фальшивые камни, слишком блестящие ткани, и, в основном, топорная работа портных. Это и понятно: вещи часто ушивались и перешивались, актрисы худели, полнели, уходили из театра или умирали, а платья продолжали жить, бережно храниться и использоваться для последующих постановок. А все потому, что у театра было совсем немного денег.

Дойдя до своих вешалок, Эльза поняла: платьев для нового спектакля здесь нет. Но они же были! Куда их могли забрать? Не зря ее встретило здесь четное число… Опять какие-то неприятности.

За спиной раздался скрип двери, и Эльза обернулась, уже не ожидая ничего хорошего.

— Госпожа Марин, что ты тут делаешь, можно узнать? — директор театра Каминский был, как никогда, строг. Странно, мог бы и остыть, пока она была в отпуске…

— Зашла примерить платья для нового спектакля. Не успела этого сделать до отъезда.