Танцы в нечётных дворах - Элен Витанова

— А старый паспорт из письма, он делу не поможет?

— Он аннулирован, ведь она во всех базах данных числится умершей. Если это выяснится на границе, будут большие проблемы…

— А если приехать по паспорту Эллы? Она его пару раз предъявляла, сомнений не вызывало вроде…

— Это будет уголовное преступление, и в нем будут замешаны ты, мама и Элла. Я не могу этого допустить.

— Да, у Эллы, я слышала, уже были проблемы с законом… Она даже в тюрьме сидела. Впрочем, я теперь тоже. Это у нас семейное, как думаете, Вадим Сергеевич?

Эльза улыбнулась, но старый адвокат посмотрел на нее испуганно.

— Надеюсь, что нет. Но вообще, с твоей наследственностью с законом шутить не стоит.

— А что с моей наследственностью?

— Ты не знаешь? Алекс — вообще орел, я смотрю. Твоя бабушка, Илона Сильвестру, сидит в тюрьме. Она единственная женщина в своей стране, которую когда-то осудили к пожизненному лишению свободы. Правда, когда законы изменились, срок заменили на самый длинный — двадцать пять лет. За свою жизнь она совершила целых четыре убийства.

— Первый раз слышу. Даже мама избегала этой темы. Боже, сколько семейных тайн!

— Я могу найти дело в архиве — почитаешь. В общем, ты насчет мамы ничего не делай пока. Да и вообще ничего не делай, пока ты подозреваемая. Во всем положись на меня. Кстати, Алекс знает, что ты говорила с Мануэлой?

— Нет, мы об этом не успели поговорить. Он накричал на меня, я заперлась в своей комнате и в тахте нашла это письмо. А потом сбежала через окно. Он, кстати, сам тут же позвонил в полицию.

— Да, с ним явно не все в порядке. А выглядит приличным человеком… Я тоже не стану говорить ему о Мануэле, по крайне мере, пока. Ты очень меня удивила, деточка, очень.

Покачивая седой головой, адвокат встал и пошел к выходу. К чаю он даже не притронулся. Но когда взял в руки портфель, словно что-то вспомнил.

— За этими новостями я совсем забыл, зачем пришел. Заседание по поводу твоего развода назначено через две недели. Подпиши вот здесь.

Эльза подписала бумажку и бросилась ему на шею.

— Так быстро? Что бы я без вас делала? Да это же просто чудесная новость!

Вадим Сергеевич обнял ее.

— Похоже, Лизанька, это не самое сложное, что нам предстоит сделать. Надеюсь, мы справимся.

Не успела Эльза обдумать услышанное, как снова раздался звонок в дверь. На пороге стоял Стефан с пакетами из супермаркета.

— Можно?

Эльза смотрела на него насмешливо.

— А что вы меня спрашиваете? Это же ваша квартира, служебная.

Разувшись, следователь прошел на кухню, включил холодильник и молча начал складывать туда продукты. Но Эльзу уже несло.

— Боитесь, что убийца умрет с голоду? Что же не оставили меня в тюрьме, там замечательная компания. Или туда тоже приходили бы с продуктами?

— Эльза, я не говорил, что вы убийца. Но у вас статус подозреваемой, и я вынужден был вести себя соответственно.

— Значит, пугать меня решеткой и этой …бабой означает «вести себя соответственно»? Вы в своем уме?! Вы хоть знаете, что мне довелось пережить за последнюю неделю?

Боже, сколько идиотов вокруг! Отец с этим письмом, теперь еще и этот — с продуктами. Эльза выбежала из кухни, упала на диван в комнате и разрыдалась. Как же она хочет к маме! Как они ей все надоели! Слезы лились рекой, диван хотелось изо всей силы лупить кулаками. Если бы она была дома, она бы что-нибудь разбила. От этого точно полегчало бы! Подняв голову, Эльза увидела на полке несуразную керамическую статуэтку — такие бывают только в гостиничных номерах и на съемных квартирах, ведь ни один нормальный человек себе домой такое не купит. Невелика потеря! Эльза схватила фигурку девушки поперек туловища и запустила ею в стену. Статуэтка моментально разлетелась вдребезги, и с такой же скоростью в комнату влетел Стефан, который до сих пор как будто не слышал ее рыданий.

— Эльза, что вы делаете?

— Пошел вон, кретин! Или ты меня еще и за это арестуешь? Давай, валяй!

Эльза оглянулась по сторонам, ища, что еще можно запустить в стену, но ничего не нашла и продолжила кричать.

— Что тебе надо, что?! Какого черта ты пришел сейчас?! У тебя ко мне дело?

— Я просто принес вам продукты, и все. Дел никаких нет.

— Какой же ты милый! Отчего же ты раньше был другим?

— Эльза, вы заставляете меня оправдываться, а я этого не люблю. Я работал, понимаете, работал. Отрабатывал версию, согласно которой вы были виновны. Отпечатки пальцев это доказывали, и некоторые другие мои предположения…

— Предположения! А что, сразу спросить нельзя было?! Нужен был весь этот театр?! Я что, преступница какая-то? Скажи, да?! Что вам всем от меня надо?!

Эльза снова упала головой в подушку и зашлась в плаче. А через секунду почувствовала руку Стефана на своих волосах. Это было так неожиданно, что она перестала рыдать и замерла. Крупная теплая рука полностью накрыла макушку и начала медленно опускаться к шее. Когда она почувствовала шершавую ладонь кожей плеча, по телу прокатилась теплая волна, такая неожиданная в разгар истерики. Этого еще не хватало! Она возмущенно подняла голову, но Стефан, не дав ей ничего сказать, притянул к себе и, обняв двумя руками поперек спины, крепко прижал к груди. Как ребенка. Так, как никогда не прижимал отец. Он намного крупнее ее, как она раньше не заметила? И, как у маленькой, из глаз Эльзы снова покатились слезы — теперь уже на его рубашку. Так они стояли минут пять, пока она не перестала всхлипывать и не заметила, как сильно колотится у него сердце. Эльза подняла голову и отстранилась, а Стефан вынул из кармана носовой платок и ловко, как ребенку, начал вытирать ей лицо.

— Успокоилась?

Она всхлипнула и кивнула. До чего же она сейчас, наверное, привлекательно выглядит!

— Я пойду умоюсь.

Когда она вернулась из ванной, Стефан собирал с пола осколки. Эльзе вдруг стало стыдно.

— Ничего, что я ее разбила?

— Ничего. Я уберу, а ты пока посмотри в холодильнике — подходит ли тебе то, что я принес.

Какой настойчивый! Эльза медленно побрела на кухню. В холодильнике было вино, яблоки, сыр и копченое мясо, а на столе лежала булка свежего хлеба. Внезапно почувствовав голод, Эльза достала тарелки, на одну нарезала кубиками мясо и сыр, на вторую положила тщательно вымытые яблоки. В шкафу на кухне нашлись два стакана. Когда Стефан с осколками статуэтки в руках вошел в кухню, она уже искала штопор.

— Штопора тут нет, я сейчас сам открою.