Подкаст бывших - Рейчел Линн Соломон
Шрифт:
Интервал:
Меня больше не бесит находиться в его присутствии (не так сильно), и я почти забыла, что произошло в комнате отдыха. (Пускай у меня и пересохло в горле, когда я вчера увидела, как он набирает стакан воды. Будет ужасно, если это превратится в дурацкий фетиш.) Может, у нас получится стать друзьями. В наших отношениях с Паломой перевес изначально был в ее сторону. Но с Домиником мы можем стать равными. Неслыханно – на общественном-то радио.
Я пялюсь на его ботинок. Лакированная кожа, чистые шнурки. Когда он рядом, то не такой грозный, но даже более загадочный.
– Ну что, еще раз? – спрашиваю я, и он нажимает на кнопку записи.
* * *
Никто из наших слушателей меня не увидит, но я все равно решаю приодеться в день премьеры. На мне фактурное серое мини-платье, узорчатые колготки и туфли «Мэри Джейн» лавандового цвета, найденные нами с Аминой на барахолке в прошлом году. Мои густые волосы, как обычно, собраны в хвост, но я выпрямляю челку, и она выглядит гладкой и блестящей. Я подумываю надеть контактные линзы, но последний раз пользовалась ими сто лет назад и так привыкла к очкам в черепаховой оправе, что не могу себе позволить малейших проблем со зрением.
«Для радио у тебя лицо что надо», – говорил мне мой папа с ухмылкой. Папины шутки на пять с плюсом. Как же я по ним скучаю.
Утро проползает мимо примерно так же мучительно, как удаление корней больного зуба. За обедом я насильно запихиваю в живот треть сэндвича из магазина на первом этаже, пока Рути пробегает по плану, сидя рядом. Я умудряюсь запачкать юбку горчицей и трачу пятнадцать минут в ванной на то, чтобы оттереть ее.
Кент проходит мимо наших мест, когда мы с Домиником репетируем вступление.
– Моя любимая парочка, – говорит он, красноречиво указывая на галстук с купидончиками, который надел в нашу честь. – Или любимая парочка бывших. У вас все получится. Мы все в вас очень верим.
Но в его словах угадывается и определенный подтекст:
«Не облажайтесь».
Рути распечатывает финальную версию плана. На первом выпуске гостей не будет – будем только мы с Домиником со своими выдуманными историями в ожидании звонков.
Я спотыкаюсь на ровном месте, идя по коридору в студию.
– Ты в порядке? – спрашивает Доминик, хватая меня за локоть и помогая выпрямиться. У платья короткий рукав, и его пальцы тепло касаются моей кожи.
«Теперь – нет».
– Пять из пяти, – выдавливаю я.
Рути влетает в студию, ставя перед нами по стакану.
– Вода для любимых ведущих, – пропевает она.
– Спасибо. Чуть о ней не забыла. – Хотя я и прислуживала перед Паломой сотни раз, не хочу, чтобы Рути думала, будто обязана это делать. – Как тебе удается сохранять спокойствие? Я полчаса назад еще раз нанесла дезодорант и все равно обливаюсь потом.
– Я твой продюсер, – отвечает она. – Сохранять спокойствие – моя работа.
Рути права – было бы куда хуже, если бы она тоже перепугалась до смерти.
Интересно, насколько хуже все было бы, узнай она, что мы никогда не встречались.
К счастью, нервы отвлекают от чувства вины. Не сегодня. Не тогда, когда я в пяти минутах от мечты всей своей жизни. Рути исчезает в смежной студии, а мы с Домиником садимся рядом в крутящиеся кресла и надеваем наушники.
Загорается знак «ИДЕТ ЗАПИСЬ».
– А теперь – премьера нашей новой передачи «Экс-просвет», – говорит Джейсон Бернс. – Но сперва – заголовки от НОР.
Это правда происходит. Мы выходим в прямой эфир.
Моей собственной передачи.
– У меня в спортивной сумке медицинский антиперспирант, – говорит Доминик. – Могу попросить Рути принести.
Я смотрю на него в ужасе. Мы вместе в небольшом замкнутом помещении. Я бы умерла, если бы он решил, что я плохо пахну. И точно умру, если у меня пятна под мышками.
– А он мне нужен?
– О черт. Нет. Нет. Просто ты волновалась, вот я и подумал предложить. От тебя нормально пахнет. Чем-то… цитрусовым. Приятный запах.
Приятный запах, а не «от тебя приятно пахнет». Большая разница.
– Спасибо, – говорю я неуверенно, принимая комплимент от имени своего шампуня «Бёртс биз».
Он дергает ногой под столом. Сегодня на нем темные джинсы.
– Что это у тебя там происходит? – спрашиваю я.
Я вспоминаю его признание о страхе сцены. Он говорил, что на радио, без видимой публики, все будет в порядке. Господи, надеюсь, он не врал.
– А. Это я пытаюсь не показывать, как сильно волнуюсь. По мне не видно?
– Еще как видно, – отвечаю я. – По нам обоим.
Краешек его рта дергается. Я начинаю понимать, что он делает это постоянно. Он словно не желает признавать, что я умею его рассмешить – как будто настоящий смех разрушит его стоический фасад.
– Ну, тогда есть хоть что-то, в чем мы оба профи, – говорит он. Он отпивает воду, и мое сердце ускоряется – на сей раз по совершенно другой причине.
Сосредоточься. Я пробегаюсь по сценарию. Как Паломе удавалось все сделать настолько естественным? Отрепетированное вступление, байки, перерывы на рекламу… И все же невозможно быть готовой ко всему. Если кто-нибудь позвонит с вопросом, которого нет у меня в сценарии, смогу ли я на него ответить?
ЧБСЗБМ?
Голос Рути раздается у нас в наушниках.
– Тридцать секунд, – говорит она, немного задыхаясь.
Я скрещиваю и размыкаю ноги. Царапаю пятно от горчицы. Пытаюсь глотнуть воды и немного проливаю на подбородок.
– Эй, – говорит Доминик прямо перед десятисекундной готовностью. Наконец его нога перестает бешено трястись, и он дотрагивается своим коленом моего. – Шай. Представь, что мы говорим только друг с другом.
– Точно. Точно. Мы справимся.
Мы встречаемся взглядами.
– Я правда рад, что ты уговорила меня в этом поучаствовать.
Затем Рути подает нам сигнал.
И мы в эфире.
«Экс-просвет», выпуск 1: «Почему мы расстались»
Расшифровка
:
«Ты называешь себя свободной, дикой. И ты так боишься, что кто-то посадит тебя в клетку. Детка, ты уже в клетке…» («Завтрак у Тиффани»)
«Тебе нельзя быть там, куда я езжу, ты не можешь быть частью того, что я делаю…» («Касабланка»)
«Честно говоря, моя дорогая, мне наплевать». («Унесенные ветром»)
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!