Девушка из моря - Шалини Боланд

* * *

Обратное путешествие на поезде прошло как в тумане. Сегодня я углубилась в на редкость неожиданные дебри прошлого. Известия о вымогательстве и секс-видео застряли в моих мыслях – дурацкие слова, которые не могли ничего для меня значить. Неужели моя сестра говорила серьезно? Все надежды на возобновление семейного общения окончательно рухнули.

Выйдя из такси, я вставила ключ в замочную скважину входной двери. Я дома. В безопасности. Я исполнена решимости оставить прошлое в покое. Если память не желает возвращаться, я могу начать жизнь с чистого листа. Безо всякой родни. Без Пирса. Совершенно самостоятельно, я построю себе новую жизнь. Я же богата. И могу позволить себе роскошь делать то, что хочу. Мне хотелось бы остаться здесь, в Крайстчерче, но, возможно, лучше уехать туда, где меня никто не знает.

С какого-то балкона доносилась танцевальная музыка. Заливистый смех… где-то веселятся в субботний вечер. Когда я открыла входную дверь, музыка зазвучала громче. Она доносилась… с верхнего этажа. Да еще как громко. Чудовищно громко. Опять заявился Пирс! Я пребывала в том настроении, что готова была подняться наверх и грубо выставить его вон. Меня не волновало, друг ли он мне. Это мой дом, и я не могу позволить ему приходить сюда, когда заблагорассудится. Такое впечатление, что я подвергаюсь нападкам со всех сторон. Мне захотелось кричать. Вместо этого я захлопнула за собой дверь, и потопала вверх по лестнице, гнев пульсировал в моей голове, углубляясь и расширяясь, по коже побежали мурашки.

– Она пришла! – перекрывая музыку, вскричал женский голос.

Что за чертовщина?

Сверху на лестнице появилась пара ног, спускающихся в мою сторону. Ноги в джинсовых шортах, над ними белая рубашка. Это Пирс. С сияющими глазами. Он улыбался, зажав в руке бутылку пива.

– Что здесь за бардак? – прошипела я. – Кого ты сюда привел?

– Я же понимаю, что у тебя выдались дерьмовые несколько дней. – Он поцеловал и обнял меня, обдав пивным дыханием. – И я понимал, что сегодня тебя ждет кошмарный визит, поэтому звякнул нескольким нашим друзьям и пригласил их. Подумал, что вечеринка поднимет тебе настроение. Нынче же суббота, детка. И я знаю, как ты любишь потусоваться.

Если я думала, что хуже сегодня уже не будет, то Пирс только что доказал мне, как жестоко я ошибалась.

– Кто знает, – добавил он заплетающимся языком, – может, ты узнаешь кого-то из них, и твоя память вернется. Принести тебе что-нибудь выпить? Вина? Водки с тоником?

Он не заметил моего сердитого взгляда либо заметил, но предпочел оставить мое недовольство без внимания.

Внезапно я смирилась, побежденная его радостным напором. Напряжение слегка ослабло.

– Пожалуй, меня привлекает водка с тоником.

Вся моя злость внезапно испарилась. Пирс наполнил мой дом друзьями, хотя с тем же успехом они могли быть случайными прохожими, наугад выбранными на улице, поскольку, я осознавала, что не узнаю ни одного из них. Надеюсь, мой друг не окажется самым бестолковым и непонятливым человеком на земле? Но если я не готова ворваться в гостиную и повыгонять всех к чертовой матери, то остается лишь расслабиться и постараться получить максимум удовольствия. И значит, надо вдрызг напиться, таков единственный выбор, единственный способ пережить эту фарсовую вечеринку.

– Смешай мне большой бокал, – добавила я.

– Узнаю мою девочку, – с ухмылкой произнес он.

Я пригладила волосы, расправила плечи и последовала за ним наверх, прикидывая, с каким новым кошмаром мне предстоит столкнуться.

– Мия!

– О боже мой, Мия, мы слышали о случившемся.

– Как ты себя чувствуешь?

– Пирс рассказал нам о несчастном случае. Нам просто не верится.

– Мия!

– Привет, Мия.

Ритмичная музыка, казалось, пульсировала у меня в крови, мой дом заполнила элегантная светская толпа, все окружили меня, награждая легкими поцелуями и объятиями, выражая сочувствие и желая скорейшего выздоровления. Благоухающие парфюмом женщины в великолепных дизайнерских нарядах поблескивали драгоценностями, оттенявшими блеск их волос и губ. От самодовольных, загорелых мужчин в шортах и рубашках исходил тонкий аромат дорогих лосьонов. Все одаривали меня одинаковыми таинственными и очаровательными улыбками и сочувственными взглядами, словно я стала неким экзотическим музейным экспонатом. Уверена, что они уже вдоволь посплетничали обо мне, смакуя драматичную историю.

Раздавая ответные улыбки и приветствия, я отвечала, что вполне здорова, попивая водочный коктейль, и вскоре вся эта компания слилась передо мной в одно улыбающееся и озабоченное лицо. Пирс, подводя меня то к одному, то к другому гостю, представлял мне собравшихся, поясняя, как и где я с каждым из них познакомилась. Я даже не пыталась запомнить эти сведения. Просто вежливо кивала и улыбалась, заглатывая выпивку, в ожидании того благословенного момента, когда отключусь и забуду этот адский денек.

Я делала вид, что счастлива видеть их всех. Смеялась над их шутками, висла на руке Пирса, иногда награждая его поцелуями, и всячески показывала, как меня радует его участливое внимание. Но в глубине души я метала громы и молнии. Он говорил, что тусовка поможет мне вернуться к нормальной жизни. Что я могу кого-то узнать. Но я никого не узнала. Ни единой физиономии. Если я не узнаю даже родную мать, как же узнаю целую кучу незнакомцев? Во мне зарождался истерический смех. Смех, готовый перейти в дикий вопль.

– А это твои соседи, Сьюки и Мэтт Уиллис, – опять сообщил Пирс.

У меня екнуло сердце, когда я осознала, что узнаю их. Но почти сразу разочарованно поняла, что не помню их в своей прежней – до злосчастной потери памяти – жизни, а узнала только потому, что на днях во время завтрака на балконе видела, как эта парочка спорила о чем-то на своей подъездной дорожке. Они выглядели немного старше нас с Пирсом, то есть лет на тридцать – тридцать пять. И они плохо вписывались в остальную собравшуюся у меня сегодня компанию. И по возрасту, и по более консервативному стилю одежды. Коренастый и широкоплечий, почти квадратный, Мэтт был на полголовы ниже своей жены. Его короткие, тронутые сединой каштановые волосы обрамляли открытое и дружелюбное лицо. Сьюки, являя собой образец румяной английской красоты с темной короткой стрижкой, облачилась в благопристойное и дорогое на вид платье приличной длины. Она не улыбнулась, не спешила выразить сочувствие. И вообще выглядела усталой или скучающей.

Я кивнула и улыбнулась им, мои веки отяжелели, водка начала действовать.

– Здравствуй, Мия, – сердечно произнес Мэтт, – печально слышать о случившемся. Если мы со Сьюки можем чем-то помочь, то дай нам знать, ладно? Мы живем в соседнем доме, и Сьюки зачастую сидит дома.

– Вы очень любезны, – ответила я, подумав, что совершенно невероятно, чтобы я осмелилась обратиться за помощью к особе с таким мрачным и кислым выражением лица. Даже если буду умирать.