Девушка из моря - Шалини Боланд

– Ради всего святого, Кара, – поднимаясь с дивана, взмолилась мама, – можешь ты хоть раз в жизни не трепать попусту языком. Из-за тебя я не могу даже сосредоточиться!

На комнату снизошло молчание. Я уже пожалела, что вообще приехала. Разговор привел только к тому, что у меня начала трещать голова, и я почувствовала себя подавленной. Кажется, Пирс говорил правду. Моя сестра просто стерва.

– Ладно, Кара, – резко сказала я, – насколько я понимаю, ты не хочешь забыть прошлое или восстановить какие-то дружеские отношения, тогда почему бы тебе не ответить прямо на мой вопрос.

– Какой вопрос? – презрительно буркнула она. – Ты уже назадавала их целую кучу с тех пор, как завалилась сюда.

– Почему я дала тебе дополнительные пятьдесят тысяч, чтобы ты оставила меня в покое? Зачем мне понадобилось, чтобы ты перестала со мной общаться?

Она опять не ответила.

– Ты собираешься ответить сестре?

– А что это вы обе объединились против меня? – вдруг жалобно проскулила она. – Ведь именно она свалила со всеми деньгами.

– Мне просто хочется узнать, какие твои действия могли вынудить меня захотеть порвать с тобой отношения, – пояснила я. – Разве это не резонный вопрос?

– Отлично. – Она развела руками и откинула назад волосы.

Внезапно она показалась мне очень взволнованной и… совсем юной.

– Я расскажу тебе. Но ты раздула обычную шутку до мирового пожара. Все не так скверно, как кажется.

– Кара, выкладывай все начистоту. – Мама устало прикрыла глаза, лицо ее приняло ожесточенное выражение, губы вытянулись в прямую линию.

– Ладно, хорошо, – заявила она, вновь скрестив руки. – Сами напросились.

Я не представляла, что такого скверного могла сделать моя сестра и почему это вынудило меня заплатить ей за то, чтобы она отвязалась. Более того, мне уже почти не хотелось этого знать.

– В общем, – начала Кара, – ради хохмы я сняла на мобильник, как Мия занималась сексом со своим бывшим.

– Что ты сняла?! – воскликнула мама.

– Ну, просто для смеха. И я заявила ей, что выложу это в Сеть, если она не поможет мне. Но на самом деле я вовсе не собиралась…

– Кара Ричардс! – Мама встала с дивана. – Мне стыдно за тебя! Она же твоя сестра, черт возьми!

– Единоутробная, – проворчала она.

– Значит, ты шантажировала меня? – изумленно открыв рот, я покачала головой, пристально глядя на нее.

Я многое могла себе представить, но такого откровения у меня и в мыслях не было.

– Ты угрожала выложить в Сеть секс-видео со мной, – уточнила я, – если я не заплачу тебе деньги?

Мне стало тошно. Как она могла решиться на такое? Во-первых, как посмела снять такое видео… И во-вторых, использовать его, чтобы выманить у меня деньги.

– Ты сгущаешь краски, в твоих устах это звучит хуже, чем было на самом деле, – бурно запротестовала Кара.

– Чем это может быть хуже? Вымогательство остается вымогательством, как ни крути.

– Бессмысленно пытаться объяснить хоть что-то, – огрызнулась Кара, – ты, как обычно, извратишь все в свою пользу.

– Что тут можно извратить? Такое вымогательство звучит ужасно без каких-либо «извращений».

Лицо мамы побелело. Очевидно, она ничего не знала.

– Разве так уж обязательно было прибегать к шантажу? – спросила я. – Если тебе крайне понадобились деньги, я могла бы дать их тебе просто так. Ты же моя сестра.

– Как же, можно подумать, для тебя это имело хоть какое-то значение, – процедила она.

– И где же то видео теперь? – спросила я.

– Ты стерла его.

– Но как я узнаю, правду ли ты говоришь?

– Никак… Но я знаю.

– Круто, – хмыкнула я, – видимо, Пирс был прав. Мне, в сущности, не следовало возвращаться.

– Мия, ты не собиралась давать мне ничего, – заявила Кара, – абсолютно ничего. Мне пришлось взывать к твоей жалости, чтобы ты расщедрилась. И как быть с мамой? Она…

– Только не впутывай меня, Кара, – отрезала мама, – мне отвратительно твое поведение. Я даже не хочу видеть тебя. – Она повернулась ко мне: – Извини, Мия, но я думаю, что сейчас тебе, вероятно, лучше уйти.

Я непонимающе уставилась на нее. Тихо охнув, я встала, чувствуя слабость в коленках.

– Очень мило, что ты зашла к нам, но, по-моему, страсти сегодня слишком накалились. Наверное, нам лучше сделать перерыв и встретиться снова, когда все мы сможем поговорить спокойно. Ладно?

На этот вопрос не требовалось ответа.

– Нормально, – сказала я. – Я лишь пыталась…

– Я понимаю, – оборвала она меня, – но сейчас тебе пора уходить. Более того… – она повернулась к Каре, – ты тоже можешь убираться.

– Что?!

– Да. Мне тошно видеть вас обеих. Уходите! Оставьте меня в покое. – Ее возмущенный голос дрожал от волнения.

– Это твоя вина. – Кара стрельнула в меня злобным взглядом. – И если хочешь знать, почему здесь нет твоих фоток, то вовсе не потому, что они «в кладовке», – она пальцами изобразила кавычки, – а потому, что после твоего ухода три года назад я разорвала их и выбросила в помойку вместе с другим твоим хламом. Мне не хотелось видеть, как на меня пялится твоя самодовольная физиономия. Не хотелось больше знать такую сестру. И сейчас не хочется. Может, ты и потеряла память, но по-прежнему считаешь себя лучше нас.

– Прекрати, юная леди, – отрывисто бросила ей мама.

Меня ошеломила глубина Кариной ненависти ко мне. То, что она смогла уничтожить все мои детские фотокарточки, показалось мне наихудшим из того, что она могла сделать. Я быстро развернулась к выходу, с отвращением думая, что мне придется уйти из этого дома одновременно с сестрой.

– Прости, милая, что тебе приходится уходить, – коснувшись моей руки, извинилась мама, – но твой приход вскрыл столь скверную историю, что я не в силах сразу осознать ее. У меня просто нервы не выдержат.

– Простите, – сказала я, – мне вовсе не хотелось…

– Я знаю, что не хотелось, – согласилась она, – но так уж вышло. Мы поговорим об этом снова в ближайшем будущем, когда я почувствую, что буду готова к такому разговору.

– Ладно, – сказала я, терзаемая чувством вины.

По-моему, я лично не сказала ничего ужасного, но Кара вела себя так, словно я была дьявольской врединой. Мне даже показалось, что она готова наброситься на меня с кулаками, настолько она выглядела разозленной и обиженной. Не понимаю, как это ситуация так необратимо вышла из-под контроля.

Я спешно покинула квартиру. Ошеломленная, я направилась обратно к метро, сердце мое все еще бешено колотилось. Что, черт побери, все это могло значить? Я пришла сюда получить ответы, надеясь на примирение. А вместо этого почувствовала себя еще более одинокой. Мое стремление вернуть память, казалось, пошло на убыль. Я надеялась, что время, проведенное с семьей, поможет мне вспомнить, кто я такая. Но вместо этого возникли лишь новые, все осложняющие вопросы. И я уже не уверена, что мне хочется узнать ответы.