Экстремальное чтиво - Сергей Юрьевич Демьяхин

class="p1">— Конечно, знаешь. Посланник божий должен всё знать.

— Ты что нибудь ещё помнишь?

— Да, помню. Помню огонь до небес и из этого огня вышел ты.

Головкин потёр глаза и зевнул.

— О, господи, — пробормотал он. — Я и сам сейчас, наверное, рехнусь.

Всё было ясно, как день. Старый друг Степаныч срочно нуждался в госпитализации в специализированной клинике.

Когда стемнело, он привязал Толоконного к батарее бельевой верёвкой и улёгся сам. Но сон не шёл. Бандиты явно переусердствовали. Он-то думал, что получится шутка, розыгрыш, что Александр узнает во владельце указанной квартиры знакомую личность и … всё, на этом всё и закончится. Конечно, Степанычу предстояло слегка понервничать(по его сценарию), однако в расчёты вкралась небольшая ошибочка.

У бандитов не оказалось хоть мало-мальского зачатка интеллекта. Что натворили, сволочи? Разве можно вот так, среди бела дня, устраивать самосуд? Позвонить в милицию и сообщить? А вдруг прознают? Вдруг найдут и взорвут, как квартиру Толоконного?

— Нет, этот вариант отпадает! — убеждённо пробормотал он. — Как каждый добропорядочный и законопослушный гражданин, я просто обязан заботиться о собстенном спокойствии и безопасности. А какая, к чёрту, безопасность после помощи родным органам? Дня через два, а может и пораньше, живьём закопают.

А что, если позвонить самому Александру? Объяснить ситуацию, рассказать, до чего довели несчастного врача их дурацкие выходки.

Головкин уже успел забыть, что это именно его звонок запустил в действие карающий механизм, обвиняя всех и вся, но только не себя самого.

Давно перевалило за полночь, когда он, наконец, забылся беспокойным сном, так ничего и не решив. Впрочем, нет. Одно решение он всё же принял. С утра следовало забронировать местечко в сумасшедшем доме.

Совсем не спала этой ночью Степанида Егоровна, мать Надежды, она же тёща Ивана, она же супружница Геннадия Олеговича, отца Надежды(если верить паспорту). Причиной её бессонницы являлось довольно непривычное положение, выраженное в стационарном лечении сердечного приступа, а также и все последние события.

После того, как зять(чтоб он сдох!), вкупе с бандитообразным монстром увели её дочь, Степанида Егоровна упала на ещё тёплую больничную кровать и зашлась немым криком. Спасибо бдительным травмированным тёткам. Если бы не они, то, возможно, помощь медиков уже не понадобилась бы. Но на её счастье, спустя полчаса после ухода визитёров, тётки, закончив смотреть очередной слезливый сериал и, насквозь пропитавшись чувством сострадания к ближнему, обратили наконец своё внимание на странное хрипение, издаваемое доселе вроде бы здоровой женщиной и позвали доктора.

Степаниду Егоровну отвезли в кардиологический центр и выдали ей старый, линялый халатик. Мир для неё перестал быть миром. Всё, что долгие годы создавалось упорным трудом, вдруг престало работать и приносить плоды. Вдобавок ко всему, муж-ботаник неожиданно проявил злостное неуважение и невнимательность к страданиям своей дражайшей половины.

Это выяснилось сразу же. Степанида Егоровна с утра позвонила домой и потребовала принести ей запас продовольствия, мини-гардероб и несколько штук её любимых романов.

— Запиши, ничего не забудь, — приказала она Геннадию Олеговичу, нисколько не сомневаясь в том, что тот в точности всё исполнит. — Только ничего не перепутай, а то ты можешь.

— Что я могу? — довольно недружелюбным голосом спросил тот и это неприятно царапнуло её по подорванному сердцу.

— Ты всё понял?

— Я всё понял. Что ещё?

Нет, тон мужа совсем не понравился Степаниде Егоровне, даже сквозь трубку в нём ощущалась какая-то перемена настроения.

Следующий звонок домой и вовсе сбил её с толку, так-как на этот раз трубку снял неизвестный обладатель приятного женского голоса и пьяно поинтересовался — кто, мол, там?

— Как — кто? — возмутилась Степанида Егоровна.

— Да вот так, — нахально заявил голос.

— Я домой звоню!

— Ну и звони себе на здоровье. Ха — ха!

Раздался коротенький смешок и, вслед за ним, возник не менее пьяный голос мужа.

— Слушаю, — игриво объявил он.

— Нет, это я хочу услышать, кто эта сука, которая сейчас со мной разговаривала? Почему ты ещё не у меня?

— Вы ошиблись номером.

Геннадий Олегович явно издевался. Сквозь его наглые слова прорывался приглушённый смех, причём особей, его производивших, было не менее двух.

— Что ты… — начала она было гневную речь, но, судя по всему, лишённый контроля муж решил расслабиться на полную катушку. Трубку он бросил, не дослушав жену даже до середины вопроса.

Степанида Егоровна была раздавлена, расплющена и разбита. Сначала дочь пошла наперекор её материнской воле, теперь этот драный козёл, Гена, который раньше боялся даже взглянуть на неё косо. Что-то пошло не так, но вот что? Этого, пригвождённая недугом к больничной койке, женщина, не смогла себе объяснить.

Вот потому-то и не спалось Степаниде Егоровне в эту страшную ночь.

Зато отлично заснул Геннадий Олегович. Узнав, что жена ушла в больницу, да так и не вернулась, он пришёл в дикий восторг. Жизнь его, расписанная деспотичной супругой по часам и минутам, была настолько серой и будничной, что то жалкое существование, которое он влачил рядом с ней, лишь только с очень большой натяжкой, можно было назвать, собственно, жизнью.

Жена(Степанидочка, и никак иначе!) смогла так зажать его в кулак, что он и пискнуть не смел в её присутствии. Чревато было. Скандал, устраиваемый Степанидой Егоровной, по поводу и без повода, мог продолжаться столько времени, сколько хватило бы на кругосветное путешествие пешком и вплавь через океан.

Поэтому-то и старался Геннадий Олегович угодить ей во всех мыслимых и немыслимых прихотях, лишь бы только не слышать опротивевшие визги. Но, прийдя в институт, замордованный домашней бытовухой, ботаник, превращался чуть ли не в светского льва и вовсю кадрил молоденьких студенток, приходивших к нему на перезачёты. Конечно, если бы об этом как-то узнала, или догадалась, жена, то подобное известие произвело бы в их семейном гнезде ядерный взрыв.

Было от чего торжествовать Геннадию Олеговичу. Две лапули, Светка и Наташка, тотчас же получили приглашение на домашний зачёт под водочку с танцами при свечах, а бедная, больная, Степанида Егоровна, неожиданно натолкнулась на стену холодного непонимания и грубой иронии.

Довольные удачной сдачей зачёта, девочки тихонько посапывали по бокам. Плевать они хотели на все житейские проблемы, на бесконечную зубрёжку ради получения никому не нужных знаний. Зачем мучить голову, когда все вопросы можно решить давным-давно известным способом и преспокойно завершить обучение, кочуя из одной постели в другую? Да ещё и получать при этом массу бесплатных удовольствий.

Назавтра им предстоял ещё один зачёт, поэтому необходимо было хорошенько выспаться.

Глава 10

— Сашенька, Сашуля! Где ты?

Александр с закрытыми глазами шарил рукой по кровати.

— Опять, стерва, сбежала!